Альтруисты - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Ридкер cтр.№ 75

— Я отказываюсь от наследства.

— Не понял?

— Хочу все раздать.

Гнев вспыхнул с новой силой. Он множился и порождал новый гнев. Не выпуская его наружу, Артур выдавил одно-единственное слово:

— Почему?

Мэгги всплеснула руками и уронила их на колени.

— Да от этих денег никакого толку! Посмотри, что они сделали с Итаном. Это же ходячая катастрофа! — Она повернулась к брату. — Без обид. У тебя кровь течет из носа. На диван.

Тот промокнул нос салфеткой.

— А ты?! — продолжала Мэгги. — Пап, я не хочу такой жизни. Не хочу покупать дом, который изначально был для нас слишком велик. В элитном районе. Зачем он? Послушай. Шуто-Плейс не имеет никакого отношения к реальному миру.

— Мэгги…

— Тебе самому-то хоть здесь нравится? Работу ты ненавидишь, это я уже поняла. Слушай. Я не знаю, что сделаю с мамиными деньгами, но на себя их точно не стану тратить.

— Так потрать их на дом!

— Нет. Извини.

— Ты не понимаешь! — вскричал Артур. — Ты. Можешь. Спасти. Наш. Дом. Господи… я ведь передумал вас просить! Хотел избавить вас от неприятного разговора!

— Это не мой дом. Я здесь больше не живу. И Итан тоже.

В животе у Артура все перевернулось, к горлу подступила и сразу отхлынула тошнота. В конце XIX века его предки сбежали от негласно разрешенных властями одесских погромов и каким-то чудом пережили все тяготы путешествия через океан без гроша за душой. Артуров прапрадед торговал вразнос вонючей рыбой в Нижнем Ист-Сайде, чтобы его сын сумел открыть крошечную обувную лавку, а внук — стать стоматологом, правнук — инженером, а праправнук смог… что? Погрязнуть в долгах? А праправнучка — разбазарить наследство?

— Неужели этим все и закончится? — вопросил Артур. — Мы просто тихо зачахнем в нищете? А?

— Ты не откажешься от денег, — сказал Итан.

— Еще как откажусь.

— Легко сказать.

— Почему все думают, что я на это не способна?! — возмутилась Мэгги.

— Дочь, — сказал Артур, подавив рвотный позыв, — ты не ведаешь, что творишь.

— А мне кажется, ведаю.

И тут картинка наконец сложилась. Фотографии. Приют. Балет. Все фрагменты уик-энда встали на свои места. Странный запах, преследовавший ее повсюду… Она наконец смогла понять, чем пахло в доме. Мэгги с колотящимся сердцем вспомнила одну Артурову фишку из ее детства. Папину Пошлину. Началось все с безобидной хеллоуиновской шутки: «Дай-ка сюда эту „Миндальную радость“, детка, пришла пора заплатить Папину Пошлину», но с годами она переросла в патологическую перверсию. Артур взимал Папину Пошлину со всего, что она когда-либо получала или выигрывала. Когда Мэгги соглашалась посидеть с соседскими детьми, он брал с нее плату за посреднические услуги — процент за наводку. Ей пришлось отдать отцу 15 % от своего первого летнего заработка (она устроилась кассиром в магазин игрушек) — «за бензин», ведь он возил ее с утра на работу. Он таскал еду с ее тарелки, хотя на столе и так было всего достаточно — просто чтобы лишний раз напомнить, кто в семье главный добытчик. И все четыре года в Дэнфорте, до самой смерти Франсин, Артур регулярно давал Мэгги понять, что после окончания университета она начнет выплачивать ему сумму, вложенную в ее образование. «За тобой должок», — сказал он ей открытым текстом. Выходит, за отцовство полагается какая-то плата?! А дети — это такое капитальное вложение, которое должно окупиться сторицей и желательно в виде наличных?

— Погоди-ка… — сказала Мэгги. — Так ты для этого нас позвал? Да? Хотел получить мамины денежки? Все затевалось с одной-единственной целью…

— Мэгги. Мэгги, постой…

— О господи.

— Не все, слышишь? Не все…

— Мало того, что ты заточил маму в этой клетке, в этом городе, мало того, что ты ей изменял — пока она лежала на смертном одре! Теперь ты решил захапать и ее деньги!

— Я никого никуда не заточал.

— Мы, вообще-то, тебе нужны? Вот эта семья?..

— Кто-то стучит? — спросил Итан.

— Нет! — рявкнула Мэгги. — Это дождь.

— Кто-то стучит.

— Просто дождь барабанит… Пап?!

Артур уставился в пустоту между своими детьми. Затем с изнуренным вздохом ответил:

— И то и другое.

— Пап, что здесь творится?!

Стук разнесся по всему дому. С пневмонийным хрипом открылась и закрылась москитная сетка.

— Пап?

На пороге стояла женщина.

Не Франсин.

Конечно, ясное дело — не Франсин.

Однако Альтерам, взиравшим сейчас на эту женщину, бросилась в глаза именно ее абсолютная непохожесть на Франсин. Она была высокая, прямоволосая, вороноглазая. С мальчишеским телосложением и длинными мускулистыми ногами. То есть — вообще не Франсин. Что-то, кто-то совсем другой.

— Я уезжаю в Бостон, — молвила женщина. Немецкий акцент плавал в ее водянистом, подрагивающем голосе.

Артур ударил себя по лбу:

— Что ты тут делаешь?

— Кто это? — спросил Итан. Из его носа капнула кровь.

— Я решила принять приглашение. Пока не поздно. И я еще могу найти человека, который… Ох, Артур. Мы бы не смогли тут жить. Ты ведь и сам это понимаешь. Мы с тобой — в вашем семейном гнезде?.. Артур, я тебе не жена… Понятия не имею, кто я тебе. Но ясно, что так продолжаться не может. Я больше не могу тратить время… А тебе надо угомониться и разобраться в себе, это твой долг.

— Что вообще происходит? — спросил Итан.

— Тебе шестьдесят пять лет, Артур! — воскликнула женщина. — Что со мной будет, когда ты уйдешь?

— Да я никуда не собира… А. Господи. Подожди минутку, дай собраться с мыслями.

У Мэгги отвисла челюсть. Она не верила своим глазам.

Часы.

Усыпанные бриллиантами часы для торжественных случаев.

Мамины. На запястье у этой женщины.

— Это. Просто. Невероятно.

— Так, ладно. — Артур встал. — Дети? Нам с ней нужно поговорить. Это не… мы не… она не…

— Видишь? — спросила Ульрика. — Сплошные «не, не, не». Я тебе не нужна, Артур. Тебе просто нужна компаньонка. А я не хочу быть компаньонкой…

Женщина зарыдала.

Мэгги посмотрела на нее, затем на отца, затем снова на нее.

Стремительно прошла в столовую, задев немку плечом, и сняла с гвоздя одну фотографию. «Человек стоит на коленях, одной рукой обнимая мальчика». И грохнула ее об пол.

— Мэгги… — сказал Итан.

— Это не твое! — заорала Мэгги и разбила вторую фотографию. «Человек держит мальчика на плечах». Осколки стекла рассыпались у ее ног.