Сердце Стужи - читать онлайн книгу. Автор: Марьяна Сурикова cтр.№ 107

И сердце, до того успевшее успокоиться, не отзывавшееся на чужие подначки, сразу с ума сошло. И дар речи пропал. Глаза, так смело смотревшие на остальных, сами собой к земле опустились.

— Пришла? — спросил тихо, будто только ко мне обращаясь, а остальных попросту не замечая вокруг.

— Сам прощения просил, вот явилась подарить. — Прячась привычно за словесным заслоном, решилась совсем чуть-чуть на него поглядеть. И снова дыхание затаилось в груди — каким он стал! — А тебя еще отыскать нужно. Не ждешь?

— Жду. — И так сказал, что у меня сердце опять подпрыгнуло, в горле застряло и ответ вытолкнуло ну вовсе неправильный.

— Гляжу, нынче в крепость всякий попасть может. После меня совсем перестала защита работать или хороших магов так не хватает? Неужто дураков стал набирать, войд?

Отчаянно стараясь не краснеть и не дышать через раз, снова набираясь храбрости, перевела весь разговор на мужика с бревном.

Бренн даже не посмотрел на него, от меня взгляда не отрывал. Зато ответил:

— А что ты дураков слушаешь?

И то правда. Зачем слушать, да еще отвечать, когда можно вот так поступить.

— Ай! Ай-яй! — Мужик запрыгал и заскакал на месте, а после споткнулся о бревно и растянулся на земле. Штаны, обтягивающие зад, весело тлели. Исподнее в веселый горошек я трогать не стала. И так вид красивый, краше не надо. Зато и наука впредь: к чародейкам не цепляться, на сеновал не зазывать. С чародейками к сухой соломе приближаться вообще последнее дело.

— Как поостынет, — хохотнул Севрен, — дело ему найдем, чтобы впустую языком не молол. А, войд?

Бренн в ответ лишь усмехнулся, но мужик побледнел и подальше отполз, бревнышко между собой и снежным богом заслоном оставил.

— Войд, а войд, — весело подначил Сизар, — осторожнее. Если вы мириться надумали, ты заранее снега потолще намети. Жалко новую крепость, только отстраивать начали.

Я фыркнула. Довольно с меня стен ледяных да лавок жестких, помнится, перину обещали.

А бог снежный, не отвечая никому и даже не слушая, протянул вперед ладонь.

— Дашь мне руку?

Стих гомон людской, и вовсе исчезли люди, скрывшись по ту сторону перехода. А мы вышли на краю леса, впереди был обрыв, и стелилась красивая долина. Посередине широкое озеро, из которого брала свой исток Зимнелетка.

Он присел на поваленное дерево, я устроилась рядом. Подтянула колени к груди, обхватила одной рукой.

Так сидели и молчали, пока я с духом не собралась:

— Сколько всего минуло, но до сих пор не понятно, зачем Стужа тогда меня убить велела. Разве я ей что плохое сделала?

Пальцы, так и не выпустившие мою ладонь, легонько сжались.

— Твоя опасность для богини не в тебе самой заключалась, а в том, чьей ты дочерью была. Ведь мог Яр узнать, как сестра извела его лучшего чародея. Так и случилось в итоге.

— А ты почему, — моя рука дрогнула, но он сжал ее крепче, не отпуская, — почему не заступился?

Зажмурилась, затаила дыхание, ожидая ответа.

— Не мог против богини пойти, — ответил, и я выдохнула. Шумно, громко, выдав и себя, и чувства свои. Боялась, будто неправильно поняла тогда Белонегу, и только князья от воли богини зависимы были, а такой, как Бренн, мог воспротивиться. А он не мог.

— Еще и потому, что иначе она догадалась бы, — добавил.

— О чем догадалась?

Он поднял мою ладонь и прижал к груди. Я немного качнулась навстречу, решив, будто почудилось. А после резко выдернула руку и прильнула щекой, слушая и слыша, как стучит его сердце.

— О том, что ты лед растопила.

И обхватил руками, пока я не успела отстраниться, прижался щекой к волосам, сжал крепко-крепко, так крепко, словно никогда больше не выпустит.

Где-то там, вдалеке, послышался шум. Будто что-то разбилось. И я заворочалась, просыпаясь, и поняла, что снова забралась куда повыше, свернувшись клубочком на широкой обнаженной груди, а мужу и не тяжело вовсе. Пальцы привычно запутались в моих взлохмаченных кудрях, а другая рука устроилась со всем удобством на бедре. И одеяло сползло, ничего не скрывая. А что там скроешь, если даже сорочки на мне не было. Все потому, что никакого смысла в этих сорочках. Ткань их шелковая ни разу встречи с ладонями войда не пережила. Рвались, точно тонкие батистовые платочки, вот каждую ночь и рвались, пока я не плюнула и не перестала их вовсе надевать. Думала, будто в них прекраснее выгляжу, пока муж с улыбкой не пояснил, что без сорочки во много раз краше.

Потерлась щекой и попыталась сползти с его груди на перину. Кажется, раз от разу их число на широкой кровати все прибавлялось, одна другой толще. Дернуло же однажды заявить, будто обещал, вот и веселился северный бог, что тут скажешь. А я все равно каждую ночь на твердую грудь забиралась и там спала.

Ладошка прошлась по знакомым шрамам, изученным так хорошо, что с закрытыми глазами сосчитала бы. Рассказывал муж, то бывшие знаки отличия, с кожи срезанные. Затянулось потом, а следы остались.

Увлеклась я немного, поглаживая белые отметины, уже и губами потянулась коснуться, как новый звон раздался громче прежнего.

— Снова что-то громят, — вздохнула, поймав взгляд синих-синих глаз. Кто-то называл их страшными, темными, способными с ходу насмерть заморозить, а для меня в них всегда только нежность и любовь светились.

— Пускай, — лениво ответил муж и повернулся на бок, прижав меня к себе. — Зря я для них столько всего наморозил?

Вот уж да, богатств в нашем дворце хватало. Ярка каждый раз, в гостях побывав, за сердце хваталась, когда очередной ледяной красоты не досчитывалась. Не всякий маг расколотил бы, а эти громили на раз. Причем у них вечно случайно выходило, даром, что огненные. Двое мальчишек, и оба волчата. Если уж вцепились в добычу, так не отобрать, и всегда именно то нужнее, что у брата в руках.

Вздохнула и закрыла глаза, за окном только светать начинало. Примостилась поудобнее, прижалась щекой к груди… Громыхнуло так, что с потолка разноцветные льдинки посыпались.

— Дочка проснулась, — хмыкнул Бренн мне в волосы.

Снежная моя кроха, которой я радовалась, надеясь, что вот она — мамина отдушина, милая ласковая кошечка, пусть и с даром отца, росла такой, что братьям до нее было далеко. Вот и теперь явно в потасовку вмешалась. А когда ее сила с силой братьев сталкивалась, уже ничего не оставалось, чтобы крушить.

— Разнесут весь дворец, — пробормотала, прижавшись еще крепче и довольно жмурясь оттого, что ладонь мужа ласково поглаживала по шее, спине, спускаясь к пояснице…

— Матушка их однажды мимоходом крепость и замок ледяной снесла, вот по стопам и пошли.

Я тут же попыталась вывернуться из крепких рук, но лишь впустую весь запал истратила. Они были единственными, от которых убежать не выходило, а по большей части — не очень хотелось, разве только притворства и игры ради. А больше никто одолеть и поймать не мог. Далеко в прошлом остались времена, когда я не могла силой владеть, теперь я с ней настолько свыклась и так легко она отзывалась, что Яр каждый раз при встрече зазывал меня на южную сторону вернуться.