Девятый герцог Империи - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Буревой cтр.№ 15

Оставив разинувшего рот Оскара стоять столбом, я быстренько забрался в дилижанс и был таков.

«Ты что, правда собрался прибрать к рукам этот городок? — поинтересовался не на шутку оживившийся бес и тут же предложил: — Лучше уж тогда выклянчить у императора эту прибыльную каторгу!»

«Да на кой мне этот Коуридж? — поспешил я отделаться от рогатого, прежде чем он допечет меня своими ценными советами. — Деревня ведь деревней! А вокруг — редкая глухомань. — Я криво усмехнулся: — Просто теперь из-за моей подначки этих вымогателей ждет немало бессонных ночей. По мере выяснения обстоятельств дела и знакомства с подвигами моей ненаглядной невесты. — Да с притворным сочувствием вздохнул: — Правду говорят, что во многих богатствах заключены многие печали».

— Н-но, пошли! — прикрикнул меж тем щелкнувший кнутом возница.

Дернувшись, дилижанс покатил прочь. А я, откинувшись на спинку мягкого сиденья, наконец огляделся. Увиденное, к сожалению, в восторг меня не привело. Спутники сидели молча, словно понабрав в рот воды, и беспрестанно косились на Энжель, бросая взгляды то на нее саму, то на приметное украшение на ее левом запястье.

Кто-то с искренним сочувствием посматривал — как девушка, помощница судейского, кто-то с отчетливым осуждением — как один из свидетелей, добропорядочный горожанин, а кое-кто даже и со снисходительным торжеством — как магистратский советник, всякий раз с явным удовольствием отмечающий взором наличие белого браслетика на левом запястье благородной леди. Это спустя какое-то время привело к невольной попытке Энжель втянуть руку под рукав платья и спрятать под ним так притягивающую чужие взгляды вещицу. Правда, это не слишком-то помогло. Потому что теперь все косились на ее рукав. Как бы намекая тем самым: они прекрасно знают, что под ним сокрыто.

Прищурившись и обведя взглядом местных, я покачал головой. Однако не стал бросаться осуждающими словами, как вознамерился было поначалу. Всем хватило моего пристального взгляда, чтобы смешаться и заерзать на сиденьях.

Удовлетворенный этой картиной, я ничего так и не сказал, а просто приобнял правой рукой Энжель и бережно прижал к себе. Дабы она не чувствовала себя одинокой и беззащитной. Девушка на это отреагировала признательным взглядом.

Так до самого Коуриджа все молча и ехали — никто словечка не проронил. А во что-то вылиться затянувшееся молчание банально не успело. От городка-то близлежащего женская каторга совсем недалеко отстоит. Докатили мы до него меньше чем за четверть часа.

Когда миновали не шибко обременяющую себя исполнением должных проверок стражу у ворот, я сам затеял разговор. Поинтересовался у местных насчет приличного места — таверны там или постоялого двора, где сдаются комнаты и притом есть купальня. Меня наперебой начали просвещать. Говоря, впрочем, одно и то же. Коуридж-то невелик. Более-менее приличных заведений, похоже, всего одно. С довольно помпезным для такой глухомани названием — «Золотой орел».

Из природной вежливости я поблагодарил мздоимцев и вольных или невольных соучастников их аферы. Те, перестав тяготиться нашей компанией, заметно расслабились. Судейский даже, сдвинув находящуюся позади него заслонку, закрывавшую небольшую дыру-окошечко, обратился к вознице с требованием остановить дилижанс у «Золотого орла».

Возле таверны мы были уже через неполный десяток минут. Часть этого времени, кстати, ушла не на езду, а на то, чтобы высадить свидетелей-горожан у какого-то кабака. Домой они не слишком торопились, видимо, сочтя свое сегодняшнее дело по заверению опекунских грамот достойным для собственных жен оправданием долгого отсутствия и возвращения в изрядном подпитии.

Таверна «Золотой орел» располагалась в самом центре Коуриджа, на крохотной площади прямо напротив городского магистрата. Его-то, по обыкновению возвышающегося над всеми окрестными зданиями, с большущими часами на башне и увенчанного высоченным тонким шпилем, ни с чем не спутаешь.

Выбравшись из дилижанса, я быстро пристроил свое оружие по-походному за плечами, взял суму в левую руку, а правую подал леди. Она вложила пальчики в мою ладонь, и я как подобает подсобил вылезти благородной девушке. Правда, в результате моей помощи белый браслетик показался всему миру из-под натянувшегося рукава каторжного платья. Ну да это не великая беда — Энжель было достаточно просто одернуть его, чтобы украшение исчезло из виду. Хотя, конечно, скрывать сию вещицу, указывающую на вполне определенный статус ее обладательницы, законом воспрещается.

Впрочем, я не заострял внимания на этом моменте. Задумался просто, медленно-медленно закрывая дверцу дилижанса и отрешенно глядя при этом на Энжель. Та чуть смутилась даже. Быстро отведя правую руку от злосчастного левого рукава, девушка вопросительно посмотрела на меня. Да еще губку нижнюю краешком жемчужных зубок прикусила с определенным волнением, не иначе как ожидая требования перестать прятать от посторонних глаз увенчавшую ее левое запястье вещицу.

— Да ты заходи, заходи в таверну, — спохватившись, сказал я совершенно неправильно истолковавшей мой взгляд златовласке. И предложил, здраво рассудив, что она не меньше меня желает окунуться в бочку с теплой ароматной водой: — Скажи там сразу, чтобы купальню приготовили да накрывали на стол. И пусть ставят побольше, побольше всего…

Внимательно выслушав, Энжель кивнула. Поблагодарив меня преисполненным признательности взором за явное дозволение не раскрывать всем встречным тот отчаянно смущающий ее статус, в котором она теперь пребывает, еще раз одернула прикрывающий белый браслетик левый рукав платья — чтобы уж наверняка, и направилась к большому, округлой формы крыльцу таверны. Я же, взмахом руки придержав возницу, двинулся к нему. С целью поинтересоваться, возможно ли нанять дилижанс для поездки в Римхол.

Однако, даже затеяв разговор с кучером, представившимся Томом, я продолжил искоса приглядывать за златовлаской. Невесть почему категорически не хотелось упускать ее из виду. Словно если это вдруг случится, я больше не увижу Энжель никогда…

«Лучше бы не отпускал ее от себя, — подумалось еще мне вдруг, когда девушка начала подниматься по ступеням. — Вместе бы зашли».

Впрочем, я тут же отмахнулся от собственнических помыслов — а никак иначе и не назвать возникшее побуждение всегда держать красавицу-златовласку при себе и ни на шаг ее не отпускать. И продолжил общаться с кучером, задавая ему наводящие вопросы. Взял себя в руки, значится. Но, несмотря на отсутствие каких-либо препятствий с моей стороны, войти в таверну Энжель так и не смогла… В тот момент, когда она поднялась на крыльцо «Золотого орла», туда же, распахнув дверь, из помещения вышли двое дюжих плечистых парней-вышибал. Шут его знает зачем. Может, свежим воздухом подышать.

Один из них, тот, что с виду помоложе, неожиданно преградил Энжель путь, грубо гаркнув при этом:

— Куда? Стоять! Ты куда прешься? «Золотой орел» — приличное заведение, всяким бродяжкам вход в него заказан!

Растерявшаяся под таким напором девушка остановилась и, подняв голову, удивленно на него уставилась. Вышибала хмыкнул, должным образом оценив ее красоту, и, сбавив тон, снисходительно пояснил: