Два сына одного отца - читать онлайн книгу. Автор: Марина Болдова cтр.№ 57

— Во-во. Именно попа. И как я, по-твоему, должна туда добираться? Придется машину купить. Юркину мы продали год назад. Недавно в салоне такую машинку видела… Красненькая, «Тойота Каролла» называется, — Галина мечтательно закатила глаза.

— Похоже, я собираюсь жить с миллионершей? — Беркутов был уверен, что Галина просто шутит.

Галина смутилась. Егор внимательно посмотрел на покрасневшую женщину.

— Галя, ты мне не хочешь ничего сказать?

— Понимаешь, Егор… У меня есть деньги на такую машину. И на много чего другое тоже…

— Деньги мужа?

— Нет, мои. Так случилось, что я стала наследницей своей прабабушки. Мы стали. Я, Лялька, Леон. Это длинная история. Хотя и денег Юрки нам хватает за глаза. Лялин муж нам выплачивает проценты с оборота фирмы, Юрка был акционером.

— Так, интересно… Что ж это за судьба у меня такая — что ни женщина, то ходячий кошелек! Что ж мне никого попроще-то ангелы не подсылают? Совсем меня из мужиков выбили. Как же я тебя, родная, содержать буду на свои майорские рублики? Извиняйте, валюты зеленого цвета не имеем. И машинка у меня не новая, да и та не на ходу. И «двушка» — хрущоба на первом этаже панелки. Невыгодный я жених получаюсь!

— Ты вот, Беркутов, сейчас кого обидеть пытаешься? Меня, Ляльку или всех, кто имеет деньги, скопом? Мы что, прокаженные? Что плохого в том, что мы потомки некогда известной фамилии? Между прочим, прадед наш в Оренбурге на свои деньги больницы и школы для бедных строил. Ты знаешь, чего мне стоило богатство это? Я маму и мужа потеряла в одночасье. Представляешь, каково это? Или твоя толстая ментовская шкура не может этого прочувствовать? А что Лялька вынесла? У них с Соколовым до сих пор лада настоящего в семье нет, столько грязи тогда наружу вылезло! А деньги… Мы и не трогали основной капитал. Никому он не нужен оказался по большому счету. Наши все много и трудно работают. Соколов с нуля начинал, еще с Юркой. А теперь у него филиалы по стране. Он в своем офисе с восьми утра и до позднего вечера не просто штанцы просиживает. Леон мог бы и не работать, так взялся поднимать из грязи заводишко под Оренбургом, Соколов ему предложил. А сейчас этот завод прибыль приносит. Я тоже не сижу дома просто так. Со службы ушла, но ты знаешь — книжки начала писать. Вот так села и начала. Уже вторую дописываю. А просто потому, что не могу ничего не делать. Скучно так. И по тусовкам не бегаем — неинтересно. По салонам красоты тоже. Красота у нас, Беркутов, природная, все от той же прабабушки досталась. Здоровая, русская красота. У Ляльки фонд благотворительный. Березин на наши с Соколовыми деньги больничный корпус достраивает. Плохо? Это не реклама нашей семьи, Беркутов. Это я для тебя все говорю. Ты готов унизить любимую женщину только за то, что она не бедствует. Так, Егор?

— Прости…

— Да, я понимаю тебя. Жизнь у генерала под крышей тебя, наверное, добивала как мужика. Но это значит только, что рядом с тобой не было близкого тебе человека.

— Почему же? Теща, — попробовал он пошутить.

— Не юродствуй. Любила б тебя жена, ушла бы жить к тебе в коммуналку. А так, зачем лишать себя комфорта? И мамочка рядом, и папины денежки и связи, и статус замужней женщины!

Беркутов молчал. Ему не было стыдно. Или неловко. Он поймал себя на крамольной мысли, что даже рад, что у Галины есть свои деньги. Ему, собственно, по барабану ее материальное положение. Что его испугало до одури — он мог ее потерять сию минуту. Из-за этих самых денег. Не из-за отсутствия таковых, а из-за избытка, хотя и говорят, что денег много не бывает. Дурь какая-то!

— Галя, услышь меня! Мне нет дела до твоих капиталов. Хочешь, купи машину. Думаешь, откажусь на ней ездить? Не дождешься. А вот ты за руль у меня вряд ли сядешь, не хватало еще мне поседеть, глядючи, как ты таранишь чужие иномарки!

Галина хихикнула.

— Несерьезный ты человек, Голованова. А я — серьезный. И мудрый. Потому слушаться меня будешь, женщина, и почитать, а иначе…

— Продолжай, продолжай, Беркутов! — Галина с насмешкой наблюдала за его попытками заранее занять «верхнюю» позицию.

— Итак, продолжаю. Иначе ничего не будет. И это тоже серьезно.

«И ведь не шутит. Точно, не шутит! Вот это я попала! Смешно, но мне — нравится. Начинаю понимать Дашку, которая за своим Бориным бела света не видит. Нет для нее света за Бориным, не существует. И не нужно ей жизни иной». — Галина сама не заметила, как в знак согласия кивает головой.

— И что, ты даже возражать не собираешься? — Беркутов недоверчиво уставился на Галину.

— Не-а.

— И права качать?

— Зачем? — она пожала плечами.

— Ты передумала со мной жить?

— Не-а.

— Тогда мы сейчас едем ко мне, — сказал Беркутов почему-то очень тихо.

— Конечно.

— Галь, ты меня пугаешь.

— Чем?

— Своей покорностью. Это как-то… не твое.

— Успокойся, Егор. Просто устала я все сама решать. Так что отдаться тебе для меня — в удовольствие.

— Отдаться? — Беркутов мечтательно закатил глаза и, обхватив Галину за талию, притянул к себе.

— Беркутов, пошли уже. Лялька ждет, — со смешком попыталась отбиться она.

Еще с минуту он сидел, не отпуская Галину от себя и мысленно рисуя сцену соблазнения любимой женщины. Получалось смешно. Он представил свой продавленный диван, пружины которого не просто скрипели, а при каждом движении хором издавали стонущие звуки, просвечивающие местами от старости простыни и наволочки, доносящиеся с улицы в окна первого этажа детские голоса и весело ужаснулся. «Ну не король тебе достался, Голованова, не король!» — посочувствовал он мысленно Галине. Сам же, вскочив, стал ее поторапливать:

— Быстрее поехали. Хочу домой, видеть не могу этот белый потолок.

«Вот судьба! Живешь размеренно, вроде и не нужно ничего особенного. Спишь, а не живешь. Так только, чтоб с детьми все было в порядке, одеть было что и желудок набить чем. И все. И вдруг оказывается, что нужно торопиться. Не потому, что конец близок. Совсем наоборот. Начало. Он спешит, и я спешу. И от этой торопливости внутри все сладко ноет. Сразу понимаешь, еще шажок — и ты в раю», — Галина шла по коридору за Беркутовым, который тянул ее за руку прямиком к выходу.

Березин и Ляля понимающе переглянулись, как только парочка буквально выскочила из больничного холла. Приветливо помахав им рукой, Ляля чмокнула Березина в щеку и полезла на водительское сиденье. «Интересно, куда мы едем?» — подумала она, заводя двигатель.

— Куда изволите, господа?

— Домой! — дружно донеслось с заднего сиденья.

Во всем доме не было света. И в доме напротив тоже. В старой части города такое случалось часто. И перебои с водой, и прорыв отопления. И много еще других бытовых неурядиц. Старые дома сносились предприимчивыми застройщиками, коммуналки расселялись, добротные некогда купеческие особняки занимали офисы крупных компаний. Жильцам, проживавшим частенько в домах без элементарных удобств, предлагались квартиры в благоустроенных микрорайонах. Лифт, горячая вода и прочие радости должны были б привлечь будущих новоселов. Но — чудо. Никто из жителей старого города не торопился переехать в новые хоромы. Битвы за снос ветхого по всем показателям жилья порой бывали жесткими до предела: строптивцам угрожали, отключали дома от снабжения газом, водой, даже поджигали. Люди теряли свое имущество, государство не спешило с компенсацией. Но все равно каждый пытался драться за свои квадратные метры. «Мы — патриоты своего района!» — говорила соседка Антонине, принеся очередные страшные новости о пожаре. Антонина соглашалась с ней, подписывала петицию властям, в душе понимая бесполезность всех этих действий. Но Бог миловал: их дом пока оставили в покое. Зато часто стали отключать свет и воду.