Альтруисты - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Ридкер cтр.№ 16

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Альтруисты | Автор книги - Эндрю Ридкер

Cтраница 16
читать онлайн книги бесплатно

— Работаю.

— Правда?

— Бебиситтером, тьютором, в таком духе.

— Я имел в виду нормальную работу.

— Нормальную?

— Не будешь же ты всю жизнь девочкой на побегушках!

Мэгги ощетинилась. Леви прекрасно знал о ее наследстве. Деньги Франсин были сущими грошами по его меркам, но дядя явно хотел знать, что она собирается с ними делать. Каков будет ее следующий шаг.

Золотая цепочка жгла карман.

— Кем ты мечтаешь стать? — спросила Алексис (или Мэдисон). Весь стол умолк и внимательно слушал.

— Я вот на предпринимателя учусь! — вставила Лейла.

К тому времени Сол, сидевший на другом конце стола, уснул.

— Мне кажется, у меня очень нужная работа, — сказала Мэгги. — Я приношу пользу своим соседям.

— Смотря что иметь в виду под «работой», — ответил дядя. Он выпрямился — как часто делают мужчины, чтобы напомнить собеседнику о своем физическом превосходстве, — и завел речь: — Слушай. Все очень просто. Мы работаем, чтобы выживать. В джунглях, в пустыне, где угодно — ты либо охотишься, либо умираешь. Находишь еду — либо голодаешь. Это и есть выживание. Тут ты скажешь: мы-то не в пустыне живем! Верно. Но что дальше, когда ты уже научился выживать? А вот что. У меня даже поговорка есть: «Сперва выживаешь, потом процветаешь». Это тот же инстинкт, только на другом уровне. Тебе пока не понять, родишь детей — поймешь. Добившись благополучия для себя, ты переключаешься на детей, пытаешься обеспечить их благополучие. Их и их детей. Чтобы им никогда не пришлось вкалывать, как тебе. — Он обдумал свои слова и кивнул. — Но все же работать необходимо. У меня есть еще одна поговорка: «Без работы нет охоты». Человек, который вышел на пенсию в тридцать пять, деградирует. Безделье нам чуждо. Поняла? В этом вся штука. Люди пашут, пашут, пашут, но стремятся к заведомо неправильной цели — никогда больше не работать.

Мэгги была твердо убеждена, что дядя ошибается. Что его помыслы корыстны, тщеславны и ему нет никакого дела до высоких абстрактных материй, которыми живет она, — к примеру, о глубинных взаимосвязях мирового рынка, о социально-этической ответственности богатых.

— Работа — это… — начала было Мэгги и умолкла. Ей почудилось, что она стоит над пропастью на хлипком веревочном мостике и вдруг замечает внизу бурную реку, разлохмаченные канаты, трухлявые доски.

К счастью, Бекс уже вернулась из кухни и благополучно ее перебила:

— Правда, она красавица? — Одной рукой тетя удерживала серебряный поднос, а другой гладила Мэгги по волосам. — Убить готова, чтобы помолодеть!

Леви кивнул:

— Да. У такой девушки, как она, всегда есть варианты.


4

На прошлой неделе Артур Альтер проснулся и неожиданно осознал, что соскучился по детям.

Суббота. Семь утра. Грубые, как наждак, обжигающие солнечные лучи поползли по его лицу. Снаружи студенты-медики, математики и прочие трезвенники с отшлифованными мордами слонялись по лужайкам, пока остальные жители кампуса спали с похмелья. Окно в его спальне было чуть приоткрыто и впускало весенний сквознячок. Сквозь эту щель внутрь просачивались частицы студенческого трепа.

Артур медленно встал, чувствуя затекшую больную спину, и кое-как спустил на пол ноги. Ульрика еще спала, лежа на животе. Артур впервые обратил внимание на обложку книги, которую она читала: гордая акация на фоне оранжевого солнца. Поначалу этот ориентализм с примитивной аллюзией на зарю человечества его покоробил, но он быстро опомнился — в конце концов, это квартира Ульрики и вообще она вольна читать что угодно.

Ульрика жила в крошечной, предоставленной университетом однушке в подвале шумного студенческого общежития на Дэнфортском просторе — территории, прозванной так за внушительные размеры, где селили исключительно младшекурсников. Какую унизительную роль отвели Ульрике, подумал Артур: мамка, надзирательница, тролль под мостом… Зато за жилье платить не надо, да и кто он такой, чтобы судить? В последнее время он сам тут живет.

Артур похрустел затекшими плечами и спиной. Они с Ульрикой полночи не спали, спорили до хрипоты: ей предложили грант в Бостоне, и она всерьез обдумывала предложение. Сказала, что, вообще-то, тут и думать нечего: дело стоящее. В принципе, это давало Артуру возможность мягко и безболезненно завершить отношения — подвести черту двухлетней эпохе угрызений совести. (Ульрике было тридцать пять, и он не верил женщинам, которые говорили, будто не хотят детей.) Но что с ним станется без нее? Итан и Мэгги уехали. Дом вот-вот отойдет банку. Карьера загублена: даже самым алчным университетским вампирам нет дела до его жалких курсов. Без Ульрики он столкнется с одиночеством, страх перед которым изначально и привел его в ее объятья. Но она была соучастницей — и во многом даже виновницей — событий, после которых его жизнь схлопнулась; Артур своими руками связал свою судьбу с ее судьбой; и ведь когда-то он действительно ей нравился. Он уговорил Ульрику никуда не ехать. Точнее — подумать об этом. «Священник-педофил и биомедик заходят в бар. Причем — в спортбар. Это и есть Бостон! И ты хочешь туда переехать?! Поверь мне, там ужасно».

Он приполз в кухню. Порылся в шкафчиках и нашел коробку «Шоко-хрустиков». Затекшая левая рука неприятно зудела. С кухни было слышно, как Ульрика громко, могуче сопит в подушку. Крошечная квартирка, соседи-подростки, тевтонский храп любимой… Артур с неохотой признал, что все это пустяки, не стоящие его внимания. А точнее, неотъемлемые составляющие его жизни, без которых он — никто.


Эпоха Угрызений Совести началась с вечеринки для педсостава, где Артур познакомился с Ульрикой. Его привлекли старые добрые роковые прелести: саркастичность, молодость, немецкое происхождение. В университете она преподавала недавно — медиевистику на историческом факультете.

— Медиевистика, надо же… — повторил Артур. Он опрокинул остатки пино-гриджо в рот и смял пустой стаканчик. — А я думал, к нам теперь только цифровых гуманитариев берут .

— Фот как? — Ее «в» звучало скорее как «ф»: немецкий акцент придавал ее дыханию праздную свежесть, словно мятный леденец после обеда. — Видимо, я — то самое исключение, которое доказывает правило.

Артур был настолько заинтригован, что не стал подвергать сомнению уместность идиомы.

Вечеринку организовала Комиссия по междисциплинарному прогрессу. Эта комиссия — нарост на раковой опухоли университетского фонда пожертвований, — помимо прочего, проводила обязательные к посещению мероприятия для профессорского состава. Приглашенных выбирали случайным образом, как коллегию присяжных. И так же, как в случае с судом присяжных, народ терпеть не мог обязаловку. Однако всем уклоняющимся грозило «временное отстранение от профессиональной деятельности», а этого Артур, так и не заключивший с университетом бессрочного контракта, не мог себе позволить. Он смутно догадывался, зачем нужны подобные вечеринки: наверное, члены КМП решили, что, если загнать десяток поддатых педантов в одну комнату, они рано или поздно изобретут что-нибудь полезное и коммерчески успешное, а университету достанутся все лавры. Но профессура не желала изобретать полезное, они только мялись и разбивались на кучки по дисциплинам: гуманитарии облюбовали стол с закусками, а технари и инженеры — скамейки. Ульрика сама подошла к Артуру.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию