Ночь - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Мартинович cтр.№ 77

3. «Тематический парк» для Instagram – место, где можно было наделать селфи для того, чтобы показать подписчикам, что за тобой прибирались горничные и ты жрал в брекфаст-буфете.

«Метрополь», конечно, не подпадал ни под один из этих типов отельного размещения периода его упадка. Но не стремился он и обмануть, будто станет тебе домом. «Метрополь» воплощал то понимание слова «шик», которое царило в 1930-х. Нужно ли тут объяснять, что само слово «шик» осталось где-то там – среди дансингов, декора, коктейлей и хопперовских одиноких фигур?

Нутро отеля светилось, словно аквариум: через широченные окна видна была ольховая стойка рецепции, украшенная латунными буквами – названием отеля. Лобби было декорировано в стиле модерн, логическим развитием которого стал интерьер автомобиля «Победа». И как-то чувствовалось, что для того, чтобы выставить напоказ богатство, главным условием стал именно свет. Ведь невозможно выглядеть богато в темноте. Тьма всех делает равными.

Я увидел на входе мавра в ливрее и замедлил шаг. Я не верил, что меня просто так пропустят в эту дверь. Если это и произойдет, то после долгих и унизительных переговоров и пересказа того, что мне сказали на границе.

Чтобы отсрочить стресс, я отступил на десять шагов и осмотрел «Метрополь», трехэтажное строение с плоской крышей, стараясь разглядеть даже то, что маскировала роскошь. Там, где бетонные стены не закрывал богатый деревянный декор, на стыках панелей были видны швы. Типовые окна, какие вставляли в любой жилой дом СССР с 1960-го по 1991-й. В хрущобах Грушевки проемы были такой же формы. «Метрополь» был когда-то обычной советской гостиницей небольшого районного городка. И назывался он наверняка «Гостиница». Две комнаты в блоке, ванная между ними. Получив уголь и свет, местные не смогли построить ничего нового, зато они подсветили уже существующее, советское, украсили деревом и позолотой и дали пафосное название. И сами уверовали в респектабельность всех, кто туда заходил.

Формула, которая работает для понимания многих постсоветских перемен.

Убедив себя в бутафорской сущности отеля, я – готовый к унижениям – направился к швейцару. Однако тот не только распахнул передо мной дверь, но и приподнял шляпу со словами:

– Приветствуем вас, господин Книжник!

Делая вид, что не удивлен подобным приемом, я подошел к администратору, одетому в черную атласную жилетку с бордовой бабочкой у шеи.

– Сердечно рады вам, господин Книжник! – выдал он с интонацией, которой виленские аристократы встречали сначала армию Наполеона, а потом – Кутузова.

– М-м… Я бы хотел… – Я не знал, как правильно объяснить, что меня тут обещали накормить и поселить.

– Ваш номер готов! Королевский двойной люкс. Еще вам просили передать вот это. – Он протянул мне ключ с брелоком в виде массивной буквы «М» и конверт из золотистой бумаги.

Я заглянул в конверт. В нем лежала визитка с лаконичной надписью: «Гостевой купон № 16. Все издержки. Проход везде». На визитке была и печать – рог изобилия и курсивом вокруг него: «Совет Гильдий». Я подумал про куриный донер с двойной картошкой и баночкой колы. Даже не так: я подумал, что сделать сначала – принять душ и после наесться или сначала сожрать свежепожаренной курятины и только после этого идти в душ.

– А еще вас ждут, – произнес администратор интимно и кивнул на кресло с высокой спинкой, которое стояло на таком расстоянии, что сидящий в нем мог слышать весь наш разговор.

– О, как я счастлив, – отозвался я, не скрывая разочарования тем, что в выборе между донером и душем появился третий элемент.

Из кресла поднялась девушка. Строгие черты лица с немного детским выражением. Подростковая челка, но упрямый подбородок. Наивные глаза, однако бывает, что именно такие смотрят прямо тебе в душу. Смотрят так, что сердце начинает расти. И такое ощущение, что где-то я уже видел это лицо.

На ногах – деревянные башмаки. Они не были похожи на французские сабо или голландские кломпы – надеты они были на туфли. Единственным предназначением этой обуви было приподнять человека над толпой, подчеркивая его значимость.

Она сделала шаг мне навстречу и протянула руку под таким углом, который не позволял понять, чего от меня ждут: рукопожатия или поцелуя. Поэтому я подержал ее кисть в своей и отпустил, ощущая неловкость. Но лучше пережить неловкость, не поцеловав руку, чем сделать это не к месту.

– Вы даже не представляете, как мы счастливы, что вы нашлись, господин Книжник! – Дама сказала именно так – не «пришли», а «нашлись». – Ведь без Кавалера закрытое открытие невозможно. Карнавал пришлось бы перенести. – Она простодушно усмехнулась, и на щеках ее показались ямочки. У меня, наверное, вытянулось лицо, когда я увидел эти ямочки. Девушка продолжила: – А вместе с карнавалом пришлось бы перенести и мою свадьбу. Она назначена на первый после карнавального поста вечер.

Мне показалось или ее глаза действительно оставались печальными, когда она говорила про свадьбу?

– Вы, наверное, устали с дороги? – Она осмотрела на меня с заботой, какой перемазанный грязью бродяга, недавно выплывший из канализации, не мог и ожидать.

– Все нормально! – Я с бывалым видом махнул рукой. Хотя должен был сказать что-то вроде «усталость – это роса, которую высушивает солнце встречи с интересным собеседником, ma cherie!», но моя куртуазность поломалась.

– Позвольте все же сопроводить вас в номер, – сказала она с непосредственностью, в которой даже самый развращенный ловелас не услышал бы двусмысленности.

Девушка направилась к лестнице, и я подивился, как легко ей давалась ходьба в высокой деревянной обуви: она будто плыла под землей. На одежду ее я обратил внимание, только когда она стала подниматься по лестнице. На плечи наброшено кашемировое пальто цвета темного меда. Из-под него выглядывал подол платья ципао, причем недешевой подделки, когда-то продававшейся на Ali Express за двадцать долларов. Про настоящую цену этой вещи говорил ее цвет: такой невозможно принять за хуан-ту желтый, который могут носить и простолюдины. Нет, то был желтый цвет императора Хуан-ди, именно он породил фразу «носить желтую одежду», то есть властвовать над людьми. В династические времена за выбор одежды такого цвета всякого, кто не принадлежал к королевской семье, убивали.

Вышитые золотом мелкие яблоневые соцветия местами были отремонтированы, и эта искусная реставрация позволяла сделать вывод, что платье было пошито модельерами Шанхая еще в те времена, когда ципао только входило в моду. И главное, шедевр смотрелся на Даме Карнавала так естественно, будто она всю жизнь застегивала пуговицу на высоком воротничке. Мы остановились у полуоткрытой двери, номер на которой совпадал с номером на ключе. Мне снова стало неловко: приглашать ее в комнату – значит создавать нежелательные контексты. Не приглашать – значит демонстрировать собственную замкнутость и негостеприимность.

Но девушка снова взяла своей непосредственностью: она заглянула за дверь и спросила: