Непрощённая - читать онлайн книгу. Автор: Алан Ле Мэй cтр.№ 17

Схватив Джонни за отворот куртки, Бен одним резким движением повернул его к себе и отвесил ему громоподобную оплеуху, которая сбила парня с ног и заставила опрокинуться навзничь. Во время падения Джонни сбил деревянное ограждение загона, которое с громким треском переломилось пополам, и рухнул спиной в грязь.

Кое-как привстав, Джонни трясущимися руками расстегнул кобуру своего револьвера и выхватил оружие. Но Бен ждал этого момента и был начеку. Одним молниеносным движением он выбил револьвер из рук Джонни Португала и перебросил его через забор. Как только револьвер упал на землю, его тут же подхватил стоявший там наготове Кассиус Закари. Крепко сжимая в руке револьвер Джонни Португала, он приблизился к незадачливому парню, который оказался зажат, словно в тисках, между двумя братьями Закари. Растерянно хлопая глазами, Джонни смотрел на Бена и Кассиуса, не зная, что ему делать.

— Он унаследовал эти способности от нашего отца, Джонни, — медленно протянул Кассиус, поглядывая на Португала. — Наш старик однажды сломал таким ударом шею одному индейцу из племени команчей, находясь прямо в центре их лагеря. После этого индейцы окрестили его Каменной Рукой и так всегда и называли.

Бен улыбнулся:

— Ты больше слушай его, Джонни. На самом деле, тебе страшно повезло, что ты не попал под горячую руку моему братцу.

Джонни Португал закашлялся:

— Если ты скажешь мне, что он бьёт ещё сильнее, я тут же брошу ваше чёртово ранчо и уеду отсюда!

— Да ладно тебе, он вообще никогда никого не бьёт, — рассмеялся Бен Закари.

После этого все ковбои старательно обходили Рейчел за много метров. Никто не решался ни приблизиться к ней, ни даже просто заговорить. У Матильды больше не было причин возражать против того, чтобы Рейчел работала вместе с ковбоями в поле: мужчины шарахались от девушки, точно от гремучей змеи. Теперь было невозможно представить, чтобы кто-то посмел приставать к ней или просто грубо разговаривать в её присутствии.

После того как ковбои объездили и приручили большинство диких лошадей, приобретённых и собранных Беном Закари, они стали проводить практически всё своё время в прерии, где лошади паслись и набирали под их присмотром вес. Всё это время ковбои ели и спали прямо в поле и возвращались на ранчо лишь раз в три, а то и в четыре дня.

На ранчо семьи Закари постоянно оставалось не больше пары человек, которые занимались необходимыми работами по хозяйству: чистили и углубляли колодец, чинили сёдла и лошадиную сбрую, обжигали известь и делали ещё десятки мелких дел, которые неизбежно возникали в хозяйстве. Одновременно они играли роль гарнизона, который оставался на ранчо на случай неожиданного нападения индейцев. Так решил Бен. При этом каждую ночь либо он, либо Кассиус обязательно проводили дома, оставаясь вместе с матерью и Рейчел. Бен считал, что этого достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности: времени полнолуния, когда кайова привыкли скрытно передвигаться по ночам, ещё на настало, да к тому же они всё равно не могли напасть на них, когда это время настанет, потому что им требовался ещё по меньшей мере месяц для того, чтобы подкормить своих отощавших за долгую зиму лошадей на свежей траве и быть готовыми совершать набеги. У Закари ещё было время.

Рейчел почти каждый день проводила в поле вместе со своими братьями и остальными ковбоями. Она больше всего на свете любила эти первые дни весны, когда прерия буквально расцветала и преображалась под живительными лучами солнца, когда всюду появлялась свежая зелень, радуя глаз своим изумрудным отливом. Для неё это были самые драгоценные дни во всём году, и она старалась не упускать ни одного часа.

По всей прерии разливались восхитительные запахи свежей зелени, свежей травы, которая под благодатными тёплыми дождями росла и стремительно тянулась вверх каждый день. Казалось, это пробуждается от долгой зимней спячки сама земля, наполняя всё вокруг себя живительными соками. Запах молодой свежей травы был запахом надежды, запахом обещания возрождённого мира и лучшей жизни. Люди вдыхали его, и их сердца наполнялись новыми надеждами, новыми чаяниями и начинали быстрее биться в предвкушении чего-то хорошего, что должен был принести им этот год.

Частью этой музыки надежды были и звуки, которые разносились по прерии — мычание коров и ржание лошадей, которые были для ковбоев самой лучшей музыкой на свете, стук их бессчётных копыт по мягкой земле, который свидетельствовал об огромной силе вновь пробудившейся жизни.

Несмотря на то, что Рейчел теперь почти всё время проводила в поле вместе с ковбоями, Матильда ни разу не попыталась возразить против этого и отговорить девушку от этого. Она смотрела на девушку с затаённой грустной улыбкой и позволяла ей делать всё, что хотелось Рейчел. Причиной такого необычного отношения Матильды к своей приёмной дочери было то, что Матильду не покидали дурные предчувствия, вызванные появлением Эйба Келси у их дома. Всякий раз, когда она смотрела на Рейчел, ей казалось, что над молодой девушкой нависает чёрная тень, угрожающая её спокойствию и благополучию, зловещая тень, угрожающая самой её жизни. И тогда сердце Матильды переполнялось неизъяснимой жалостью и любовью к девушке, и она хотела лишь одного: чтобы Рейчел наслаждалась каждым счастливым мгновением, которое ей было пока даровано, и чтобы она каждый день испытывала радость и счастье — до тех пор, пока это было ещё возможно.

Когда Рейчел ночевала в прерии, она была единственной, кому разрешалось спать в фургоне, где для неё стелили походную постель. Все остальные, включая самого Бена Закари и Кассиуса и даже повара, который готовил для ковбоев еду, спали прямо на земле.

Ночью скот успокаивался и затихал, хотя и не совсем. Все животные укладывались спать. Если же шёл дождь и бушевала буря, то животные не спали и порывались бежать то в одну, то в другую сторону, спасаясь от разгулявшейся стихии, и тогда всем ковбоям приходилось быть постоянно начеку. Они всю ночь караулили животных, не давая им разбежаться. В этом случае им всю ночь приходилось проводить в седле, не смыкая глаз ни на минуту.

Но даже и в совершенно спокойные ночи скот мог вдруг забеспокоиться без всякой видимой причины. Оставалось лишь догадываться о том, что бы это могло быть. Волки? Злые духи, которых неожиданно почувствовали животные? Привидения?

Считалось, что коров и быков успокаивает пение, хотя никто не мог объяснить толком, почему так происходит. Возможно, когда люди пели, они заглушали своим пением те звуки, которые вызывали беспокойство животных, и те успокаивались. Может быть, коровы и быки, видя рядом с собой людей, просто понимали, что те готовы охранять их от напастей и бед, и переставали сами волноваться. Поэтому каждую ночь ковбои объезжали стадо, тихонько напевая и бдительно следя за тем, чтобы к животным не приближалась никакая опасность.

Очень часто в воздухе над прерией повисала фантастическая по красоте радуга. Однажды Рейчел насчитала одиннадцать таких радуг за один день. Когда дождь прекращался, то воздух над прерией оглашался радостным пением жаворонков. Рейчел помнила, что когда она училась говорить, то взрослые объясняли ей, что жаворонки всегда поют: «Счастливого вам нового года!» Эти же самые слова она различала в пении жаворонков и сейчас.