Потерянные цветы Элис Харт - читать онлайн книгу. Автор: Холли Ринглэнд cтр.№ 8

Она уже стала пробираться к отцу через море, когда до нее долетел голос матери. Элис обернулась и увидела ее стоящей на вершине дюн и неистово размахивающей руками. В одной руке она держала оранжевый флуоресцентный спасательный жилет дочери. В ее окриках, сперва сдержанных, послышалась тревога. Тоби помчался по берегу ей навстречу. Отец уже был в воде. От обеспокоенных возгласов Агнес он отмахнулся, как от жужжащего у лица насекомого.

– Тебе не нужен спасательный жилет. Тебе уже восемь. Я был сам себе хозяин, когда мне было восемь, – он кивнул ей, – запрыгивай, птичка.

Элис просияла. Его внимание действовало гипнотически.

Он подсадил ее на доску; его руки были уверенными и сильными, когда он держал ее под мышками, а потом пристроил на носу доски, где она наклонилась под напором ветра. Он лег на живот и стал грести, они понеслись по воде вдвоем. На отмели роились серебристые рыбки. Ветер был сильным, а от морских брызг у Элис щипало глаза. Один раз она обернулась и увидела на берегу мать, уменьшенную в разы разделявшим их морским простором.

Добравшись до глубокого места, где вода стала бирюзовой, отец поднялся на ноги и засунул стопы в крепления. Элис вцепилась в края доски так, что от напряжения побелели костяшки пальцев. Отец поднял парус, крепко стоя на доске и удерживая равновесие. Вены и мускулы на его икрах вздулись.

– Сядь между моих ног, – скомандовал он.

Она поползла к нему по доске.

– Держись, – сказал он.

Она обхватила руками его ноги.

На мгновение наступило затишье, мир был спокойным и аквамариновым. Затем – вжик! – и ветер наполнил парус, поток соленой воды обдал Элис лицо. Море искрилось. Они неслись по волнам, делая зигзаги вдоль берега. Элис запрокинула голову и закрыла глаза: солнце грело кожу, морские брызги щекотали лицо, ветер запускал свои пальцы в ее длинные волосы.

– Элис, взгляни, – позвал отец.

Стайка дельфинов шла полукругом бок о бок с ними. Элис закричала от восторга, вспомнив свою книжку о шелки.

– Встань, тогда сможешь их лучше разглядеть, – сказал он.

Цепляясь за его ноги и пошатываясь, Элис поднялась на ноги. Она была зачарована красотой дельфинов. Они скользили по воде, спокойные и свободные. Девочка интуитивно отпустила руки и использовала собственный вес, чтобы балансировать. Широко раскрыв руки, она вращала талией по кругу и крутила запястьями, подражая дельфинам. Отец радостно заулюлюкал сквозь ветер. От вида его искренней радости Элис стала совсем беспечной.

Они неслись прочь от берега, в канал, где лодка туристов разворачивалась, чтобы плыть к городской гавани. Мелькнула вспышка камеры, направленной в их сторону. Отец помахал рукой.

– Станцуй для них свой танец хула ^[5] еще раз, – подначивал он, – они смотрят на нас, Элис. Давай же. Сейчас.

Элис не поняла, что значит хула; был ли это ее дельфиний танец? Нетерпение в его голосе тоже смутило ее. Она перевела взгляд на нос доски и обратно на отца. Секундное колебание было ее ошибкой; она заметила, как по его лицу прошла тень. Цепляясь за край доски, она попыталась наверстать упущенный момент и поднялась, стоя на трясущихся ногах, вертя талией и запястьями. Но было слишком поздно. Лодка с туристами отвернулась от них, вспышки камеры теперь были направлены в другую сторону. Элис улыбнулась с надеждой. Колени ее дрожали. Он бросила взгляд на отца. Его челюсти были плотно сжаты.

Когда он крутанул парус и они поменяли направление, Элис чуть было не потеряла равновесие. Солнце было слепящим и жгучим, оно кусало ее кожу. Она опустилась на доску и обхватила ее ногами. Голос матери, безостановочно зовущий их, долетал с ветром, пока они пересекали канал в обратном направлении – к пляжу. Волны катились мимо, глубокие и темно-зеленые. Отец не проронил ни слова. Она робко прижалась к нему. Когда она снова устроилась между его ног и обхватила его икры, она почувствовала, как под кожей дрогнул мускул. Она посмотрела наверх, но его лицо было непроницаемо. У Элис потекли слезы. Она все испортила. Она крепче вцепилась в его ноги.

– Прости, папа, – сказала она еле слышно.

Толчок в спину был сильным и быстрым. Она упала в холодное море, вскрикнув, когда волны сомкнулись над ней. Вынырнув на поверхность, она пронзительно визжала и кашляла, пытаясь избавиться от ощущения жжения от соленой воды в легких. Бешено молотя по воде, она старалась грести руками так, как ее учила мама на случай, если она когда-нибудь попадет в водоворот. Неподалеку отец скользил на доске, наблюдая за ней. Его лицо было белым, как гребни волн. Элис барахталась, чтобы оставаться на поверхности. Быстрым движением отец поймал ветер и развернул парус. Он возвращается. Элис всхлипнула с облегчением. Но когда ветер подхватил парус и отец уплыл прочь, она перестала грести, не веря своим глазам. Она стала тонуть. Когда вода достала до носа, Элис начала молотить по воде руками и с силой сучить ногами, пробивая себе путь наверх через волны.

Ее мотало вверх и вниз по прихоти потока, она взглянула поверх волн в сторону матери. Та бросилась в океан и усердно плыла. Вид Агнес придал Элис сил. Она гребла и брыкалась, пока не почувствовала едва заметное изменение температуры воды и не поняла, что приближается к отмели. Мать догнала ее в веере брызг и вцепилась в нее так, словно Элис была спасательным жилетом. Когда они обе почувствовали песок под ногами, надежный и крепкий, Элис остановилась, и ее вырвало желчью, с хриплым, пустым звуком. Руки и ноги не слушались. Она ловила ртом воздух. Глаза матери были мутными, как осколок стекла, отшлифованного морем. Она вынесла Элис на берег и завернула в платье, которое скинула с себя, прежде чем прыгнуть в волны. Она укачивала Элис, пока та не перестала плакать. Охрипший от лая, Тоби поскуливал и лизал Элис лицо. Она слабо потрепала его. Когда она начала дрожать, мать подняла ее и отнесла домой. Она не произнесла ни слова.

Когда они уходили с пляжа, Элис обернулась и увидела мамины следы на песке, наматывавшие петли, как обезумевшие. Далеко в море яркий парус отца рассекал волны.

* * *

Никто не заговаривал о том, что произошло в тот день. После этого случая, когда бы Клем ни возвращался с тростниковых плантаций, он избегал оставаться дома. Вместо этого он проделывал то же, что и всегда, чтобы облегчить свое чувство вины: ретировался в сарай на заднем дворе. Во время совместных трапез он оставался отрешенным и холодно-вежливым. Быть рядом с ним было все равно что при приближении шторма оставаться на улице, не имея убежища и не отрывать встревоженных глаз от неба. Элис пережила несколько нервных недель в надежде, что они с мамой и Тоби смогут сбежать в одно из тех мест, о которых мама рассказывала в своих историях, – где снег покрывает землю, словно белый сахар, и древние сияющие города вырастают из воды. Но недели становились месяцами, лето сглаживалось, превращаясь в осень, и вспышек ярости больше не было. В душе отца воцарился штиль. Он сделал ей письменный стол. Элис задумалась: может быть, та часть души отца, в которой зарождались бури, утонула в открытом море в тот день, когда океан у нее на глазах стал темно-зеленым.