Просто приворот - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Борисова cтр.№ 27

— Привет, родители! — раздалось из прихожей.

Слава богу, пришел! Ирина вышла, торопливо вытирая руки кухонным полотенцем.

— Привет! А что так поздно? Где ты был? Есть хочешь?

— Да так, гулял ребятами… И есть не буду, мы в «Макдак» зашли.

Ирина собралась было разразиться целой тирадой насчет того, что надо не болтаться неизвестно где, а заниматься, ведь экзамены совсем скоро, что еда в «Макдональдсе» — чистая отрава и не стоит портить здоровье смолоду, а главное — хотела выспросить поподробнее, с кем сын проводит время и что они там делают, но… Сейчас она чувствовала себя такой усталой, разбитой, измученной, что педагогический пыл иссяк совершенно. Только и сказала:

— Ну, ладно, как хочешь…

Дверь в комнату сына закрылась перед самым носом. Ирина вернулась на кухню и снова принялась за свое занятие.

Она мыла тарелки, по рукам струилась теплая мыльная пена, а по щекам текли слезы. Ну почему, почему все так неудачно складывается?

Нет, не надо думать об этом. Время позднее, она устала, лучше не мучить себя напрасными мыслями и тревожащими душу вопросами, на которые нет ответа. Лучше вымыть посуду, прибрать со стола — и спать…

А завтра начнется новый день, будь он неладен.

Ночью над городом разразилась настоящая буря. Ирина проснулась от того, что под порывом ветра резко захлопнулось окно, да так, что стекла жалобно зазвенели.

Она вскочила с постели. Тюлевая занавеска развевалась, словно парус, надутый ветром, створка окна, что осталось открытым на ночь из-за жары, хлопала снова и снова, а на подоконник ручьями лилась вода.

Ирина поспешно закрыла окно. Не дай бог Виктор проснется, а ему рано вставать на работу! Мало давешней ссоры, не хватает еще новой вспышки раздражения. Она с беспокойством оглянулась на мужа, но тот мирно похрапывал, развалившись на кровати.

А самой Ирине что-то совсем расхотелось спать. Она еще долго стояла у окна, глядя, как гнутся под ветром деревья, как молнии сверкают в небе… Голубые сполохи напомнили о колдунье и ее магическом шаре. При одной мысли, что завтра (точнее, уже сегодня) снова предстоит встретиться с этой женщиной, Ирина почувствовала, как во рту мигом пересохло и предательски задрожали колени.

Лучше бы, наверное, вообще никогда ее не видеть!

На мгновение полная луна блеснула из-за туч и вновь скрылась. Ирина вспомнила ночь, когда шла через лес, обмирая от страха, вспомнила трепещущую осинку и янтарно-желтые глаза из темноты, так напугавшие ее…

Тогда тоже было полнолуние!

Она с неожиданной обидой покосилась на мужа, так же безмятежно спящего. «Витя-Витя, какой же ты стал… Холодный, даже грубый, но самое страшное — чужой, совсем чужой. Иногда кажется даже — и не человек вовсе. Неужели ради него я проделала все это?» — с горечью думала Ирина.

Она прижалась лбом к холодному стеклу. Дождевые капли текли по нему, оставляя длинные мокрые дорожки, и казалось, что это вовсе не вода, а ее собственные слезы. Такие же холодные и бесконечные… Разве может человек столько плакать? Тем более сейчас, когда все стало так, как она хотела: муж приходит домой, смотрит телевизор, ест приготовленные ею обеды и никуда не рвется по вечерам. Все выходные теперь проводит рядом и денег не жалеет — вон, сразу же согласился на ремонт! Наверное, если теперь ей захочется купить норковую шубу или кольцо с бриллиантом, он тоже спорить не станет.

Но много ли от этого радости?

Глядя на ночное небо, на сверкающие молнии, Ирина вдруг с ужасом поняла, что все это Виктор делает не по своей воле! Невидимая, но мощная сила приковала его к дому, к семье, к жене крепче любых цепей. И теперь он будет страдать сам (еще бы! Кто же в неволе радуется?), будет мучить ее, бесконечно срывая раздражение, но не уйдет никогда и никуда.

Это неожиданное открытие так напугало, что Ирина задрожала всем телом. Совсем как та осинка, на холодном ветру… А сколько еще таких дней и ночей предстоит пережить?

Ирина представила на секунду, что пройдет десять, двадцать, может быть, даже тридцать лет — а она все так же будет обихаживать супруга, стирать, готовить, чтобы натыкаться на его ненавидящий взгляд. Так заключенный смотрит на тюремщика или дворовый пес, прикованный цепью к своей будке, — на злого хозяина.

Хотелось крикнуть: я не виновата! Ведь и в самом деле не хотела ничего плохого, только пыталась оградить свою семью, свое счастье от чужого вмешательства! Разве это плохо — бороться за свою любовь, пытаясь вернуть близкого человека? Неужели надо было покорно смотреть, как обманывает муж? Или отойти в сторону, чтобы не мешать, проглотить обиду и ждать, пока сам образумится?

Хуже нет вопросов, на которые нет ответа! Теперь Ирина точно знала только одно: ничего хорошего у нее не вышло. На секунду в памяти всплыло бледное лицо колдуньи, длинные черные волосы и низкий голос: «Тебе решать — тебе и отвечать за все».

Ирина сжала губы. Все так, все правда. Верно говорят: насильно мил не будешь, нельзя заставить полюбить себя, и никакое колдовство тут не поможет. Она сама совершила ошибку — и теперь расплачивается за нее полной мерой.

Но не век же каяться? Ведь поправимо все, кроме смерти! Ирина напряженно думала, как поступить дальше, и в этот миг сверкнула молния.

На миг она осветила все вокруг пронзительно-ярким светом, и в голове у женщины внезапно появилось решение.

Не нужно ей такого счастья. Она ведь не тюремщица, не садистка! Пусть Виктор живет, как хочет, пусть уходит, в конце концов, если разлюбил ее и дома стало невмоготу… Но пусть он снова станет живым человеком, а не тенью самого себя!

Она пойдет к колдунье. Пойдет, как обещала, и деньги отдаст… В конце концов, та их честно заработала. А еще — попросит снять колдовство. Ведь если человек умеет наводить чары, то должен уметь и снимать их! А потом… Что ж, будь что будет.

Странно, но эта мысль принесла некоторое успокоение. Осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, Ирина вернулась в постель. Скоро она заснула снова, но даже во сне вздрагивала от каждого удара грома и куталась в одеяло, словно пытаясь защититься от непонятной, но совсем близкой опасности.

К утру дождь прекратился, в небе сияло солнце. День должен быть жарким… Около семи часов пенсионер Албухин вышел в Лосиноостровский парк выгуливать свою собаку — бело-рыжую дворняжку Альму.

Поначалу настроение у старика было совсем никуда. Ну в самом деле, кому охота подниматься ни свет ни заря! Но что поделаешь, если скулит собака, просится на улицу, поскребывая входную дверь лапой для пущей убедительности. Пора, мол, хозяин! Солнышко встало уже, а ты спишь. Пришлось, вставать, одеваться и, наскоро поплескав в лицо холодной водой, выходить из дома, ведя на поводке заждавшуюся псину.

Старик шел, шаркая разношенными ботинками по тротуару, а в душе плескалась досада, мутная и кисловатая, как позавчерашний суп.