Postscript - читать онлайн книгу. Автор: Сесилия Ахерн cтр.№ 20

– В какой? Тот, что наверху? В наш верхний душ?

Задержавшись на нижней ступеньке, он улыбается, но свет в нем как бы погас.

– Да, тот самый. А ты позаботься об Эсмеральде. Она любит порно и видеоигры.

– Эсмеральда? – Я смотрю на подсолнух. – Рада познакомиться с тобой, Эсмеральда.

Долго она не прожила. Наше чувство юмора несколько подувяло после того, как нам сообщили о результатах МРТ. Но в то утро мы ничего этого еще не знаем и смело планируем свою жизнь.

Джерри взбегает по лестнице, и вскоре я слышу плеск воды.

Ему двадцать семь лет.

Я заканчиваю обход у дверей спальни. Осматриваю комнату. Здесь все другое. Новая кровать, новые шторы, новая краска на стенах. Новый, большой и сильный защитник под одеялом. Гэбриел ворочается и, вытянув руку, шлепает ладонью по постели, ищет меня. Поднимает с подушки голову, озирается и замечает меня у двери.

– Все в порядке?

– Да, – шепчу я, – я за водой ходила.

Он смотрит на мои руки – стакана нет. Гэбриела не обманешь. Я забираюсь в кровать, целую его. Он поднимает руку, я поворачиваюсь к нему спиной и прижимаюсь как можно теснее к его теплому телу. Он обнимает меня, словно пряча в кокон. Он сильный, он защитит меня от прошлого, преследующего меня, выстроит вокруг меня прозрачные стены, сквозь которые не проникнуть старым печалям и тревогам. Но что происходит, когда он выпускает меня из рук, когда утренний свет будит его и мирная дремота сползает, обнажив реальность? Как бы мне ни хотелось, прятаться вечно не выйдет.

Чтобы не опоздать на работу, мы с Гэбриелом встаем рано. Еще темно, в доме холодно и промозгло, протопить его невозможно, потому что у меня нет центрального отопления. Мы оба чувствуем, что не отдохнули. Говорим мало, толчемся на крошечной кухне, натыкаясь один на другого, каждый сам варит себе кофе так, как он любит, и готовит овсянку. Я овсянку варю на молоке, а Гэбриел – на воде. Я с черникой – он с медом. Гэбриел вымотан своими семейными неурядицами, а я, честно сказать, слишком измучена, чтобы вникать в подробности новых эскапад шестнадцатилетней Авы, его дочери, радости и беды. Плохой, как он сам признается, муж и плохой отец, последние годы он пытается восстановить отношения с дочерью. Инициатива – полностью его. Дочь – это его мир, он сам назначил себя ее луной, и она это знает: чем быстрее она вертится, тем сильнее ее притяжение. Мысль моя работает вяло, разогреваясь к предстоящему дню. Мы оба совсем не жаворонки, так что помалкиваем.

Опираясь на стойку, жду, когда мозг заведется от первого глотка кофе и я найду способ рассказать Гэбриелу про клуб. Время сейчас удачное – как раз потому, что неудачное. Если мы не хотим опоздать, нам обоим через несколько минут выходить – и, значит, дискуссию устраивать некогда. Но уловить направление его мыслей я успею и уже буду знать, к чему готовиться дальше. Я твержу про себя вводное предложение, стараясь, чтобы оно не прозвучало как явная заготовка.

– Почему это здесь? – спрашивает Гэбриел, глядя на полку с кофейными кружками. Сразу понимаю, о чем он, но изображаю непонимание.

– Что именно? – оборачиваюсь и вижу осколки кружки со «Звездными войнами». – Ах да. Я ее разбила.

– Ну, уж это я вижу, – говорит он, глядя на кружку дольше, чем стоило бы.

Сбитая с мысли тем, что он придает этому такое значение, я сосредоточенно дую на кофе и грею руки о свою чашку.

Шкафчик, слава богу, захлопнут, но теперь Гэбриел смотрит на меня. И опять слишком долго.

– Хочешь, я ее склею?

Этого я не ожидала.

– Ох, милый, ты очень заботливый, но не надо. Я скоро ее выкину.

Пауза, в которую вместилось все, что следует в этом случае сказать.

– Хорошо.

Еще одна многозначительная пауза.

Я должна ввести его в курс дела. Что такое клуб «P. S. Я люблю тебя», как я встретилась с его участниками и как я категорически не собираюсь им помогать. Я в самом деле должна ему это рассказать, и немедленно. Определенно, чего-то подобного он и ждет.

– Холли, – говорит он, – если у тебя есть сомнения насчет нашего съезда, пожалуйста, не молчи.

– Что?! – Опять неожиданность. – Никаких сомнений. Абсолютно. Даже не думай. С чего это ты?

Гэбриел вроде бы рад это слышать.

– С того, что ты… – мнется он, – ну, не знаю, вроде что-то утаиваешь. Ты рассеянна. И так долго оттягивала это дело с продажей дома.

– У меня абсолютно никаких сомнений: я хочу жить с тобой, – твердо говорю я. И это правда. – Прости, пожалуйста, что я тянула так долго.

Вчера, когда вероятные покупатели осматривали мой дом, я собиралась переждать их визит в местном кафе. Но все-таки хотелось знать, кто они и как все пройдет. Поэтому, чувствуя себя шпионкой, подглядывала в окно за мелькающими в гостиной силуэтами. Так странно, когда чужаки ходят по твоему дому, прикидывают, как перестроить фундамент твоей жизни, приспособив его под себя. Снести стены, начисто стереть твои следы. Свидетельства моего существования – для них лишь досадные пятна. Но этот опыт убедил меня в том, что я готова поступить точно так же.

– Значит, все в порядке? – переспрашивает Гэбриел.

– Да! – радостно отвечаю я.

– Ну, отлично, – целует он меня. – Извини, недопонял. Понимаешь, из-за Авы перебарщиваю с анализом.

Я прикрываю глаза, презирая себя за обман. Такое чувство, словно я изменяю ему с покойным мужем.

– Вечером у меня? – наконец спрашивает Гэбриел.

– Договорились! – с облегчением отвечаю я.

Вечером я ему и скажу. Только вот знать бы еще, что именно.

Под конец рабочего дня я волоку велосипед из кладовки к выходу через весь торговый зал, когда Гэбриел звонит мне. По голосу сразу понятно, что дела плохи.

– Прости, сегодня не выйдет, – вздыхает он. Из трубки доносятся вопли и грохот. – Заткнись! – кричит он, отведя трубку в сторону, но не настолько, чтобы я не испугалась. Чтобы Гэбриел так разозлился, надо очень постараться. Ворчливым и раздраженным я его видела, но волю гневу он дает редко и никогда не обрушивает его на меня. Обычно он высказывается взвешенно или же держит эмоции при себе и выпускает пар только в те дни, когда мы врозь. Умение владеть собой – это навык, приобретенный в браке, серьезных отношениях номер один. Добродетель, добытая горьким опытом.

– Извини, – возвращается он.

– Что происходит?

– Ава. Не ладит с матерью. Она приехала ко мне, а Кейт примчалась за ней. Они решили, что мой дом – подходящее поле битвы.

Раздается крик Кейт, потом вопль Авы, потом хлопает дверь.

– Боже, – выдыхаю я.

– Похоже, ночь будет долгой.