Подождать до рассвета - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Ярославская cтр.№ 72

— А ты на него так обиделся, потому что он тебя не поздравил? — прищурилась Алла Ивановна. — Так я тебя тоже не поздравила. Ты и меня убивать будешь?

— Я его не за это убить хочу, — буркнул Каримов.

— Значит, все-таки хочешь?

— Конечно, хочет! — радостно выдал Тимур, внося тарелку с бульоном. — Пап, сейчас мы тебя кормить будем, хочешь?

— Хочу.

Алла Ивановна видела, что Ильдару не терпится продолжить тему, но при Тимуре он говорить о Сычеве не стал. Сын снова поднял кровать, чтобы отцу было удобно есть полулежа.

Ильдар ел сам, с трудом донося до рта ложку дрожащей слабой рукой. Алла Ивановна поощряла эти его старания, ободряла, как маленького, и вытирала салфеткой капли, попадавшие ему не пижаму. Но скоро он так устал, что уже не мог держать даже эту ложку. Он с досадой выругался и откинулся на подушку. На его смуглом лице блестели капельки пота.

— Да что же это такое, — задыхаясь от слабости, пробормотал он. — Когда же это закончится?

— Ну, милый мой, — Алла Ивановна вытерла ему лоб и укрыла повыше одеялом. — Больно ты быстрый. Едва глаза открыл, можно сказать, с того света выкарабкался, так тебе бы уже и бежать куда-то, да?

— Да, — ответил он и показал глазами на Тимура, который пристраивал на тумбочку тарелку с остатками бульона и чашку.

— Тимочка, — позвала Алла Ивановна. — Ты иди домой. Попроси маму, пусть сделает протертый суп и приедет, покормит папу.

— Ага, сейчас.

Тимур еще немного потолкался, словно тоже хотел что-то сказать, да не мог решиться, но бабушка выпроводила его.

— Ну? — обратилась она к Ильдару, как только за парнем закрылась дверь. — Говори, что у вас там произошло с Сычевым?

— Он затеял против меня черный рейд. Знаете, что это такое?

— Не знаю и знать не хочу. За что убить-то его надумал?

— За это и надумал. Он был моим другом, владел акциями моей компании. Только раньше я был не по его аппетитам, так, ноль без палочки. А теперь, когда компания разбогатела, Коля решил все прибрать к рукам. Все! Убил моего финансового директора и друга Стаса Покровского, подставил моего адвоката Камо Есакяна. Хотя, может, это и совпадение, Камо сам признался в убийстве, и я даже поверил, а вот теперь опять меня сомнения гложут… Я остался совсем один. Почти беззащитный. Бери меня и жри с потрохами. Акции Покровского Сычев быстренько перекупил. И в меня стреляли явно его люди. Прямо на свадьбе.

— Стреляли?! — испугалась Рокотова.

— Да. Но скорее всего просто пугали, чтобы я готовился безропотно отдать бизнес или продать за бесценок. Есть еще крупный иск к моей компании, и за ним тоже стоит Сычев. Алла Ивановна, я не знаю, зачем я вам все это говорю…

— Брось оправдываться, — отмахнулась она. — Вот это все доказано? Ты во всем, что сейчас говоришь, абсолютно уверен?

— В каком смысле? — не понял Ильдар.

— Ты уверен, что Коля Сычев убил твоего друга и купил его акции? Уверен, что именно он выставил против тебя иск? Он сам тебе это сказал?

— Нет. Он даже не захотел разговаривать со мной по телефону! Конечно, прямых доказательств у меня пока нет…

— Он бросил трубку?

— Не бросил, я же через секретаршу ему звонил. Да и номер не сам набирал.

— Ясно, — кивнула она, — значит, ты и не пытался толком.

— Пытался! Я ему письмо написал перед отъездом. Просил его остановить все эти подпольные игры и встретиться с открытым лицо.

— Как в кино, стрелку ему забил?

— Так давно уже не говорят, но суть, в общем, та же. Он мне позвонил. И спросил, уверен ли я в том, о чем его прошу в письме. Понимаете, ясно дал понять, что я ему не соперник.

— Так и сказал? Или дал понять?

— Ну, прямо не сказал…

Алла Ивановна вздохнула и покачала головой.

— Детский сад.

— Что?

Она долго не отвечала, о чем-то думала, потом заговорила.

— Ты сейчас еще очень молодой и глупый. Лежи уж, не спорь. Вот будет тебе столько лет, сколько мне, и ты поймешь, что жизнь очень короткая. До обидного короткая. И нет в ней времени на всякую ерунду вроде надуманных обид и домыслов. Это с опытом приходит. Когда пять лет с человеком не разговариваешь, потому что в телефонном разговоре он послал тебя на три буквы. А потом выясняется, что он просто принял тебя за другого, кого послать стоило. Только выясняется ой как не скоро. Вот случилось так — и пять лет вычеркнуты навсегда из ваших отношений. Глупо. А чего бы стоило выяснить все в тот же день.

— Вы это к чему?

— К тому, что тебе давно надо было встретиться с Колей Сычевым и задать ему все вопросы в лоб. А ты звонишь ему через секретаршу. Письма какие-то дурацкие пишешь. Позвони ты ему на мобильный. Или у тебя номера нет? Так я дам тебе, у меня есть. Вот не вяжется у меня все, что ты говоришь, с тем, как он расспрашивал о тебе, сидя у меня в кабинете.

— Да он же хитрый, сволочь!

— Он тебя раньше когда-нибудь предавал? — не дала ему развить тему Рокотова.

— Нет.

— Нет? Так почему он сейчас вдруг решил это сделать? Только из-за денег? Из-за того, что компания твоя разбогатела? Но ведь и он стал богаче. Его-то акции тоже стали дороже?

— Да, они поднялись в цене.

— Так надо ли резать курицу, которая без хлопот с его стороны несет золотые яйца? Ведь ясно же, что только благодаря тебе эти яйца стали золотыми.

Ильдар был удивлен и озадачен. Неужели она права? Ведь, похоже, права. Как он сам-то до сих пор не понял таких очевидных вещей? Как же можно было ничего не проверить самому? Он никогда не отличался нерешительностью, но не позвонил Коле сам, не спросил обо всем. Тот разговор, когда связь все время прерывалась и Сычев говорил зло и сдержанно, — не в счет. Хотя, как же его не считать? Коля ведь сам позвонил. Сам! А он даже слушать его толком не стал.

— Так ты ему позвонишь? — спросила Алла Ивановна.

— Да.

Она тут же протянула ему мобильный телефон.

— Но не сейчас, — выдохнул он.

— Да почему же не сейчас?

— Потому что мне надо собраться с силами. Вдруг мы окажемся не правы. И вообще, я не хочу, чтобы он слышал мой умирающий голос, будто крик о помощи…

— Тьфу на вас всех с вашим достоинством, — беззлобно сказала Рокотова. — Ладно, набирайся сил. В любом случае здесь, в палате, ты в полной безопасности. А уж Сычева я сама обо все спрошу.

Последние слова она произнесла так, чтобы он не услышал.

Она молча кормила его протертым супом, он молча ел. Не хотелось ничего говорить, чтобы ненароком не задеть, не обидеть друг друга. Они сначала даже старались не встречаться взглядом, отводили глаза. Ему почему-то казалось, что она думает о его новой жене, ей — что он думает о Павле Иловенском. По большому счету думали они друг о друге.