Текст завещания был подписан Эймосом. Рядом красовались подписи двух свидетелей — Аарона Мэтисона и Лори Мэтисон.
Мартин слегка покраснел и попытался вернуть бумагу Эймосу, но тот покачал головой:
— Нет, лучше держи это при себе. На случай, если команчи вздумают рыться у меня в карманах.
— Это ничего не изменит, — слабым голосом произнёс Мартин Паули. — Я всё равно сделаю то, что я должен буду сделать.
— Я знаю, — кивнул Эймос.
Они скакали ещё четыре часа без перерыва, а потом Эймос вдруг поднял вверх руку, и они остановились. Из-за расстилавшейся перед ними туманной пелены отчётливо доносился собачий лай.
Глава 35
Племя Жёлтой Пряжки расположилось вдоль течения реки, которую сами индейцы называли Дикая собака. Племя оказалось весьма многочисленным — Мартин насчитал не меньше шестидесяти двух вигвамов. Это означало, что под началом Жёлтой Пряжки должно было находиться не меньше двухсот воинов.
Мартин с Эймосом остановились на пригорке, откуда открывался вид на всю индейскую деревню, и их сразу заметили. Деревня сразу пришла в движение. Мартин увидел, что навстречу им направилась группа из двадцати воинов. При этом четыре разведчика поскакали далеко вперёд, чтобы убедиться, что Мартин с Эймосом были одни и за ними не скрывались дополнительные силы белых.
Группа из двадцати всадников остановилась в пятидесяти ярдах от них. От группы отделился высокий воин, чей головной убор украшали рога бизона, и, подъехав поближе к белым, спросил на языке жестов:
— Откуда вы приехали? Чего вы хотите? Что вы привезли?
Эймос ответил ему:
— Я приехал издалека. Я приехал поговорить. У меня есть сообщение для Жёлтой Пряжки. Я привёз подарки.
В деревню тут же помчался гонец, чтобы передать эту новость вождю. Вскоре он вернулся, и Эймос с Мартином под охраной воинов направились прямо в деревню. Они остановились перед большим вигвамом вождя. Из него вышел коренастый мужчина средних лет, укутавшийся в одеяло, и внимательно посмотрел на Эймоса.
— Ты называешь себя вождём по имени Жёлтая Пряжка? — спросил Эймос.
Мужчина знаками показал ему, что да.
Эймос соскочил с лошади и подошёл к Жёлтой Пряжке. Вслед за ним к вождю приблизился и Мартин Паули. Увидев вождя вблизи, он похолодел: его лицо пересекал тонкий шрам. Он начинался в районе левого глаза и доходил до самого рта. Перед ними стоял почти мифический, разыскиваемый ими почти целую вечность и вечно ускользавший от них вождь по кличке Шрам!
Вождь жестом спросил Эймоса, чего тот хочет. Эймос знаками показал ему следующее: «Я не разговариваю, стоя на ветру».
По лицу вождя промелькнула едва заметная усмешка. Он пригласил Эймоса с Мартином войти в вигвам.
В центре вигвама горел костёр. Сквозь отверстие в крыше, через которое выходил дым, в вигвам проникало немного дневного света. В вигваме находилось пять женщин: двое постарше, толстых и коренастых, и трое женщин помоложе, гибких и стройных.
В полумраке вигвама вождь пристально посмотрел на Эймоса и Мартина и сказал, опять обращаясь к ним на языке жестов:
— Тебя называют Бычьи Плечи. А того, кто стоит сейчас рядом с тобой, зовут Другой.
— Я слышал о человеке по имени Бычьи Плечи, — принялся бойко лгать в ответ Эймос, — но индейцы сообщили мне недавно, что он умер. Меня же зовут Много Мулов. Так меня назвали мои друзья — индейцы из племени куохада. Я принадлежу к числу команчерос и работаю под началом человека, которого зовут Богатый. Его настоящее имя — Хайме Росас.
— Значит, тебя зовут Много Мулов... — Усмешка на лице Жёлтой Пряжки говорила о том, что он не верит Эймосу. — И ты относишься к числу команчерос. Но того парня, который стоит рядом с тобой, всё-таки зовут Другой.
— Нет, — покачал головой Эймос, — это не так. Этот парень — мой сын. Его индейское имя — Не Говорящий.
После небольшой паузы Эймос продолжил:
— У моего шефа, Богатого, скопилось очень много ружей. Он хотел бы обменять свои ружья на лошадей и мулов. Богатый слышал про Жёлтую Пряжку. Он слышал, что Жёлтая Пряжка — это великий похититель лошадей и мулов. Об этом ему поведал друг Жёлтой Пряжки.
— Какой друг?
— Вождь по имени Синее Перо.
— У Синего Пера, — сказал Жёлтая Пряжка, — жена белая.
— Белая жена? — Эймос сделал пренебрежительный жест. — Белые женщины богатого не интересуют. В обмен на них он ничего не даст. Если Жёлтой Пряжке нужны ружья, то пусть он даст Богатому лошадей. Много лошадей. Богатый не занимается мелочовкой — он хочет отдать Жёлтой Пряжке много ружей в обмен на много лошадей. Но, может быть, Жёлтой Пряжке ружья не нужны? Тогда Богатый обратится к тем индейским вождям, которые интересуются ружьями.
Подобное заявление Эймоса не было похоже на обычную речь торговца, который старается избежать острых углов и никогда не ставит вопросы столь остро. Но Эймос играл роль человека, которого послали сделать предложение и который должен был принести своему хозяину ответ и более ничего, поэтому всё это звучало вполне естественно. И тем не менее Жёлтая Пряжка казался удивлённым. Он не торопился с ответом, и в вигваме вождя повисла напряжённая тишина. Мартин решил воспользоваться этим и внимательно осмотреть его внутреннее убранство. Позади Шрама висел щит с его родовой эмблемой и тотемами и боевое копьё, к которому были прикреплены скальпы убитых им врагов. Скальпов было около дюжины, но лишь половина из них принадлежала индейцам. Все остальные скальпы были явно срезаны с голов белых людей. Внимание Мартина привлёк третий по счёту скальп, если считать от вершины древка копья. Это был скальп женщины с фантастическими по красоте огненно-рыжими волосами. Жёны Жёлтой Пряжки ухаживали за этим скальпом — они обильно умащали волосы рыжеволосой покойницы маслом, так что они блестели, когда на них падали отблески огня. Но Мартин не заметил на копье ни светлых волос Марты, ни золотистых волос Люси.
Внезапно Мартин почувствовал на своём лице чей-то взгляд. Он ощущал этот взгляд так явственно, точно кто-то коснулся его кожи кончиком пальца. Мартин медленно повернул голову и понял, что на него пристально глядит одна из молодых женщин, которые находились в вигваме вождя. Её голова была закутана в чёрный платок, плотно подвязанный под подбородком, поэтому Мартин не мог разглядеть её волос. Но зато он ясно видел её глаза — зелёные, пронизывающие, странно холодные. Это были глаза Дебби.
Шрам сделал шаг к Эймосу, и Дебби тут же отвернулась от Мартина.
— Где находятся ружья, предназначенные для обмена? — спросил Шрам.
— В Нью-Мексико. Там, где живёт Хайме Росас, — ответил Эймос. — Сделка должна состояться там.
— Это чересчур далеко. Пусть Богатый привезёт ружья сюда.
Эймос громко рассмеялся прямо в лицо Жёлтой Пряжке. Глаза вождя злобно сузились, но он не проронил ни звука.