Хайнский цикл. Том 4. Король планеты Зима - читать онлайн книгу. Автор: Урсула Ле Гуин cтр.№ 94

До него только теперь дошло, что он даже не знает, утренняя она, или вечерняя. Но какое это имеет значение?

Той ночью пришел туман. Неожиданно проснувшись посреди ночи, он увидел в окно лишь бесформенную серость, еле заметно подсвеченную рассеянным светом из какого-то окна в другом крыле дома. Суорд спал, как всегда, раскинувшись, и напоминая обломок, выброшенный ночью на берег. Некоторое время Хадри разглядывал его с щемящей нежностью. Потом встал, оделся и отыскал коридор к лестнице, ведущей на крышу.

Туман накрыл даже верхушки крыш. Над перилами было невозможно разглядеть хоть что-нибудь. Ему пришлось нащупывать дорогу, касаясь ладонью перил. Отсыревшая деревянная лестница холодила пятки. И все же, когда он поднимался на чердак, в нем зародилось ощущение счастья, которое лишь усилилось после первого вдоха туманного воздуха, и стало еще сильнее, когда он свернул за угол, направляясь к западному краю крыши. Постояв там некоторое время, он почти шепотом спросил:

— Вы здесь?

После паузы — совсем как в первый раз — она ответила, едва скрывая в голосе смешок:

— Да, я здесь. А вы там?

Через секунду они смогли различить друг друга, но лишь как уплотнения в тумане.

— Я здесь, — отозвался Хадри, до абсурда счастливый. Он шагнул ближе, чтобы видеть ее темные волосы и пятнышки глаз на светлом овале лица. — Мне снова захотелось поговорить с вами.

— И мне хотелось с вами поговорить.

— Я не смог вас отыскать. Надеялся, что вы заговорите со мной.

— Только не в доме, — ответила она легким и холодным голосом.

— Вы из Первого седорету?

— Да. Утренняя жена из Первого седорету Меруо. Меня зовут Аннад. Хочу спросить… вы все еще несчастливы?

— Да… Нет… — Он попытался разглядеть ее лицо, но ему не хватило света. — Почему вы разговариваете со мной, а я могу разговаривать с вами… но ни с кем больше в этом доме? Почему только вы добры ко мне?

— А разве… Суорд злой? — спросила она, слегка запнувшись на имени.

— Он никогда не хотел быть злым. И никогда не был. Только он… он тянет меня за собой, он давит на меня, он… Он сильнее меня.

— Может, и нет. Возможно, он больше вашего привык добиваться своего.

— Или больше влюблен, — со стыдом пробормотал Хадри.

— Разве вы его не любите?

— Очень люблю!

Она рассмеялась.

— Я никогда не встречал таких, как он… он больше, чем… его чувства настолько глубоки, он… Мне такое недоступно. Но я люблю его… очень сильно…

— Что же тогда не так?

— Он хочет жениться, — начал было Хадри, и смолк. Ведь он заговорил о ее доме, вероятно, о ее кровных родственниках, а она, жена из Первого седорету, была частью всей системы взаимоотношений в Меруо. Во что он влезает?

— А на ком он хочет жениться? Не волнуйтесь. Я не стану вмешиваться. Или проблема в том, что вы не хотите на нем жениться?

— Нет-нет. Просто… я никогда не собирался здесь оставаться, и думал, что вернусь домой… Для меня брак с Суордом это… больше, чем я заслуживаю… Но это будет потрясающе, замечательно! Однако… сам брак, седорету… получится неправильный. Он сказал, что Сасни выйдет за него, а Дуун — за меня, чтобы они с Дуун тоже могли составить пару.

— Тогда что, Суорд и Сасни, — опять едва заметная пауза на имени, — не любят друг друга?

— Нет, — ответил он немного неуверенно, вспомнив тот обмен вызывающими взглядами между ними — словно искра проскочила.

— А вы и Дуун?

— Я с ней даже почти незнаком.

— О, нет, так нечестно, — сказала Аннад. — Любовь следует выбрать, но не таким же способом… Чей это план? Они его втроем придумали?

— Наверное. Суорд разговаривал об этом с Сасни. А та девушка, Дуун… она вообще молчала.

— Поговорите с ней, — негромко посоветовала она. — Поговорите с ней, Хадри. — Она смотрела на него; они стояли очень близко — настолько близко, что он ощущал рукой тепло ее руки, хотя они и не соприкасались.

— Уж лучше я поговорю с вами, — сказал он, поворачиваясь к ней. Она шагнула назад, и даже это легкое движение сделало ее словно нематериальной, настолько плотным и темным был туман. Аннад протянула к нему руку, но снова так и не прикоснулась к Хадри. Он знал, что она улыбается.

— Тогда оставайтесь и поговорите со мной, — сказала она, вновь облокачиваясь о перила. — Расскажите о… да о чем угодно. Чем вы с Суордом занимаетесь, когда выбираетесь из постели?

— Мы ходили в море, — ответил он, и неожиданно для себя поведал о том, что для него означало впервые выйти в открытое море, каким ужасом и восторгом переполнило его это событие.

— Вы умеете плавать?

Хадри рассмеялся:

— Дома я плавал в озере, но это совсем другое.

— Пожалуй, да, — тоже рассмеялась она.

Они долго разговаривали, и он спросил, чем она занимается днем.

— Я еще ни разу не видел вас в доме, — сказал он.

— Верно. А чем я занимаюсь? Пожалуй, беспокоюсь о Меруо. О своих детях… Но сейчас я не хочу об этом думать. Как вы познакомились с Суордом?

Они еще говорили, когда туман начал едва заметно светлеть — восходила луна. Стало очень холодно. Хадри дрожал.

— Идите, — велела она. — Я-то к холоду привычна. А вы идите спать.

— Сейчас мороз. Вот, смотрите, — сказал он, проводя пальцем по серебряным от инея перилам. — Вам тоже лучше пойти в дом.

— Скоро пойду. Спокойной ночи, Хадри. — Когда он повернулся, она сказала (или ему послышалось?) — Я подожду прилива.

— Спокойной ночи, Аннад. — Он произнес ее имя с робостью и нежностью. Ах, если бы и остальные были бы такими же, как она…

Он улегся рядом с неподвижным и восхитительно теплым Суордом, и заснул.

На следующий день Суорду предстояло работать в бухгалтерии, где Хадри оказался бы совершенно бесполезен, и лишь путался бы под ногами. Он воспользовался этим шансом, и, распросив нескольких угрюмых и надменных женщин, узнал, где сейчас Дуун — в цеху, где вялили рыбу. Он спустился к докам и отыскал ее. К его счастью — если это считать счастьем, — она обедала в одиночестве, греясь у воды под слабым солнцем.

— Я хочу поговорить с тобой, — сказал он.

— Зачем? — буркнула она, даже не взглянув на него.

— Честно ли выходить за того, кто тебе даже не нравится, чтобы выйти за того, кого любишь?

— Нет! — яростно отрезала она, все еще глядя вниз. Потом попыталась сложить мешочек, в котором принесла еду, но у нее слишком дрожали руки.

— Тогда почему же ты хочешь это сделать?

— Почему ты хочешь это сделать?