Танец песчинок - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Колюжняк cтр.№ 77

Сейчас он выиграл тоже, это сложно было не признать. Я был его созданием, его придумкой. Его символом, который он сделал, прекрасно понимая, насколько проще управлять людьми, у которых есть надежда.

Просто лучше, чтобы эта надежда была далеко. Чтобы они верили, что рано или поздно она вернётся. Чтобы жили, привыкали, мирились, а после, когда надежда исчезнет с горизонта, то окажется, что уже не настолько всё и плохо. Вырастет новое поколение, не знавшее другой жизни – и всё.

Он очень хорошо всё просчитал. Только вот что Рюманов будет делать теперь, когда узнал, что его надежда больше таковой не является?

Наверное, ничего. В сущности, он прав. Те, кто верил, будут продолжать верить и дальше. Те, кто сомневался, просто подтвердят свои сомнения. Я сыграл свою роль, и по инерции продолжал играть её ещё дальше, хотя надобности уже никакой не было.

– Томаш был вашим человеком?

– Разумеется. У него, конечно, были кое-какие свои мотивы. Он собирался уговорить вас в конечном итоге заявить свои права на престол. Мы бы даже позволили это сделать. Сменить одно правительство на другое – что ж в этом плохого? Наших людей уже было достаточно, чтобы саботировать всё, что нам не понравится. А если бы народ был недоволен… что ж, они в любом случае получили бы то, что хотели. Томаш собирался стать премьер-министром или что-то вроде того. Однако, к счастью или нет, он слишком любил спиртное, чтобы действительно что-то сделать.

Тяжёлый дух выпивки. Запах изо рта Томаша, когда он что-то втолковывал мне в очередной раз. Кривая улыбка и ненависть пополам с вожделением во взгляде. Когда я стал старше, мне казалось, что Томаш вожделел меня, но после объяснения барона становилось понятно, что он вожделел власть.

«Я бы попросил у тебя прощения, но не думаю, что чем-то тебя удивил», – тон Томаша был извиняющимся, а в словах жила правда. Что-то подобное я всегда и предчувствовал. А может быть, хотел предчувствовать, чтобы избавиться от титула, как от бремени. В таком случае не стоит верить всему, что сказал барон. Может быть, это новая игра, чтобы заставить наследника отступиться от трона?

Я помотал головой, вырываясь из воспоминаний и размышлений, а после посмотрел на улыбающегося барона. С удивлением я понял, что не могу его ненавидеть. Раньше получалось, а теперь будто обрезало. Да, передо мной стоял победитель. Человек, который оборачивал себе во благо даже самое тяжёлое поражение, расправлялся с врагами чужими руками, имел тысячи вариантов действий и множество способов достигать поставленных целей… но кое-чего у него не было.

Спокойствия. Внутреннего спокойствия, которое бы позволило наслаждаться результатом. Впрочем, именно его отсутствие и гнало Рюманова вперёд.

– Всего хорошего, барон, – я протянул руку и он, прицокнув с восхищением, пожал её.

– Всегда рад услужить, княже. Обращайтесь, если что-то понадобится.

– Возможно, – сказал я, зная, что именно попрошу. – Возможно обращусь прямо сейчас. Отпустите Мерка. Будем считать, что его долг оплачен мною сполна.

– Вы так думаете? – он склонил голову набок, как это делала Юнь, вот только взгляд был куда выразительней. – Ну что ж, почему бы не согласиться на просьбу августейшей особы. Считайте это дело решённым. Мальчик мне ничего не должен и может оставить вездеход себе. Но если он придёт ко мне ещё раз, то это уже будет иная сделка, и я так просто не отступлюсь.

Я кивнул, развернулся и пошёл назад, пробираясь между коридорами мебели. Руки без перчаток скользили по отполированному дереву. Барон остался в той комнате, не собираясь провожать или идти следом.

Чувства, тщательно сдерживаемые, выплеснулись все разом, заставляя всё внутри клокотать. Я шипел сквозь зубы, терпя эту боль. Спокойно спустился на первый этаж, прошёл мимо уже переставленного к выходу трюмо, задержавшись на мгновение, чтобы взглянуть на себя в зеркало.

Увиденное не разочаровало. Это были глаза человека, который принял решение и только и ждёт, чтобы начать действовать.

Я на ходу нацепил маску, перчатки, плотнее закутался в плащ и вышел на улицу.

Солнце стояло в зените. Медина жила своей жизнью, и рана на сердце города уже почти затянулась, как ссадина на щеке барона.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я улыбнулся самому себе, пытаясь вытащить из памяти недавно испытываемое ощущение. Сделал шаг, второй, третий, постепенно ускоряясь, а после бросился бежать, подражая Канга, который мчался, уводя бурю.

Только я уводил самого себя.

Любомир Грабовски уходит из Медины. Не останавливаясь, на оборачиваясь, не испытывая сожалений или мук совести.

Он бежит, но не из-за страха. Просто сейчас маятник качнулся, и в самой дальней точке есть шанс перескочить куда-нибудь в другое место. Не обязательно, что там будет лучше или хуже, но обязательно будет иначе.

А Любомиру Грабовски очень хочется «иначе», потому что «так» он уже испытал.

Никто не покидает Медину по своей воле, но в каждом правиле должно случиться исключение.

Грабовски не заглянул ни в квартиру, ни в гостиницу. Не попрощался ни с одним из тех, с кем хотел бы. Ему кажется, что уходить нужно именно так – оставляя позади себя всю прошлую жизнь без остатка. Он бы даже имя сменил, но, во-первых, привык к нему за столько лет, а во-вторых – других документов у него нет. Неизвестно ещё, когда удастся наткнуться на своё настоящее прошлое и настоящее имя, и будет ли Любомир Грабовски этим заниматься.

Впрочем, истинная причина куда более прозаична. Шустер Крополь наверняка оценил бы.

Чтобы помнить.

* * *

Грабовски уходит из города, стремясь в аэропорт, и на середине пути его вдруг посещает озарение. Он понимает, что и кто правит Мединой. Грабовски постигает истинную суть города, оказавшись от него вдалеке. Рабби-Элох в чём-то был прав, когда считал, что стоит просто постоять в стороне и позволить истории «случиться».

Нужно смотреть не пристально, а чуть вбок, словно и не приглядываясь. Но вместе с тем надо постараться в нужный момент оказаться внутри происходящей истории.

Если так получается, то ты становишься всеми участниками действа одновременно. Все мысли и поступки, как на ладони. Прошлое и будущее открыто, так что больше нечего скрывать.

И ты смотришь.

И ты видишь.

* * *

Видишь старика, который приехал в этот город, спасаясь от мира смерти. От странного тягучего мира, где одни полутрупы управляют другими, и тянется это от начала веков до бесконечности.

Очень часто в тот город попадают, выпав из реальной жизни, и ещё никому не удавалось выбраться оттуда. Док – то самое исключение, которым хочет стать и Грабовски, вот только для старика это обернулось попаданием в другую ловушку.