Русалка и миссис Хэнкок - читать онлайн книгу. Автор: Имоджен Гермес Гауэр cтр.№ 49

– Я считаю, что и без вас прекрасно обхожусь. Я сразу сказала, что не нуждаюсь в вашей помощи.

– Так-таки не нуждаешься?

– Да. И я познакомилась с замечательным, добрым человеком, который обо мне позаботится. – Она суеверно скрещивает пальцы в складках юбки. – Вы забываете, миссис Чаппел, что я не наемница какая-нибудь, и я не намерена содействовать вам в делах, которые мне не по душе.

Миссис Чаппел подобные речи не в новинку, и она достаточно умна, чтобы не обращать на них особого внимания.

– Ну, в таком случае давай, иди своим путем, – говорит она. – Мои двери всегда открыты для тебя. Только знаешь, милочка, мы все наемницы, и от этого никуда не денешься.

– Но не я!

– Как раз ты в первую очередь. И тебе нужно быть самой расчетливой наемницей из всех нас. Каждое проявление доброты имеет свою цену, миссис Нил, и человеку, находящемуся в таком шатком положении, как ты, следует трезво оценивать свои возможности.

– Мое положение вовсе не шаткое, – сердито отвечает Анжелика. – Вы просто хотите меня расстроить.

– Ну что ж, держись, девочка моя. Держись.

И вот мистер Хэнкок наконец продает свою русалку.

Она была доставлена к нему в контору лично Симеоном и теперь стоит на комоде под своим стеклянным колпаком в ожидании переезда обратно в Дептфорд. Мистер Хэнкок уже заливает водой угли в камине, когда слышит громкий стук в переднюю дверь, произведенный, похоже, металлической рукоятью трости. Он берет пальто, собираясь покинуть кабинет, но немного медлит, услышав незнакомые голоса в конторе снаружи.

– Мистер Хэнкок, – говорит какой-то мужчина. – Владелец русалки. Где его можно найти?

Он не ожидает никаких посетителей, а потому решительно надевает пальто и открывает дверь кабинета.

– Я здесь. В чем дело?

В скромно обставленной конторе находятся четверо самых изысканных джентльменов. Они одеты не броско, но богато: рединготы сочного темно-синего цвета; тончайшие шейные платки ослепительной белизны; безупречно чистые парики, волосок к волоску. На рукаве у каждого из мужчин – значок в виде драгоценной короны, которую с обеих сторон поддерживают стоящие на задних лапах золотые звери.

– Господа, – учтиво произносит мистер Хэнкок, невзирая на чрезвычайное свое недоумение. – Чем могу служить?

«Уж не миссис ли Нил их прислала? – мелькает у него дурацкая мысль. – С приглашением наведаться к ней?»

– Мы к вам по делу, – отвечают они.

Клерки усердно скрипят перьями, но жадно ловят каждое слово: посетители из зажиточных сословий здесь не в диковину, но представители аристократии – не говоря уже о придворных чиновниках – никогда прежде не вступали в эту тихую контору. Мистер Хэнкок с легким беспокойством замечает, что Оливер Хэй царапает пером по бумаге, не сводя глаз с важных гостей.

– Мы можем побеседовать в моем кабинете, – говорит он, и мужчины гуськом проходят мимо него.

Закрыв дверь, он понятия не имеет, что делать дальше. Русалка смотрит на них с комода.

– Прошу вас, садитесь, – решается предложить он.

– О, мы не займем у вас много времени, – заверяет главный, самый чистовыбритый мужчина из всех, каких мистер Хэнкок видел когда-либо. Лицо у него идеально гладкое, как у безбородого юнца, хотя на вид ему лет сорок. – Мы хотим поговорить с вами о вашей русалке, недавно вывезенной из дома некой миссис Чаппел.

Мистер Хэнкок кивком указывает на русалку. Все четверо разом переводят на нее взгляд, обнаруживая признаки волнения, которое, впрочем, они тотчас подавляют.

– Я слушаю вас, – говорит он.

– Вы собираетесь ее продать?

Вопросы коммерческого характера редко застают мистера Хэнкока врасплох, и если история с русалкой поначалу напрочь отшибла у него всякое соображение, то впоследствии он пришел к новому, кристально ясному пониманию, что предел, до которого он сам считает свои требования разумными, следует далеко переступить.

– Смотря по обстоятельствам, – уклончиво отвечает мистер Хэнкок. Посетители сохраняют внешнюю невозмутимость. – Вы же понимаете, она приносит мне доход: я рассчитывал еще какое-то время зарабатывать на ней.

– За деньгами мы не постоим.

– Кто вас послал? – спрашивает он, хотя и сам вполне может догадаться по золотым значкам у них на рукаве. Однажды он договаривался о том, чтобы точно такую корону выгравировали на сотне перламутровых фишек.

– Некое заинтересованное лицо.

– И русалка отправится в частную коллекцию? В какую-нибудь кунсткамеру? Полагаю, она представляет немалый интерес для науки.

– О, она останется в свободной доступности для ученых.

Мистер Хэнкок едва не разражается смехом от облегчения. Скрюченные ручонки русалки привнесли сумятицу в маленький пузырь его жизни. Он вдруг осознает, что хочет навсегда от нее отделаться.

– Вы меня слышали, – говорит он. – Предложите вашу цену.

Главный из чиновников берет со стола листок бумаги.

– Вы позволите?

Он макает в чернильницу перо мистера Хэнкока и быстрыми, плавными движениями что-то пишет под неподвижным взором давно умерших мужчин, смотрящих со стены. Мистер Хэнкок кидает заговорщицкий взгляд на нарисованные лица своего отца и тестя. «Это самая странная сделка из всех, какие я заключал когда-либо, – мысленно говорит им он. – Ни один из вас просто не поверил бы в такое».

Посетитель вручает ему листок, и пару секунд мистер Хэнкок смотрит на цифру с таким ощущением, будто из комнаты вдруг разом высосало весь воздух: столь тихо становится в ней, столь медленно сжимается его сердце. Две тысячи фунтов. Гораздо больше того, во что обошлась русалка. Он смотрит на цифру еще раз.

– Прошу вас, – говорит чиновник. – Мы открыты для встречного предложения. Назовите вашу цену.

Осмелится ли он удвоить сумму? Или даже учетверить? Восемь тысяч позволят ему приобрести корабль, ни в чем не уступающий «Каллиопе». Снарядить новое торговое путешествие при желании. Обеспечить Сьюки хорошим приданым. Расширить свою скромную империю на дом или два. Он снова будет спокойно сидеть в конторе, а Тайсо Джонс будет ходить на его корабле, и все вернется на круги своя, словно чертовой русалки никогда и в помине не было.

Ох, сколько же запросить-то? Шесть тысяч? Восемь? Десять?

Мистер Хэнкок вспоминает, как сидел в домашнем кабинете вечером накануне прибытия русалки, одинокий и несчастный, страшно угнетенный своим бедственным положением.

Он подходит к столу и садится.

Берет свое перо, нагретое пальцами посетителя, и приписывает к цифре еще один ноль.

Затем передвигает лист бумаги обратно по столу, почти ничего не видя от волнения и страха.