Марш Смерти Русского охранного корпуса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Самцевич cтр.№ 82

В 15.00 НОАЮ был занят населенный пункт Ново-Село, лежащий на шабацком шоссе, а также горнолесистый массив между ним и Лешницей – 1-й полк оказался в окружении. Спустя час командованием был отдан приказ оставить город, а примерно в 18.00 блокированные части пошли на прорыв. В авангарде двигалась 9-я русская рота, в ближнем бою расчищавшая дорогу гранатами ^[747].

Одним из военнослужащих полка, оставивших воспоминания о прорыве, был унтер-офицер конного взвода Георгий Бурдаков: «Меня ударило в полном карьере, и я упал в канаву. Пуля прошла возле сонной артерии и вышла в левую лопатку. Ко мне склонился – это помню хорошо – командир полка ген[ерал] ^[748] Зборовский и спрашивает: «Что с тобой, Жорж?» – «Не бросайте меня» – прошептал я. Генерал распорядился положить меня на подводу. […] Подвода, на которой я лежал, была тоже обстреляна – упал вожатый, упали кони, подвода перевернулась, и я снова очутился в канаве. Кто-то еще вывалился с подводы. Тут я решил, что пришел конец.

Вдруг, увидел проходящую артиллерию и командира артиллерийского взвода полка донца полковника Вугураева. Слабым голосом крикнул ему: «Не оставляйте меня!» Он услышал. Соскочив с коня, приказал положить меня на лафет, сам укладывал, чтобы не свалился. Я был спасен!» ^[749].

Момент вступления в Ново-Село, которое он называл «цыганским поселком», описывал Олег Мокиевский-Зубок. По его словам, пехота шла вдоль дороги, по которой двигался обоз и машины, многие из которых ехали с разбитыми стеклами и пробитыми шинами. У села партизаны занимали выступавшую в сторону дороги высоту, а несколько «троек» рассеялись между домами. За стеной кирпичного завода залегли и вели перестрелку с повстанцами добровольцы СДК. Одна из пуль пробила приклад винтовки Олега, а другая, трассирующая, чуть не задела голову его отца. Неожиданно они услышали крики «Доктора! Доктора!» и узнали, что оберст Зборовский ранен. Как оказалось, заметив перебегавших между домами партизан, он успел выпустить по ним очередь из пистолета-пулемета, но ответными выстрелами был ранен в живот. Его положили на заднее сиденье легковой машины, где ему оказывал помощь штаб-арцт Мокиевский-Зубок и срочно отправили в Шабац, в сопровождении переполненного грузовика с ранеными, на передних крыльях которого для охраны разместили по солдату, третий сел в кабину шофера ^[750].

Позиции на участке за кирпичным заводом занимал 2-й батальон II Воеводинской бригады. Уже упоминавшийся Глишо Опатич вспоминал, что батальон снова испытывал нехватку боеприпасов, из-за чего захваченные с разбитых двуколок патроны тут же использовались в бою. В довершение всего вышел из строя единственный в батальоне тяжелый пулемет: какие-то проблемы были с прицеливанием. Из потерь он упоминает раненого пулеметчика MG-34 Гавру Цацича ^[751].

Командование полком временно принял оберст-лейтенант Морозов, под началом которого подразделения к ночи достигли села Зминьяк, где остановились на ночлег. Около 3.00 населенный пункт подвергся атаке повстанцев, в результате чего русские были отброшены, оставив на поле боя убитых и раненых. Часть солдат была блокирована в домах. Но Морозов не растерялся и немедленно организовал удачную контратаку силами 6-й роты гауптмана Владимира Третьякова, усиленной двумя взводами 10-й и 11-й. По словам Константина Николаева, в ее ходе была не только подавлена огнем партизанская пулеметная точка, размещавшаяся у трубы паровой мельницы, но и заколоты штыками несколько повстанцев, один из которых в момент смерти пытался отнять винтовку у раненого солдата. Окруженные были деблокированы, а полк продолжил отступление к Дублью ^[752].

Сутки боя дорого обошлись обеим сторонам. 1-й полк лишился 10 убитых, 48 раненых и контуженных (включая лейтенанта Игоря Кравченко и гауптмана Николая Хохлачева), четырех пропавших без вести ^[753]. Ill партизанская бригада потеряла одного бойца убитым и 13 ранеными (среди которых были бригадный и два батальонных комиссара, два командира рот). В V бригаде за три дня боев не менее 16 повстанцев погибло (включая трех командиров и двух комиссаров рот, а также батальонного офицера разведки), а 38 получили ранения (среди которых: командир и помощник командира батальона, батальонный секретарь СКМЮ, санитарный референт батальона, три командира и один комиссар роты). Оценить потери II бригады в этот, как и в предыдущие дни, сложно, но точно известны имена двух партизан из ее состава, погибших под Лозницей и Лешницей. НОАЮ были захвачены 14 пленных (вероятно, в основном сербов), два коня, две двуколки, 14 винтовок, пистолет и боеприпасы ^[754].

После падения Лешницы последним немецким опорным пунктом в западной Сербии оставался Шабац, который должен был стать следующей целью партизанского наступления. Обстановку в городе 27 сентября описывал в своем дневнике Григорие Бабович, по словам которого, на улицах царил хаос. В течение всего дня из громкоговорителей передавался приказ о мобилизации всего мужского населения от 14 до 60 лет для рытья окопов, вводился комендантский час с 18.00. Город заполонили бежавшие с фронта четники, а на станцию утром прибыл выведенный из боев батальон СДК. На улицах перемешались «вооруженные до зубов» немецкие и сербские отряды, отправляющиеся «на территорию». Броневики, грузовики с немецкими войсками, автобусы с четниками и танки сновали в разные стороны. С фронта были доставлены 60 раненых русских. Лишь около 17.00 громкоговорители сообщили: «Шабчане, спите спокойно. Партизаны отброшены от города» ^[755].

В тот же день командующий районом Северо-Запад оберст Хуг посетил в лазарете оберста Зборовского и вручил ему Железный крест II класса – первый в полку. От боли тот не мог говорить, но поблагодарил Хуга кивком головы. Ранение оказалось очень серьезным – в нескольких местах был пробит кишечник, но срочная операция прошла успешно. Состояние офицера ухудшилось позже, при перевозке из лазарета на аэродром, для дальнейшей транспортировки для лечения в Грац – раны открылись, вероятно, от сотрясения машины на городской мостовой ^[756].