2+2 - читать онлайн книгу. Автор: Стелла Грей cтр.№ 16

В своей спальне я сразу лег в кровать, некоторое время переключал местные каналы, пока не наткнулся даже на пару русскоязычных. Благо, арендодатели не поскупились на спутниковое ТВ.

В родной стране все было как всегда: все хорошо, мы победим. Стоило вернутся на внутренние каналы США — новости менялись полярно, и побеждать собирались уже они. Хотел уже поискать какой-нибудь фильм, как зазвонил телефон.

Очередной незнакомый городской номер. Неужели Селиванов все никак не успокоится?

— Ты время видел, олух? — подняв трубку, нагло заявил я.

Мимолетная пауза, сменившаяся длинным вздохом.

— Не знаю, за кого ты меня принял, сын, но здравствуй! — прозвучал мамин голос, и на мгновение я ощутил укол совести. Паршивенько вышло, особенно если учесть, что последний раз мы созванивались с ней… м-м-м… неделю назад, когда она позвонила из Норвегии.

— Здравствуй, мама, — теперь уже я выдал в трубку. — Как дела?

— Да вот. Решила узнать, как твои. Сегодня утром созвонилась с отцом, и он поведал, что по счастливой случайности ты сейчас тоже в Нью-Йорке. Как и я! Мы могли бы встретится где-нибудь. Погулять, поговорить как мать с сыном.

Я шумно откашлялся. М-да… Вот не хотелось бы. Совершенно… При всей моей любви к ней.

— Ты заболел? — поинтересовались с той стороны.

— Нет, мам. Просто… В общем, я очень занят тут. Учеба отнимает все мое время и, наверное, не получится встретится.

— Глупости! — отрезала она. — Мне-то лапшу на уши не вешай. Мы с Гельмутом…

— Понятно, — перебил я. — Тогда тем более не встретимся, если ты со своим вот… этим вот.

— Ты ничего не понимаешь! Твоя мать не могла продолжать запирать себя в четырех стенах, после того как ее бросил отец ради…

В голосе мамы скользила нескрываемая злость и обида. Да и было, надо сказать, за что. Батя поступил как последняя сволочь, собрав в один из дней шмотки и свалив в какой-то молодой аспирантке. Это был не просто удар в спину ножом, а разрывная граната в самое сердце любящей его на то время жены и десятилетнего сына.

И пусть прошло больше десяти лет, рана в душе матери не зажила, и каждый раз, когда тема касалась их разрыва, она могла сорваться. Поэтому я поспешил перевести разговор.

— Так что вы там с Гельмутом? Какие у вас дела в Нью-Йорке?

— О-о-о, — уже куда радостнее воскликнула мать. — Это еще одна причина, по которой было бы хорошо нам встретиться поскорее, потому что через пару дней мне сделают пластическую операцию и несколько дней, а то и недель, мне придется воздержаться от общества.

Я закатил глаза к потолку. В общем-то, мог я и сам догадаться, зачем мать прилетела в США. Давно ведь упоминала о какой-то новомодной подтяжке груди и имплантах, которые делают только здесь. А еще бы подбородок, глаза кошачьи, губы и что-то там с мочками ушей…

— Мам… Это уже седьмая операция… — предостерегающе начал я. — Может быть хватит?

— Нет, не хватит, — возразила она. — В мире, где столько молодых проходимок, желающих отобрать у тебя самое дорогое, нужно соответствовать и поддерживать свою внешность в лучшем виде…

Я закатил глаза к потолку. Эту песню я слышал уже больше десяти лет, аккурат с момента ухода отца. Все, наверное, из-за этого и началось.

Сидя дома в роли послушной жены, которая ждет мужа с работы, готовит, убирает, мать себя запустила. В то время тридцатилетняя женщина располнела, черты лица оплыли, макияж был заброшен, а талия исчезла… Моего отца это не устроило. Вначале были скандалы, в которых я плохо понимал, в чем именно отец обвиняет мать. Фразы, что ему противно даже лежать с ней в постели, звучали все чаще, а чем все закончилось, мы и так знаем.

А потом мать как подменили. Видимо, в ее голове что-то переклинило. Начались диеты, нервные срывы. Я был ребенком и хоть десятки раз твердил, что она и так прекрасна, мои слова не имели веса. А потом она познакомилась с каким-то очень модным косметологом. Тогда-то и начались вначале инъекции в губы, потом мелкие подтяжки, а затем мать понесло…

В этот момент я потерял не только отца, но и ее. Она была одержима переменами в себе и спускала на это все свои деньги… Это было хождение по тонкому льду, но матери повезло, если можно назвать это везением.

Она встретила Пьера, подстариковатого француза, который влюбился в нее без памяти, и дальше всю ее красоту финансово спонсировал уже он, а я в тот год впервые попал за границу.

После Пьера был Франсуа, итальянец Гием, немец Карл, и каждый из них привносил в маму свои пластические изменения. И вот вершина пирамиды — нынешний норвежец Гельмут.

— Мам, у меня учеба, — опять попытался ухватиться я за зыбкую отмазку. — Честно.

— Ничего не хочу слышать. Завтра в восемь мы с Гельмутом будем ждать тебя в Райт-плаза. Мы уже заказали там столик. Так что не расстраивай меня и приходи вовремя. И да, будь добр, оденься нормально, а не в эти свои… побрякушки.

— А я могу попросить тебя о том же? — само вырвалось у меня. — Оденься, пожалуйста, в мою мать, а не в женщину-трансформер?

Слова вылетели, а я тут же пожалел о них. В трубке стояли тишина и порывистое дыхание, в котором уже угадывались нарастающие слезы. Ненавижу слезы именно из-за вот этого… Потому что мать всегда так много плакала и продолжает это делать.

— Мам, прости… — виновато протянул я. — Не подумал. Ляпнул… Я приду завтра. Обещаю.

Тишина, и лишь через какое-то время последовал ответ. И я знал, почему жду так долго: мать вытирает глаза, приводит в порядок дыхание, чтобы быть эдакой непробиваемой леди, которая всегда бодрячком.

— Спасибо, Никита, — наконец произнесла она. — Будем тебя ждать. Не опаздывай, пожалуйста.

— Хорошо.

На этом она положила трубку. А я еще долго смотрел в потолок своей комнаты, размышляя о том, каково это будет — сидеть рядом с матерью, которая пытается выглядеть будто двадцатилетняя девчонка, а выглядит перетянутой воблой…

/Вероника/

Мне было сложно и морально плохо в тот вечер. Но самое странное, ни первое, ни второе состояние не было связано с расстоянием между мной и Вовой. Наоборот. Меня не тяготили эти километры и эта временная передышка, что настораживало. Вова, чем дольше мы находились порознь, тем сильнее меня раздражал. Нет, я не перестала желать встречи с ним и по-прежнему мечтала об объятиях любимого… Наверное. И вот это "наверное" терзало! Весь вечер я только и могла, что сомневаться. Говорила себе: Вова не выбрал другую, поняв, что с ней выгодней; он не такой! Наверное. И он бы никогда не стал лгать о своих чувствах только потому, что раньше ему было комфортно со мной. Наверное. А еще… То, что я пролила на майку воду, и то, как смотрел на меня при этом Никита — ничего не значит! Мы просто живем под одной крышей, и меня не заботит его голодный взгляд! И снова то самое, глупое, надоедливое, с ума сводящее "наверное".