Ключи судьбы - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 64

Приближение нынешних Купалий вместо радости наводило тоску. И чем ближе становился самый веселый день, тем тяжелее давила эта тоска. Была бы она по-прежнему девой… И будь Лют Свенельдич где-то поблизости… Зачем так думать, пустое это дело! – обрывала Величана сама себя. Он лет на девять-десять старше ее, у него неминуемо есть в Киеве жена, а то и две-три, и целый выводок вопящих чад… Но сердце не желало слушать рассудка и, будто подземная жила воду, гнало в душу волны образов. Как она, Величана, могла бы повстречать Люта возле купальского костра и вручить ему свой венок и себя саму – на долгое счастье, пока не вспыхнет крада погребальная…

О боги дорогие! Все решено – когда и с кем ей идти к дедам. Величана закрывала лицо ладонями и склонялась к коленям, будто от боли. Судьба поймала ее в силок, и нет у бедной пташки силы вырваться. Лют уехал в свой Киев почти шесть месяцев назад. А казалось – шесть лет миновало. Та зима уже вспоминалась, будто сказка. И он поди давно забыл ее… о чем ему и помнить? Небось плюется, как вспоминает Плеснеск – где его чуть не убили безо всякой вины и дорогие товары отняли. До Киева, как ей говорили, пути с три седмицы. Но в ее мыслях Плеснеск и Киев были так отделены друг от друга, будто их разделяли тридевять земель и три года странствий через леса и горы.

А земля бужанская готовилась отмечать приход лета. К полудню народ из Плеснеска и всей ближней округи собрался к святилищу – все хотели увидеть ее, княгиню молодую. За полгода перепутанные слухи о том, как волки пытались ее похитить и как она потом долго хворала, расползлись по округе, и теперь поглазеть на нее прибыли даже из дальних мест.

Величана ежилась под этими взглядами, но старалась не подавать виду. Ничего не поделать, теперь она – княгиня плеснецкая и должна делать то, что положено. Беленая сорочка с широкими вышитыми рукавами, красная плахта, красный узорный пояс, высокий убор молодухи с цветами и серебряными заушницами – она сияла красотой и свежестью, будто Заря-Заряница, и восхищенные возгласы поддерживали в ней бодрость духа. Никто не должен знать, как страшно ей вновь вступать на эту каменную вымостку перед капами, где той далекой уже зимней ночью ее валял по шкуре Пастух, а потом явился муж в молодом обличье. Оборотень, перекидывающийся сам в себя, господин ее судьбы…

Но ничто сейчас не напоминало о тех событиях. Склоны горы покрывала зеленая трава с цветами, радовали глаз белые, синие, розовые, багряные, желтые головки и венчики. На широком голубом небе лежали белые облака, и с ними перекликались такой же белизной новые праздничные сорочки собравшихся. Везде виднелись веселые лица, раздавались радостные голоса. Там и здесь запевали.

Но перед молодой княгиней толпа раздавалась, не дожидаясь, пока ее раздвинут гридни. Впереди плеснецкие девушки несли венки из священных трав – любистока, червонной зорки, «заячьих ушек», волошек, мяты, резеды. Потом шла Величана в огромном, как целый цветочный сноп, венке из синовницы и ярко-розовой полевой гвоздики, и свежее лицо ее в этом обрамлении было как солнце в венце лучей.

Под пение княгиню посадили на белого коня с золоченой уздой. Коня полагалось бы вести ее мужу, но Етону это было не по силам, и повод держал самый младший Чудиславов сын – Ладорад, сам удалой молодец, женившийся прошлой осенью. Из-под своего венка Величана видела лишь его венок – тоже высокий и пышный, и легко могла воображать, что ведет ее сам Ярила.

Радостные крики не смолкали ни на миг. Вот уже двадцать лет, с тех пор как Етон в последний раз овдовел, в этот день на коня сажали самую красивую молодуху, избранную из плеснецких жен, хотя по обычаю это была обязанность княгини, как ближайшей к богам. И вот теперь она, живое воплощение матери-земли, вновь была у плеснецкой чади. Радоваться не мешало даже то, что княжья дружина и по одному ратнику от каждого рода ушли к Горине, где ожидалось войско Святослава киевского. Воздух полнился надеждами: и война обойдет землю бужанскую стороной, и погода будет наилучшая для сенокоса, жатвы и молотьбы, и урожай выпадет невиданный, и справят по осени несчетное число свадеб, и скот принесет приплод, будто звезд на небе, и болезни не посмеют заглянуть, и народится детей столько, что в каждой избе будет семеро по лавкам… Оглядываясь с нарядного седла, Величана видела эти надежды в устремленных на нее сияющих глазах. От этого она чувствовала себя и молодой богиней, способной от щедрости своего сердца дать все это роду людскому, – и жертвой, из чьей крови, как в преданиях, прорастет дерево изобилия. Но боги лишь тогда благосклонно примут жертву, если она выберет этот путь по доброй воле.

пели позади Величаны.

И она улыбалась, думая: коли все равно ей не жить, лучше бы ее и впрямь бросили нынче в воду, зарыли в поле, и она умерла бы, отдав силы росту и цветению земли. На благо людям и к своей чести…

Княгиню долго катали вокруг города, на каждом поле останавливались, девушки водили круги, а она плясала в середине, размахивая длиннющими рукавами обрядовой сорочки. Обойдя окрестности, княгиню привезли на реку. Женщины сняли ее с коня и прямо во всем уборе завели в воду по грудь, стали обливать. Величана стояла, закрыв лицо руками, чтобы не захлебнуться, сквозь плеск воды едва разбирая пение женщин и крики толпы на берегу. Мокрая одежда, мокрые травы, облепившие лицо, казались такими тяжелыми, что она едва стояла на ногах. От усталости и холода воды она так ослабела, что на берег ее вели под руки, почти волокли. Она чувствовала себя опустошенной – даже сильнее, чем в то тягостное зимнее утро, когда очнулась и поняла, что потеряла свое драгоценное дитя. Но зато теперь все плодородие земли плеснецкой было возложено на нее. Снесет ли она такую ношу?

Княгиню отвезли в Плеснеск и оставили отдыхать. Служанки переодели ее, расплели мокрые волосы, вычесали оттуда травинки и обрывки цветочных стеблей, уложили в постель.

Незаметными шагами близилась ночь, но по-прежнему синело небо, а ночная тьма осталась где-то за воротами яви, как бродяжка, которую хозяева не хотят пустить в дом. Когда пришла пора зажигать костры, княгине полагалось еще раз выйти на люди: вместе с другими передними людьми посидеть на расстеленных кошмах, глядя на пляски и игры молодежи.

Подумать только, дивилась Величана, слушая пение девок, всего лишь год назад так сидели ее матушка с батюшкой, старшие родичи, бояре луческие, сельские старейшины, а она возглавляла девичий ряд – веселая, беззаботная. Втайне уверенная, что вот-вот разомкнется строй отроков и выйдет ей навстречу сам Ярила – красивый, как солнце, с улыбкой любви на сияющем лице…