Мы против вас - читать онлайн книгу. Автор: Фредрик Бакман cтр.№ 3

Рамона, владелица бара «Шкура», выставила на барную стойку пять стаканчиков виски. В этом баре всего один сорт виски, зато печали – всех сортов на выбор. Старики были с «Бьорнстад-Хоккеем» во всех его взлетах и падениях. Всю свою жизнь. Этот день станет для них худшим в жизни.

* * *

Когда зазвонил телефон, Мира Андерсон ехала на работу. Мира сильно нервничала – в силу разных причин – и, уронив телефон под сиденье, выругалась, перечислив такие анатомические детали владыки ада, упоминание которых, по словам ее мужа, вгонят в краску и пьяного матроса. Когда Мира наконец ухватила трубку, женщине на другом конце понадобилась пара секунд, чтобы отстраниться от всех услышанных определений.

– Алло! – крикнула Мира.

– Прошу прощения, я звоню из «Эс-Экспресс». Вы писали нам, хотели узнать цены… – осторожно сообщила женщина.

– Из… как вы называетесь? «Эс-Экспресс»? Нет, вы ошиблись номером! – констатировала Мира.

– Вы уверены? У меня тут записано… – начала женщина, но тут Мира снова уронила телефон и спонтанно высказалась о сходстве полового органа с головой инженера, придумавшего данную модель, а когда она изловила мобильник снова, женщина на том конце сочла за лучшее положить трубку.

Думать о неведомом «Эс-Экспресс» Мире было особо некогда. Она ждала звонка от мужа, Петера, ему сегодня предстояла встреча с местными властями относительно перспектив хоккейного клуба, и страх перед последствиями этой встречи узлом затягивался у Миры в животе. Она бросила телефон на пассажирское сиденье, картинка на рабочем столе – дочь Мая и сын Лео – мигнула, и дисплей погас.

Мира ехала на работу. Но если бы она остановила машину и поискала информацию об «Эс-Экспресс» в интернете, то узнала бы, что эта фирма занимается организацией переездов. В городках, где не особо переживают о своих хоккейных клубах, написать в транспортную фирму от имени семейства Андерсон было бы безобидной шуткой, но Бьорнстад к таким городкам не относится. В безмолвном лесу можно напугать и не повышая голоса.

Мира, конечно, скоро это поймет, она женщина умная и прожила в Бьорнстаде достаточно долго. Бьорнстаду вообще есть чем похвастаться. Ошеломляющей красоты лесами, он – последний уголок нетронутой природы в стране, где политики борются исключительно за расширение мегаполисов. Приветливым, смирным, работящим населением, которое любит природу и спорт; публикой, что заполняет трибуны вне зависимости от того, в каком дивизионе играет команда; пенсионерами, что разрисовывают лица зеленым, когда отправляются на матч. Ответственными охотниками; опытными рыбаками; людьми, суровыми, как лес, и твердыми, как лед; соседями, которые всегда придут на помощь. Жизнь может взять их в оборот – тогда они усмехнутся и скажут: «А кто сказал, что будет легко». Все это – слава Бьорнстада. Но… да. Наш город известен и кое-чем другим.

Несколько лет назад один старый хоккейный тренер рассказал журналистам о своем худшем воспоминании за всю карьеру. На втором, третьем и четвертом месте были матчи, проходившие в больших городах, когда разъяренные фанаты, если им не нравилось решение судьи, швыряли на лед жестянки со снюсом, монеты и мячи для гольфа. Но на первом оказался затерянный в лесу маленький ледовый дворец, где судья однажды присудил команде гостей штрафной бросок на последней минуте матча. Когда игрок поразил ворота и Бьорнстад проиграл, судья покосился наверх, на печально известную трибуну со стоячими местами, оккупированную Группировкой. Трибуну заполняли мужчины в черных куртках, которые обычно оглушительно пели и устрашающе орали. Но после того гола с трибуны не донеслось ни звука. Группировка как воды в рот набрала.

Первым опасность осознал Петер Андерсон, муж Миры и спортивный директор «Бьорнстад-Хоккея». Он бросился к техникам и за секунду до финального свистка сумел потушить свет. В темноте охранники вывели судей из дворца и тут же увезли. Чем бы все кончилось в противном случае, объяснять не нужно.

Вот почему здесь достаточно и тихой угрозы, звонка от транспортной фирмы. Очень скоро Мира поймет, почему ей позвонили.

Встреча с местными властями еще не закончилась, но кое-кто в Бьорнстаде уже знал ее исход.

* * *

У здания городской администрации всегда развевались флаги, государственный и с гербом коммуны; местные политики видели их из конференц-зала. Оставалось несколько дней до праздника середины лета, прошло три недели с тех пор, как Кевин и его семья покинули город. Этим поступком они изменили всю историю – не только ту, что будет, но и ту, что уже совершилась. Просто не все еще это поняли.

Один из политиков кашлянул, предпринял мужественную попытку застегнуть пиджак, хотя в последний раз такое было возможно с полдесятка рождественских застолий назад, и сказал:

– Мне очень жаль, Петер. Но мы пришли к заключению, что для региона будет лучше, если мы сосредоточим ресурсы коммуны на одном хоккейном клубе. А не на двух. Мы собираемся сосредоточиться на… «Хед-Хоккее». Так будет лучше для всех, в том числе и для вас, если вы не станете возражать. Учитывая… сложившееся положение дел.

Петер Андерсон, спортивный директор «Бьорнстад-Хоккея», сидел по другую сторону стола. От такого удара он словно рухнул в темную пропасть, откуда едва донесся его слабый голос:

– Но мы… нам нужна помощь всего-то на несколько месяцев, а потом мы найдем еще спонсоров, коммуне достаточно выступить поручителем перед банком…

Он замолчал, тут же устыдившись собственной глупости. Разумеется, местные политики уже переговорили с банковским начальством – они ведь соседи, вместе играют в гольф и охотятся на лосей. Решение было принято еще до того, как Петер вошел в этот кабинет. Приглашая его, сотрудники администрации подчеркивали, что это будет «неформальная встреча». Без протокола. Стулья в конференц-зале были такими маленькими, что настоящим политическим тяжеловесам приходилось сидеть на нескольких сразу.

У Петера звякнул телефон; на электронную почту пришло письмо о том, что генеральный директор Бьорнстадского хоккейного клуба ушел в отставку. Петер знал почему: директору наверняка уже предложили пост в Хеде. Петеру придется держать удар в одиночку.

Местные политики по ту сторону стола ерзали, и Петер знал, о чем они думают. «Не позорься. Не проси и не умоляй. Будь мужчиной».

* * *

Бьорнстад стоит на берегу большого озера, вдоль всего берега которого тянется узкая полоска пляжа. В теплое время года почти успеваешь забыть, что зима в Бьорнстаде длится девять месяцев; летом пляж принадлежит городским подросткам. Посреди мельтешащих надувных мячей и бурлящих гормонов сидел на песке двенадцатилетний мальчик в солнечных очках. Мальчика звали Лео Андерсон; мало кто на пляже знал это прошлым летом, но сейчас его знали все. И косились на него так, будто он вот-вот взорвется. Несколько месяцев назад сестру Лео, Маю, изнасиловал Кевин, но полиция не сумела ничего доказать, и Кевин отделался легким испугом. Город разделился, большинство встало на сторону Кевина; ненависть раскалила людей настолько, что семью Лео попытались выжить из города. В окно его сестры швыряли камни с надписью «ШЛЮХА», ее травили в школе, даже созвали собрание в ледовом дворце, чтобы уволить отца Маи и Лео с поста спортивного директора «Бьорнстад-Хоккея».