Удивительный мир птиц - читать онлайн книгу. Автор: Тим Беркхед cтр.№ 35

Птицы, двенадцать самцов и восемь самок, вскоре принялись строить гнезда из веток боярышника, которые Карл Хайнц предоставил им как замену колючей акации, привычного буйволовым ткачам строительного материала. Я оптимистично считал, что птицы по крайней мере будут спариваться. Перед началом исследования я побывал в Честерском зоопарке, где птиц опекал Роджер Уилкинсон (изучавший попугаев-ваза) и где в огромном птичнике содержались три самца буйволовых ткачей. Мы сходили посмотреть на них, Роджер даже предложил нам привезти к нему пойманных птиц (я отказался, считая, что более теплое лето на юге Германии в большей мере способствует размножению). Когда мы вошли в гигантский птичник зоопарка, высматривая среди неуместно сочной тропической растительности буйволовых ткачей, необычное движение привлекло мое внимание, и я, поднеся к глазам бинокль, увидел нечто удивительное. Один из буйволовых ткачей энергично и безостановочно спаривался с маленькой, оторопелой с виду голубкой. Ткач наседал, а голубка, низко присев, отчаянно цеплялась за ветку. Видимо, отсутствие самок своего вида вызвало раздражение у самца, однако это случайное наблюдение дало возможность предположить, что у самцов есть не только готовность спариваться, но и возможность делать это в течение продолжительного времени.

Пойманные нами самцы оказались такими же активными, вдобавок прибегали к дополнительной стимуляции самок своего вида. Марк остался в Германии продолжать наблюдения и регулярно посылал мне отчеты о том, как продвигаются дела – у него самого и у птиц. Вообще говоря, как только самцы достигли брачной кондиции и распалились, их энтузиазм не знал границ. Помимо всего прочего, нам требовались образцы спермы, и ранее с помощью птицы гораздо более скромных размеров – содержащейся в неволе зебровой амадины, которую мы изучали, – мы разработали новый метод получения упомянутых образцов. Предложения самцу зебровой амадины сублимированной самки в позе выпрашивания зачастую бывало достаточно, чтобы побудить его к ухаживанию и спариванию, после чего мы собирали его сперму из ложной клоаки, которой оснастили самку. Я предложил Марку попробовать тот же способ, воспользовавшись трупом самки буйволового ткача, который мы нашли. Марк сообщил мне, что результаты превзошли все ожидания. Самцы почти сразу запрыгивали на чучело самки, совершали полноценный, продолжительный половой акт и обеспечивали нас такими необходимыми образцами спермы. Позднее, когда Марк показал мне снимок чучела самки, я пришел в ужас: это была не более чем карикатура на птицу, с проволочным каркасом вместо тела с головой и крыльями. Но прием сработал, самцы не смогли устоять.

Чрезмерная сексуальная мотивация буйволовых ткачей стала для нас подарком, поскольку означала, что мы не рискуем значительно нарушить их деятельность в нашем стремлении понять, как функционирует их фаллический орган. Птицы почти любых других видов в подобных условиях прекратили бы все попытки размножаться, но только не буйволовые ткачи. Они активно спаривались с настоящими самками, и Марк, пользуясь разными методами, убедительно доказал, что, вопреки моим ожиданиям, фаллический орган не проникает в клоаку самки во время копуляции. Во-первых, видео, снятое с близкого расстояния, показало отсутствие проникновения в самку; во-вторых, когда в искусственную клоаку чучела самки помещали маленький кусочек губки, губка во время спаривания ни разу не сдвинулась с места; в-третьих, фаллический орган самца после полового акта редко оказывался влажным, в то время как имитирующая его модель, которую осторожно вводили в самку, обычно увлажнялась.

Но самым удивительным оказалось другое: после целых тридцати минут интенсивного сношения самец буйволового ткача выглядел так, будто испытал оргазм. Это было неслыханно: ни про какую другую птицу в мире не известно, что она оргазмирует. Страшно взбудораженный Марк позвонил мне из Германии, чтобы сообщить об этом. Поначалу я был настроен скептически: «А как вы узнали, что самец испытал оргазм?» И действительно, как определить, ощущает ли самец любого другого вида экстаз, схожий с тем, который ощущаем мы? Способ, которым Марк выяснил это, может показаться странным, даже извращенным, но биологам в поисках истины порой приходится совершать неожиданные поступки.

Рассудив, что действия самца – это одновременная стимуляция и самого себя, и самки, для чего он трется своим фаллическим органом о тело самки в области клоаки во время продолжительного полового акта, Марк решил помассировать самца рукой некоторое время и посмотреть, что получится. После двадцати пяти минут манипуляций Марк слегка сжал фаллический орган самца. Результат оказался ошеломляющим: взмахи крыльями замедлились до быстрого трепета, все тело охватила дрожь, лапы сжались на руке Марка, и самец эякулировал ^[168].

Так появилось убедительное доказательство тому, что птицы – или по крайней мере буйволовый ткач – обладают хорошо развитой чувствительностью в области гениталий. Этот результат стал вызовом, брошенным в лицо исследователям прошлого, которые так и не сумели найти свидетельства присутствия нервной ткани в фаллическом органе. Как ее могло там не быть? Для того чтобы вызвать столь бурную реакцию, внутри фаллического органа просто обязан был помещаться некий сенсорный механизм. Все это побудило меня присмотреться.

Заполучив тушки двух самцов и двух самок буйволового ткача, подстреленных фермерами, я отправил фаллические органы нейробиологу Зденеку Галате в Германию. Подготовив тонкие срезы для изучения под оптическим микроскопом и ультратонкие – для изучения под электронным микроскопом, Зденек приступил к поискам нервной ткани. И нашел ее, очевидную у самцов и гораздо менее очевидную у самок, состоящую из свободных нервных окончаний и телец Гербста с тактильной чувствительностью (хоть и гораздо меньше размером, чем встречались ему в других частях тела иных видов). Добавить к сказанному что-либо было трудно, но и этого хватало.

У мужчин при оргазме задействованы свободные нервные окончания, прочие механорецепторы и многое другое. И действительно, оргазм по определению – это «интеграция когнитивных, эмоциональных, соматических, висцеральных и нервных процессов», или, более поэтично, «ливень звезд» ^[169]. Любопытно, что у мужчин сенсорные рецепторы пениса не играют решающей роли: мужчины, лишившиеся гениталий на войне или в результате несчастного случая, иногда все еще способны испытывать оргазм.

Основной вопрос, которым мы задавались, звучал так: почему самцу буйволового ткача необходимо испытывать оргазм? И конечно, после такой стимуляции оргазм должна испытать и самка? Вполне возможно, но никаких внешних признаков оргазма у самки не наблюдалось.

Пожалуй, важнее всего для нас было выяснить, каковы преимущества столь затяжного спаривания для самца. Почти не вызывало сомнений то, что фаллический орган развился в ответ на промискуитет самок. Наши молекулярные исследования показали, что для двух самцов коалиции потомство оказалось общим, а также что самки спаривались не только с самцами, входящими в коалицию, так что конкуренция сперматозоидов процветала. Одно из возможных объяснений – самцы с помощью своих фаллических органов убеждают самок сохранить их сперму, и чем выше степень физической стимуляции, тем больше вероятность, что самки так и сделают. Другими словами, самцы оказались втянутыми в нечто вроде гонки вооружений, чтобы выяснить, кто сможет особенно старательно стимулировать самок благодаря сочетанию продолжительных ухаживаний, особого органа и затяжного спаривания. Проверить это предположение для буйволовых ткачей мы не смогли, но в ходе исследования жуков, у которых наблюдается промискуитет, выяснилось, что феномены такого рода вполне возможны. После оплодотворения самки самец жука совершает что-то вроде копулятивного ритуала, поглаживая самку ногами, прежде чем слезть с нее. Когда исследователи препятствовали совершению самцами этого копулятивного ритуала, самки жуков удерживали гораздо меньше спермы ^[170].