Марш Смерти Русского охранного корпуса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Самцевич cтр.№ 67

В одном из ночных боев в районе болгарско-албанской границы два пулеметных отделения, поддерживавших сербскую роту, вместе с ней попали в окружение. Прорыв стоил потери обоих тяжелых пулеметов и одного стрелка пропавшим без вести, а еще одного раненым. В окружении (так же вместе с сербским батальоном) побывали и минометчики, потерявшие свой обоз. Но их командир, фельдфебель Нестор Пчельников, отказался выполнять приказ командовавшего отрядом сербского офицера бросить все имущество, кроме стрелкового оружия, и смог сохранить минометы. С потерями батальон смог пробиться в Коршумлию ^[609].

К концу апреля для усиления охраны Дуная в Велико Градиште, Голубац и Брницу из Костолаца были переброшены основные силы III батальона (штаб, 10-я и 11 – я роты). При этом, если численность только что сформированной 10-й роты составляла 157 человек (три офицера), то штаб батальона и один взвод 11-й в Градиште насчитывали лишь 57 (четыре офицера), а два других взвода 11-й, занявших Голубац, – 64 военнослужащих (один офицер) ^[610].

9-я рота продолжила дислоцироваться в Майданпеке, где 20 апреля отбила нападение на шахту. Также известно, что 4 апреля «белогвардеец» убил Ранку Кривича – секретаря подпольной комсомольской организации на руднике ^[611].

Весной стычки с равногорцами становились все более частыми. В 16.00 28 апреля под Браничево произошло нападение на обоз 10-й роты из двух конных подвод. Его охрана (пять стрелков под командованием фельдфебеля Антония Пио-Ульского) смогла занять оборону в придорожной канаве и заставить отступить группу примерно из 30 повстанцев. Впоследствии на месте боя были найдены гильзы не только от румынских винтовочных патронов, но и от американских к пистолетам-пулеметам. В середине мая патруль под Милановацем столкнулся с группой четников, состоявшей из подростков 14–15 лет. Последние при виде солдат бежали, побросав деревянные винтовки. 10 мая в районе Раденки был атакован другой русский патруль из Брницы. В перестрелке один повстанец был убит, второй ранен. Убитый был опознан как один из бежавших осенью солдат 11-й роты ^[612].

Далеко не всегда нападения на части 2-го полка заканчивались для них так же удачно. 20 июня четниками были атакованы фуражиры и обоз сена тяжелого взвода II батальона у села Аджибеговац. Потери составили трех убитыми и одного раненым. 9 июля при нападении на обоз 10-й роты под Велико Градиште погиб немецкий счетовод роты унтер-офицер Курт Волленберг. Ранее, 6 июня, у Осипасницы равногорцами был захвачен автомобиль штаба полка, а ехавшие в нем военнослужащие разоружены. Лейтенант Леонид Казанцев впоследствии писал, что четники «совершенно безнаказанно «работали» в районе Пожареваца. Про нападение на штабной автомобиль он уточнял, что в нем ехал лейтенант Петр Гатенбергер, фельдфебель Яковлев и несколько солдат. Они были разоружены обманом, а впоследствии все отданы под суд, причем Гатенбергер был приговорен к расстрелу, замененному пожизненной каторгой ^[613]. Так как он служил в рядах РОК до капитуляции, можно предположить, что отбытие наказания ему было отсрочено до конца войны.

Говоря о многочисленных рейдах, предпринимаемых частями полка, можно сделать вывод, что грабежи и поборы местного населения при них не являлись чем-то из ряда вон выходящим. Унтер-офицер Сергей Вакар писал: «Конный взвод имел обыкновение во время разъездов завтракать с вином и водкой за счет благодарного населения, причем хозяина дома или сельского старосту предупреждали, что если он только попробует за угощение взять деньги, то он увидит, что будет…

Полковник Попов, как щепетильно честный и порядочный человек, всегда предлагал хозяину дома деньги за угощение, но, видя напоминающий кулак из-за спины полковника, хозяин всегда наотрез отказывался брать деньги. Это кончалось тем, что полк. Попов с искренней благодарностью жал руку хозяину дома, а при докладе немецкому коменданту Бора о результате разведки убедительно говорил, что местное население к нам отлично относится и даже не знает, как и угостить «дорогих гостей» ^[614].

Лейтенант Казанцев так же вспоминал о том, как проходили зачистки: «Экспедиция» заключалась в следующем. Маленький отряд человек 30 с офицером отправлялся рано утром километров 20–30 от Милановца. Конечным пунктом давалось обыкновенно какое-нибудь село, в котором по непроверенным данным собирались четники или партизаны. Задача – выяснить это, найти и отобрать оружие, а также председнику сделать «заказ», то есть чтобы это село к такому-то числу прислало или дров, или там корову, пару кабанов и т. д.

В этом же селе председник на наше косвенное или точное замечание «на брзу руку» устраивал завтрак или обед, с ракией, конечно. Плотно покушав, но воздержавшись от ракии, (конечно не совсем), отправлялись обратно.

Помню мою первую экспедицию, в которой я был гостем. Вел ее Коля Гамбурцев. Ему как-то удалось найти в селе несколько деревянных винтовок, которыми обучались молодые рекруты. Собственники этих винтовок поплатились физиономиями, а председник забран с собой на «суд». Потом выпущен» ^[615].

На протяжении всего рассматриваемого периода в полку остро стояла проблема дезертирства. Например, 29 января стрелок I батальона Кирицев, следовавший вместе с тремя другими солдатами в Белград, сбежал во время остановки в румынской Оршове. С собой он унес карабин, 60 патронов и штык. Из-за этого эпизода командованием даже не рекомендовалось впредь отправлять русских транзитом через румынскую территорию. 1 мая из Больетина и Милановаца так же с оружием и боеприпасами дезертировали по двое бывших красноармейцев. Спустя восемь дней командующий обороной Железных Ворот обращал внимание, что в I батальоне все еще остаются 25 советских русских и требовал вывести их из состава подразделения, так как дезертиры не только могли способствовать снабжению повстанцев, но и послужить для них источником разведданных. Но 9 июня один из пропавших, обер-ефрейтор 2-й роты, вернулся. По его словам, он был в плену и содержался в заброшенной хижине, где с ним находилось шестеро четников. Они забрали его форму и сапоги, а затем отпустили. На следующий день после обнаружения данный военнослужащий прибыл в свою часть. Летом новые случаи дезертирства коснулись бессарабцев: 25 июня из Милановаца бежали двое солдат из их числа, а на следующий день из Градиште – еще один ^[616].