Древо жизни - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Эрлих cтр.№ 71

— Англичане свои карты не забыли, но совсем в них не разбирались, англичане всегда были слабы в географии, потому и лезут вечно куда ни попадя, и империя их Британская из лоскутов состоит, не то что наша. Поэтому на конгрессе они к нам же и обращались за разъяснениями, совсем доняли. Где, спрашивают, Алашкертская долина, мы показываем, а они, радостно: вот ее-то мы вам ни за что не отдадим! Потом как-то Дизраэли спрашивает у меня: а где Мустафа-паша? Я отвечаю: наверно, на колу в Константинополе сидит. Дизраэли справляется с каким-то листком, потом достает из кармана какую-то карту, долго изучает ее, потом говорит: нет, это город, я вот только найти его не могу. Я достаю свою заветную карту, действительно нахожу такой город, показываю Дизраэли. Так и продолжаем наши переговоры, вдруг Дизраэли как-то странно замолчал и с изумлением вперился в маленькую карту, которую он в руке держал, от всех загораживая. Я, чтобы сгладить неловкость, точно так же в свою уставился.

— Тут чувствую, что-то не то. То, что названия по-английски написаны, это я уже потом сообразил, мне ведь все равно, на каком языке читать, но вот линии карандашные по-другому проведены, вернее, проведены точно так же и теми же цветами, но цвета перепутаны. Оказалось, что это тайная карта английского кабинета, синей линией отмечено то, что они были намерены нам предложить, зеленой — на что после долгой торговли будут вынуждены согласиться, красной положен предел нашим аппетитам. И как нас угораздило картами поменяться?! Нам-то что с английской карты, а вот они все наши планы узнали и, вцепившись, как у английских бульдогов принято, нас дожали.

Тургенев уже слышал в Берлине этот анекдот, так что удивился он не тому, что это оказалось правдой, а совпадению мельчайших деталей вплоть до цвета линий на карте. Но дальше Горчаков принялся рассказывать другие, неизвестные Тургеневу анекдоты об участниках конгресса, которые, не имея свидетельства достоверности, звучали полнейшим бредом.

Тургенев предпочел не слушать. Привычно проявляя живейший интерес к рассказу собеседника, кивая головой в такт словам и даже успевая подхватывать смешки, Тургенев размышлял о том, что ему делать дальше, к кому обращаться. И по всему выходило, что Горчаков указал ему единственно правильный адрес — государя императора. Но этот вариант исключался по множеству самых разных причин. Так ничего и не надумав, Тургенев дождался паузы в рассказе канцлера, поднялся и поспешил откланяться. Прежде чем выйти из кабинета, он резко обернулся и поймал устремленный на него ясный и цепкий взгляд старого лиса.

* * *

Едва Тургенев покинул особняк Горчакова, как навстречу ему тронулась стоявшая поодаль щегольская коляска, запряженная парой лошадей довольно редкой серовато-сизой масти, которая еще называется голубой или мышастой. Сидевший в коляске молодой человек лет тридцати в штатском сюртуке при виде Тургенева озарился радостной улыбкой, через мгновение он уже стоял на тротуаре.

— Господин Тургенев, позвольте представиться, граф Шувалов, — сказал он и щелкнул каблуками, — имел счастье лицезреть вас третьего дня в Берлине.

— Павел Петрович, если не ошибаюсь, — проскрипел Тургенев, который предпочитал обращаться к собеседнику по имени-отчеству или по фамилии, избегая титула, которым сам не обладал. И тут же перешел в наступление, надеясь осадить наглеца и, если удастся, пресечь продолжение разговора. — Позвольте полюбопытствовать, в вашем ведомстве теперь лошадей подбирают под цвет мундира?

— Боюсь разочаровать вас, дорогой Иван Сергеевич, но я не имею никакого отношения к ведомству моего батюшки, — рассмеялся Шувалов, — ни к нынешнему, ни к предыдущему, ни к министерству иностранных дел, ни к Третьему отделению, ни к корпусу жандармов. Имею честь состоять при великом князе Владимире Александровиче, адъютантом, а так как его высочество возглавляет с недавних пор, в частности, Академию художеств, то я, можно сказать, являюсь его заместителем по художествам. Поэтому я и искал вас по всей столице! Великая княгиня Мария Павловна, едва услышав о вашем приезде в Петербург, немедленно загорелась идеей устроить литературный вечер и попросила меня передать вам ее просьбу принять в нем участие.

«Ловко завернул, шельмец, — неприязненно подумал Тургенев, — как тут откажешь? Неудобно».

— Кто еще из литераторов приглашен? — спросил он, втайне надеясь услышать фамилию кого-нибудь из невозможных для него людей.

— Ну что вы, Иван Сергеевич, кто же рискнет выступать вместе с вами, да и кого будут слушать, если есть вы! — рассыпался Шувалов. — Только вы, одна звезда!

— Но у меня нет ничего нового из написанного, что я мог бы предложить высокому собранию, — продолжал отбиваться Тургенев.

— Нет — и не надо! — радостно воскликнул Шувалов. — Не надо читать никаких записок, вы ведь великий рассказчик, вот и расскажите просто о своих последних парижских впечатлениях, о своих последних парижских встречах, вы ведь встречаетесь с такими интересными людьми, круг которых нам, простым смертным, даже и великим князьям, недоступен!

— И когда состоится этот литературный вечер? — спросил Тургенев, унимая дрожь от последних слов графа.

— Через три часа! — воскликнул Шувалов, все более воодушевляясь. — Великая княгиня уже и приглашения разослала. Но немного. Круг будет самый изысканный, самый узкий круг! Я за вами заеду, в пять.

— Да, заезжайте, — смирился Тургенев, — я остановился в…

— Знаю, знаю! — замахал руками Шувалов. — Весь Петербург уже знает! Гончаров Иван Александрович всех известил условным сигналом: чеченец бродит за рекой! Он вас почему-то чеченцем прозывает, да вы, наверно, знаете… Так что все гудят, все пригласить хотят, я потому и поспешил, чтобы успеть вас перехватить. Раньше других, — он, наконец, остановился и сделал приглашающий жест рукой, — позвольте предложить подвезти вас.

— Нет-нет, я пройдусь, — поспешил ответить Тургенев.

— Понимаю! — отозвался Шувалов. — Погоды стоят дивные!

* * *

Тургенев ни разу не видел нового дворца великого князя Владимира Александровича, построенного четыре года назад и занимавшего целый квартал между Дворцовой набережной и Миллионной улицей. Поэтому он с невольным интересом рассматривал главный фасад дворца, обращенный к Неве. Дворец приятно поразил его строгой, даже величественной красотой, отсутствием аляповатых и вычурных украшений, гранитными рустами цокольного этажа с нарочито грубыми сколами. Широкий арочный подъезд-портик и арочные венецианские окна придавали ему вид…

— Истинно итальянское палаццо! — восторженно воскликнул граф Шувалов. — Каждый день, прибывая на службу, я как бы переношусь во Флоренцию! О, Флоренция!

«Вот только твой великий князь не Медичи!» — поддел его про себя Тургенев и вступил под сень дворца. Сопровождаемый Шуваловым он совершил короткую экскурсию по дворцу. Несмотря на смешение стилей — рококо, ренессанса, даже русского, интерьеры производили впечатление гармонии и хорошего вкуса. Вот только парадная лестница…

— Понимаю ваше неудовольствие! — воскликнул Шувалов, заметив легкую тень неодобрения на лице Тургенева. — Заменим!