Удивительный мир птиц - читать онлайн книгу. Автор: Тим Беркхед cтр.№ 50

Страница

Последовал ряд экспериментов, в том числе тот, который показал, что даже в их гнездовой колонии (скорее, чем в море) северных качурок привлекает ДМС. Исследования антарктических китовых птичек, еще одного вида буревестниковых, продемонстрировало, что их привлекают искусственно созданные пленки с добавлением ДМС на поверхности океана. Особенно показательным был эксперимент, в сущности, воспроизводящий тот, который провела Венцель в ранних исследованиях, предполагающих оценку изменения сердечного ритма в ответ на конкретные запахи. Работа проводилась на острове Иль-Верт архипелага Кергелен в южной части Индийского океана; антарктических китовых птичек бережно вынимали из гнездовых нор и доставляли в ближайшую полевую лабораторию. На кожу осторожно (и временно) помещали электроды, позволяющие Невитт и ее коллеге Франческо Бонадонне оценивать сердечный ритм птицы с помощью электрокардиографа, пока птицу обдували воздухом с добавлением ДМС или без него. Ключевой момент данного исследования состоял в том, что концентрации ДМС, воздействию которых подвергались птицы во время кратких экспериментов, соответствовали тем, с которыми они имели дело в океане. Чистый воздух не вызывал ни у одной из птиц изменений сердечного ритма, но в ответ на ДМС у всех десяти птиц сердечный ритм заметно ускорился, таким образом послужив одним из лучших на тот момент доказательств, что естественные запахи могут помогать таким птицам, как антарктические китовые птички, ориентироваться в океане ^[265].

Невитт задумалась, действительно ли такие соединения, как ДМС, обеспечивают морским птицам запаховое поле, точнее – запаховое поле, наложенное на поверхность океана. Места скопления фитопланктона, такие как границы зарождения волн и апвеллинги, привлекают хищный зоопланктон, в том числе криль. При поглощении крилем фитопланктона в воздух выделяется ДМС, создавая шлейф запаха по ветру, направленному от источника. Под воздействием ветра и волн этот шлейф становится неоднородным и фрагментарным, и, конечно, по мере удаления от источника он слабеет. Какого поведения мы ждем от птицы, если она пользуется такой переносимой по воздуху информацией для поиска добычи, источающей шлейф запаха? Ответ таков: лететь так, чтобы ветер дул сбоку, тем самым максимально увеличить вероятность обнаружения шлейфа, а как только он будет обнаружен, лететь против ветра зигзагами из стороны в сторону, чтобы не терять контакта со струей запаха, пока она не приведет к добыче.

Соответствие прогнозов Невитт некоторым ранним наблюдениям за буревестникообразными в поисках корма поражает точностью. Рассказывая о том, как рыбаки Новой Англии ловили буревестникообразных, чтобы использовать их как приманку, капитан Дж. У. Коллинз в 1882 году писал:

Для того чтобы проверить свои предположения, Габи Невитт и ее коллеги применили замечательные новые технологии к самой крупной в мире морской птице – странствующему альбатросу. Представители этого вида ведут поиски добычи, головоногих или падали, на территории площадью несколько тысяч квадратных километров; обонятельная луковица у них исключительно велика. Известно также, что их привлекает запах рыбы, поэтому они как нельзя лучше подходят для исследования, посвященного выявлению запахов. Девятнадцать странствующих альбатросов, растящих птенцов на острове Посесьон ^[267] в южной части Индийского океана, были оснащены датчиками GPS, которые позволили ученым с поразительной точностью прослеживать маршруты полета птицы над океаном перед обнаружением добычи. Кроме того, желудочный зонд-датчик температуры давал возможность определять момент, когда птица съедала что-либо.

Если бы альбатросы искали корм, полагаясь на зрение, согласно прогнозам, они летели бы к добыче в основном по прямой, а если бы пользовались обонянием, то их траектория в полете была бы зигзагообразной. И действительно, примерно в половине всех случаев обнаружения пищи полеты были зигзагообразными, указывая, что эти альбатросы находили добычу примерно в половине случаев по шлейфу запаха. Это примечательное исследование – еще одно убедительное свидетельство тому, что обоняние играет основополагающую роль в поисках корма альбатросом, однако, как и у других видов, обоняние используется совместно с другими чувствами, в данном случае – со зрением ^[268].

Гипотеза морских запаховых полей сравнительно нова, а наземных запаховых полей – нет. В 1970-х годах, еще до начала научной карьеры Габи Невитт, итальянские ученые под руководством Флориано Папи предположили, что использование обоняния входит в состав навигационного арсенала голубей. Но в отличие от морского запахового поля, рассматриваемого Габи Невитт, путь гипотез о том, что голуби пользуются обонятельными ориентирами, находя дорогу домой, был кремнистым. Отчасти сложность представляло отделение роли обоняния от способности чувствовать магнитное поле Земли. Проблему с голубями усугубляли также особенности нерва (глазничная ветвь тройничного нерва, V1), соединенного с предполагаемыми магнитными рецепторами в верхней части клюва ^[269]. Поскольку чрезвычайно трудно перерезать обонятельный нерв, не перерезая нерв, упомянутый выше, в большинстве предыдущих экспериментов перерезали оба, таким образом «выводя из игры» оба чувства. Однако в недавней работе Анны Гальярдо в Пизанском университете, Италия, эта проблема была устранена и сделаны выводы, что обонятельные ориентиры действительно необходимы голубям для построения навигационной карты.

Закончим эту главу возвращением к медоуказчикам Жуана душ Сантуша. Кеннет Стейгер – тот самый, который исправил ошибочные выводы Одюбона насчет обоняния у грифов-индеек, – провел собственный простой эксперимент с медоуказчиками в 1960-х годах. Во время полевых работ в той части Кении, где распространены медоуказчики, Стейгер поместил свечу из чистого пчелиного воска в развилку веток дерева. Незажженная (в течение какого времени, он не указал) свеча не привлекала медоуказчиков, но уже через пятнадцать минут после того, как свечу зажгли, появился первый маленький медоуказчик, а через 35 минут вокруг свечи кружили или клевали мягкий растопленный воск не меньше шести медоуказчиков. Стейгер продолжил опыты и собрал «материалы черепов трех видов [медоуказчиков]». Последующее препарирование подтвердило, что у всех трех видов исключительно большие носовые раковины, которые, по словам Стейгера, подкрепили «убежденность в том, что обоняние вполне может играть важную роль в поведении медоуказчиков» ^[270].

Страница