Марш Смерти Русского охранного корпуса - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Самцевич cтр.№ 50

Еще до конца года настроения перебежчиков изменились и в начале декабря «поручник» Иван Седых вышел на связь с Пожаревацким отрядом, сообщив о готовности русских перейти к ним в случае атаки на село Буковска ^[452].

15 декабря 1-я рота отряда осуществила демонстративную атаку на населенный пункт, и к ним действительно присоединился 21 русский (из них лишь восемь вооруженных). 23 декабря, при атаке на лагерь четников в Криваче, ряды партизан пополнили еще 29 бывших красноармейцев. Уже 25 числа они участвовали в отражении атаки равногорцев под Дольяшницей, потеряв пять человек убитыми, еще три перебежали назад. После боя и из-за продолжавшегося марша настроение перебежчиков претерпело очередную метаморфозу и они стали проявлять уныние («нас мало, четников много», «боеприпасов мало», «фронт далеко»). В итоге после тщательных разговоров, в которых русские выражали желание уйти в Румынию и нежелание участвовать в боях с четниками, командованием отряда 29 декабря было принято решение отпустить их. С партизанами осталось 11 человек, а ушло 32, которым выдали два фунта стерлингов, 10000 динаров, карту и пистолет-пулемет МР. В Румынию они пробиваться не стали, а вновь присоединились к равногорцам. Как констатировалось в партизанском донесении, «от советских людей мы ожидали большей революционности». Отмечалась их невнимательность и недисциплинированность на марше в сочетании с крайне плохим состоянием обуви ^[453].

Для полка, чьим новым командиром 17 марта вместо уволенного Дмитрия Шатилова стал оберст Борис Гонтарев, период характеризовался гораздо менее активными действиями по сравнению с рассмотренными выше частями. С первых чисел апреля район его дислокации находился в зоне ответственности 1-й горной дивизии – еще одного формирования, в 1943 г. кратковременно оперировавшего в Сербии, – и II русский батальон (штаб – в Косовской Митровице) непосредственно подчинялся 98-му горно-егерскому полку дивизии. По состоянию на 6 мая 3-м полком оперативно руководила 610-я полевая комендатура. Данный орган возглавлялся генерал-майором Теодором Фишером и размещался сначала в Врнячка Баня, а затем – в Чачаке ^[454].

Прибывшая в начале мая 9-я «советская» рота полка разместилась на руднике Лиса, повзводно заняв здания старой и новой фабрик и непосредственно сам рудник. Для оценки ситуации в районе практически ежедневно высылались разведпатрули, один из которых, в составе двух отделений 1-го взвода, 21 мая попал в засаду и был разгромлен четниками. По свидетельствам Гауптмана Викентия Гетца, командующий патрулем, лейтенант Сергей Флегинский, был предупрежден местными жителями, что село Шелубари занято крупной группой повстанцев, но решил лично убедиться в этом. Одно отделение он разместил на прилегающих высотах, а с другим вошел в населенный пункт, где попал под огонь и был вынужден укрыться за штабелем балок. Активно используя гранаты, русские смогли пробиться, но на открытом скате, по которому шла дорога к лесу, попали под фланговый огонь и стали нести большие потери. Среди раненых был молодой эмигрант унтер-офицер Александр Редькин, командир 1-го отделения. Понимая, что с перебитым позвоночником будет обузой для своих солдат, он покончил с собой, положив под голову ручную гранату.

На руднике о бое узнали лишь к вечеру, когда к своим смог выйти раненый в ногу унтер-офицер Сергей Теличеев. К 3.00 была собрана спасательная экспедиция. Примерно в то же время стало известно, что Флегинский с несколькими выжившими смог пробиться к занятой болгарами Иванице, откуда был срочно отправлен в госпиталь. По дороге к Шелубари людьми Гетца был встречен уцелевший солдат патруля Колесников, который и привел их на место боя. Четники уже скрылись, в селе были обнаружены лишь трупы нескольких партизан-монархистов, стреляные гильзы и окровавленные бинты. Был осмотрен и двор, рядом с которым шел бой – «возмездие за участие хозяина на стороне врага и нахождение штаба тут же было исполнено поджогом и уничтожением этого осиного гнезда». На опушке леса были найдены сначала тело солдата Еременко, а затем – четверых других, которые были спрятаны в ямках и присыпаны листьями и хвоей ^[455].

В донесении Кесеровича от 25 мая говорилось о гибели в бою шести и захвате в плен пяти русских. Четники потеряли трех убитыми и пять ранеными ^[456]. По нашему мнению, причиной этого – первого в истории РОК – поражения в открытом бою явилась исключительно самоуверенность лейтенанта Флегинского, приведшая в итоге к тяжелым и неоправданным потерям. Но в приказе генерала Бадера он, наоборот, получил благодарность. Урон патруля был оценен в девять убитыми и четверо ранеными ^[457].

После боя повстанцы продолжили свое движение вглубь Сербии, и вечером следующего дня недалеко от Кральево ими была перебита группа военнослужащих 3-й роты (унтер-офицер Александр Биро, стрелки Мазараки и Мазур), возвращавшихся к месту дислокации со станции Матурашка Баня. Обстоятельства их гибели удалось восстановить на основе показаний сербского стражника, во время перестрелки успевшего спрятаться в канаве, и местного крестьянина, мимо дома которого прошли солдаты. Согласно им, все трое шли, распевая песни и куря в темноте (охраняемый ротой район вдоль железной дороги Кральево – Косовская Митровица считался спокойным и появления противника там не ожидали). Вероятно, четников они обнаружили уже слишком поздно, поэтому не смогли спастись бегством. В расположенном примерно в 2 км бункере № 119 слышали стрельбу, но людей на место боя выслали лишь утром, узнав о произошедшем от того же служащего СДС. Трупы были найдены сильно изуродованными, рядом с каждым лежало большое количество гильз. Так же были обнаружены следы большого числа людей и скота, указавшие место переправы нападавших через Ибр, и, далее, брошенный труп четника ^[458].