Хозяйка книжного магазина - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 99

— Жуть какая… — прошептал Стас. — И что теперь с ним делать?

— Полагаю, следует отдать печать Войтовскому, — не терпящим возражений тоном произнес Смирнов. — Он его искал, пусть с ним и разбирается.

Никто не протестовал.

— Выходит, Молох ни при чем? — воскликнул Стас, когда Хромов и Войтовский ушли.

— Как сказать? — повела плечами Ева. — Молох таки собрал свою кровавую жатву: Марина, Вероника, сама Хромова, наконец… и даже вы, Киселев, едва не разделили их участь. Если вы вступаете на минное поле, нет гарантий, что мина не взорвется, сколько бы она ни пролежала в земле.

Стас надолго замолчал, думая о чем-то.

— Неужели братство Розы и Креста до сих пор существует? — спросил он после паузы. — Верится с трудом.

— Ну почему же? Тайные общества потому и тайные, что о них не подозревают. Становясь видимыми, они становятся уязвимыми. Таков парадокс этого мира, полного «белых пятен» и «черных дыр»!

Сыщику не удалось убедить Стаса.

— Вы полагаете, что полчаса назад перед нами действительно лежала печать Тутмоса Великого? — не мог успокоиться он. — Что она удостоверяет и свидетельствует, по-вашему?

— Наше неведение. И наше невежество!

Киселев нахмурился.

— Почему же члены братства до сих пор не искали тайник? Несколько веков прошло!

— Всему свое время, — заметила Ева.

— Вероятно, искали, — сказал Всеслав. — Только не здесь. Посланник умер; тот, кто знал все обстоятельства дела, тоже мог уйти из жизни — вот человеческая цепочка и оборвалась. Зато легенда осталась!

— Я не верю, что это подлинная вещь! — упрямо заявил он. — Ее бы не спрятали в какой-то заброшенной каменоломне, где любой мальчишка мог найти «склеп».

— Ошибаетесь, — возразила Ева. — Обнаружить тайник, наверное, было сложно. Старые каменоломни запутанны и перегорожены обвалами, вряд ли кто-нибудь без специального снаряжения мог рискнуть пробраться в глубь этих тесных подземных коридоров. Хромовой повезло, что она гостила в Рыбном и поверила в сказку Лукерьи. Наверняка та поведала ей некую тонкость, хитроумную деталь, без которой добраться до «склепа» невозможно. Кроме того, нашел же когда-то мальчик-пастух в пещере кучу древних свитков? А теперь они известны как «Свитки Мертвого моря» и являются величайшей ценностью. Всякое бывает.

— Сотни людей читали книгу «Египетский крест», и никому не пришло в голову заняться поисками тайника! — не сдавался Киселев. — А какая-то Яна оказалась чуть ли не провидицей!

Всеслав развел руками.

— Не стану оспаривать ваше мнение. Тем более члены братства слывут мастерами мистификаций. Дабы сохранить в неприкосновенности свои манускрипты и мистические символы, они могут устраивать ложные «склепы» и оставлять ложные следы. Тогда настоящие будут в безопасности. Не исключено, что мы стали жертвами одного из их розыгрышей. Мне, например, не обидно. А вам?

— Не знаю, — пробурчал Стас.

— Как же человек, который приходил в магазин «Азор» за письмом? — удивленно подняла брови Ева. — Он что, подставное лицо? Как же монах?

— Мистификации необходимо поддерживать, иначе они потеряют силу. В них попросту перестанут верить. А возможно, кто-то выдумал сию историческую головоломку от начала и до конца. Шутники во все времена были не прочь поразвлечься, — усмехнулся Смирнов.

Леонард Казимирович вернулся домой, достал камень и уселся его рассматривать. Тот притягивал его своим таинственным мерцанием, невидимым, невыразимым полем, которое распространялось вокруг. Странно, ни восторга, ни безмерного счастья, ни ощущения неведомой силы, наполняющей его тело и душу, Войтовский не испытывал, только безотчетный, нарастающий страх.

— Это с непривычки, — прошептал он. — От груза свалившейся на меня неслыханной удачи.

Он достал из бара бутылку дорогого коньяка, налил себе рюмку и выпил. Никакого эффекта… После третьей порции его слегка «повело». Войтовский встал, нажал на потайной рычаг, и стенная панель красного дерева отъехала в сторону, открыв его взору копию с портрета дочери и единственной наследницы Генриха Тирольского, Маргариты, — Безобразной Герцогини.

Эта картина кисти малоизвестного немецкого живописца как-то попалась ему в одном из антикварных магазинчиков Бранденбурга. Продавец на ломаном английском долго уговаривал Леонарда приобрести портрет. «Да здравствует безобразие!» — восклицал немец, тыкая пальцем в лицо изображенной на холсте дамы. Повинуясь безотчетному импульсу, Войтовский выложил приличную сумму за портрет. С тех пор он испытывал потребность время от времени смотреть на него.

Зарубежные и московские эксперты определили, что ценности картина не представляет и подлежит сомнению сама личность дамы, которая позировала художнику. Вряд ли это герцогиня Маргарита Маульташ собственной персоной: ни одного из ее прижизненных изображений не осталось. Однако на Войтовского холст произвел необъяснимое болезненное впечатление, которое и спровоцировало безрассудную влюбленность в Хромову. Ее внешность отдаленно напоминала черты безобразной Маргариты, но он, кажется, воспылал страстью к ней еще до встречи, когда при переписке она представилась Герцогиней…

Движения души не поддаются анализу ума, и сердечные привязанности нельзя объяснить ни алгеброй, ни логикой. Была ли Яна Хромова похожа на женщину с картины? Во всяком случае, она использовала макияж, прическу, наряды и драгоценности не для того, чтобы замаскировать свою некрасоту, а чтобы подчеркнуть ее. И Войтовский потерял голову…

— Ты женщина, оседлавшая Зверя! — говорил он ей в пылу любовных ласк. — Ты дашь мне невиданное могущество! Мы с тобой станем королем и королевой собственного царства, где будем любить и властвовать.

Когда-то в юности он прочитал в одном из средневековых трактатов, что черная магия питается женской сексуальной энергией и что… Впрочем, о чем он думает в такой долгожданный, великий миг?

В его канадском доме висело полотно «Зверь Апокалипсиса», купленное по той же причине, что и вышеописанный портрет. Вызывающее безобразие, которое не стыдится себя, а выставляет напоказ, завораживает не меньше, чем красота. Любое явление имеет изнанку, не уступающую по силе воздействия лицевой стороне.

Леонард Казимирович перевел взгляд с портрета на печать Тутмоса… и все поплыло у него перед глазами… мысли исчезли, растворились в образовавшейся пустоте… звуки замерли. Наверное, запоздало подействовал выпитый коньяк.

Отчетливый стук донесся до Войтовского, заставил его подняться с кресла, подойти к двери и открыть ее. В проеме призрачным видением стояла фигура монаха — он поднял руку и приложил указательный палец к губам: тсс-с… молчи… Но хозяин квартиры и без того словно окаменел — он беспрекословно отдал монаху камень, невесть как очутившийся у него в руке…