Потерянные цветы Элис Харт - читать онлайн книгу. Автор: Холли Ринглэнд cтр.№ 47

Для Элис хуже всего был ветер, который завывал в цветочных полях и звал ее по имени. Изменчивая погода всегда напоминала ей о том роковом дне, когда она вошла в сарай отца.

Она достала свой медальон из-под рабочей рубашки. Через черно-белую зернистость глаза матери глянули на нее. Элис до сих пор помнила, какого они были цвета, как менялись при разном освещении, как вспыхивали, когда она рассказывала свои истории, какими далекими они были, когда она у себя в саду наполняла карманы цветами.

Элис стукнула ботинком о ботинок, глядя, как перекрестные ветра сотрясают цветочные поля. Она сказала себе, что она никогда не смогла бы покинуть Торнфилд, место, где ее мать нашла покой и утешение, где она научилась говорить на языке цветов. Место, где ее родители познакомились и, как хотелось думать Элис, какое-то время любили друг друга так же, как она любила Огги.

Элис выработала у себя привычку не думать об Огги. Она не позволяла себе размышлять о том, «что, если». Что, если бы она пошла за ним, когда он не появился у реки той ночью? Что, если бы она поехала в Долину роз одна? Что, если бы она разыскала его, что, если бы они составили совершенно новые планы? Что, если бы она училась в каком-нибудь университете за океаном, вроде Оксфорда, – где, как она читала, здания выстроены из песчаника медового цвета, – вместо того, чтобы получать знания, разбирая корреспонденцию за кухонным столом Джун? Что, если бы, когда ей исполнилось восемнадцать, она сказала Джун «нет» и не согласилась бы взять на себя управление Торнфилдом? Что, если бы она никогда не заходила в сарай отца? Что, если бы ее мать оставила отца и вырастила Элис в Торнфилде, с Кэнди, и Твиг, и Джун? С младшим братом Элис?

Что, если… что, если… что, если?

Элис взглянула на часы. Днем ранее Джун с еще несколькими Цветами уехала в город на цветочные рынки и должна была вернуться в полдень, но, если Элис прождет их еще некоторое время, чтобы помочь разгрузиться, она пропустит почту. После Рождества бизнес стал набирать темпы, так что скопилась гора корреспонденции, которую нужно было отправить; украшения Джун были популярны как никогда.

Элис прошла через дом и остановилась возле парадной двери, чтобы надеть свою шляпу акубру. На земле, у самых ступеней, закручивались пыльные воронки цвета охры. Она медленно толкнула дверь.

– Песчаный дьявол, – прошептала она.

Некоторое время он, приняв почти отчетливую форму и рост мощного человека, колебался на фоне неба, а потом рассыпался и рассеялся. Элис громко выдохнула, напоминая себе, что сейчас февраль – время, когда вместе со сквозняком врывалось прошлое и повсюду были призраки.

Она забралась в грузовик, испытав облегчение от того, как спокойно было внутри. Посмотрела на пассажирское сиденье: ей хотелось бы, чтобы Гарри составил ей компанию. Элис все еще не могла привыкнуть к тому, какую огромную пустоту создавало его отсутствие. Джун, в свою очередь, после смерти Гарри стала искать утешение на дне бутылки, и теперь она прибегала к этому средству, не ограничивая себя и не таясь.

Это было последним поворотным моментом. С годами Джун сделалась невыносимо беспокойной, любая мелочь могла вывести ее из равновесия, будь то письмо, ветер с запада или цветение акации Бейли. Периодически Элис слышала, как она бормочет себе под нос имя Клема, а украшения она стала делать только из тех цветов, которые рассказывали истории потерь и скорби. Все чаще и чаще взгляд Джун останавливался на чем-то очень далеком, что Элис не могла разглядеть. О чем она вспоминала? Горевала ли она, наконец, по отцу Элис? Каждый раз, как Элис хотела ее спросить о чем-то подобном, она решала, что проще промолчать. Молчание и цветы. Иногда она оставляла их на верстаке Джун. Букет фиолетовой сцеволы: Я чувствую твою доброту. Джун всегда оставляла ответ на подушке Элис. Пучок калектазий синецветковых: Ты всех радуешь.

Элис сидела в грузовике и смотрела на пятнистые эвкалипты, дом, поросшую виноградом мастерскую, траву пшеничного цвета, дикие цветы, выросшие в трещинах камней. Торнфилд стал для нее всей жизнью. Язык цветов стал той речью, на которую она больше всего полагалась.

Она тяжело вздохнула и повернула ключ в зажигании. Небо темнело. Отъезжая, Элис смотрела в зеркало заднего вида, как Торнфилд растворяется вдали.

Раскат грома прокатился по небу, в то время как Элис подъехала к почте и стала разгружать корзину с письмами. Она просунула конверты в почтовый ящик и забрала свою корреспонденцию. Когда она вернулась, свет дня стал пугающего зеленого оттенка. Вспышка молнии заставила Элис вжаться в водительское сиденье. Она завела двигатель и стала рыться в стопке писем, чтобы отвлечься от содроганий в животе. Извещения из банка, счета за телефон, накладные, рекламная вкладка. И конверт, надписанный от руки. Адресованный лично ей. Элис перевернула его. В бланке обратного адреса была вписана Болгария.

Она разорвала конверт. Очень быстро пробежала глазами по черным каракулям, успевая прочесть лишь каждое третье или четвертое слово. Внизу было его имя, написанное его рукой. Огги.

Она начала сначала, заставляя себя читать медленно, впитывать каждое слово.

Элис с силой закусила нижнюю губу. Уронила письмо и склонилась на руль, глядя, как молнии разрывают грозовые облака. Стая розовых какаду прокричала с серебристо-зеленой кроны эвкалипта. Впереди манила дорога, уводящая из города. Как бы ей хотелось узнать, куда этот путь мог ее привести. Что, если бы она прямо сейчас поехала по нему и не останавливалась бы? Ее несбывшиеся мечты повисли тяжелым грузом у нее на ребрах, и его лишь слегка облегчали вздохи. Она представила, что каждая из них была спрессованным цветком, каждая была раздавлена, когда еще была жива, – сувениры на память о том, чего так и не произошло. С силой пнув дверь, она вытерла слезы и пустила грузовик полным ходом. Правда была в том, что винить ей было некого, кроме себя. За то, что не поехала следом за Огги. За то, что не бросила все, пока было можно. Почему она осталась? Такой она сделала свою жизнь, отдав себя возделыванию земли, в которой росли секреты и цветы. Однажды она достанется ей, но Элис не нужно было ни квадратного сантиметра этой земли.