Эхо Севера - читать онлайн книгу. Автор: Джоанна Рут Мейер cтр.№ 64

Мне снова снится лесной зал Королевы волков с яростно горящими над ним звездами. К трону направляется Мокошь. Ее серебряные волосы туго заплетены в косы. Одета она как для битвы – с двумя мечами в ножнах за спиной. Королева волков наблюдает за ней – спокойно, даже весело. И только сейчас у меня вдруг словно пелена спадает с глаз. Я понимаю поразительное сходство Мокошь и Королевы волков. Настолько похожими друг на друга могут только самые близкие родственники, мать и дочь. Как же я раньше этого не поняла?

– Что тебя беспокоит, дочка? – спрашивает Королева.

Мокошь отвечает, продолжая нетерпеливо расхаживать по поляне, на которой стоит трон Королевы.

– Мне кажется, ты недооцениваешь ее, мама. Она придет. Не остановится. Ты должна позаботиться о ней.

– Ты просто боишься, что она увидит твое настоящее лицо, – смеется Королева волков. – Увидит и ужаснется.

Мокошь рычит от злости, выхватывает из-за спины меч, но Королева волков щелкает когтистыми пальцами, и он, выскользнув из рук Мокошь, падает на землю.

– Времени остается все меньше. Я боюсь, ты не выполнишь своего обещания, мама.

– Успокойся, Мокошь. Не пройдет и двух лун, как ты получишь награду. Принц волков достанется дочери Королевы волков, не сомневайся.

Однако Мокошь, судя по всему, сомневается.

– Эта девушка сильнее, чем ты думаешь. У нее хватит сил, чтобы победить тебя.

Королева волков улыбается, обнажая спрятанные за серебряными губами ровные ряды белоснежных зубов.

– Не бери в голову и предоставь самой решить все проблемы.

Затем я вижу Хэла. Он сидит, связанный по рукам и ногам, в темноте. Его кожу оплетают и жалят могучие стебли крапивы.

– Зачем ты посмотрела? – рыдает он. – Эхо, зачем ты посмотрела на меня той ночью?

Когда я просыпаюсь, в палатке горит лампа. Сама палатка по крышу занесена снегом.

– Придется откапываться, – говорит мне Иван.

Мы пытаемся убрать снег несколько часов, при этом умудрившись порвать палатку. Теперь придется ее зашить, прежде чем снова ставить.

День еще не начался, а мы уже устали.

Тем не менее вскоре мы отправляемся в дальний путь. Идти очень тяжело. Снег забивается за воротник шубы, укрывает весь мир мутной белесой пеленой. Иван помогает мне обвязать лицо шарфом, прикрыв им рот и нос до самых глаз. Дышать становится немного легче.

Лед у нас под ногами больше не поет. Он сердито трещит, стонет и громыхает. Иван идет впереди. Я вижу, как напряжены его плечи. Понимаю, что мужчина боится, и его страх пугает меня намного сильнее, чем мой собственный. До Королевы волков еще шагать и шагать, и мы одни среди этой ледяной пустыни. Если провалимся под лед, спасти нас будет некому.

Мы продолжаем идти, наклоняясь вперед – навстречу дующему в лицо ветру. По поверхности замерзшего озера бежит гонимая ветром поземка. Кое-где ветер сдул весь снежный покров, и я снова вижу разбегающуюся во всех направлениях по льду паутину трещин.

Где-то к середине дня мы приходим на место, где глыбы льда уложены ровными бороздами – как на поле у фермера. Необычно яркого бирюзового цвета, эти глыбы светятся из-под снега. Я останавливаюсь, не в силах отвести глаз. Иван тоже останавливается.

– Какая красота, – говорю я.

– Это драгоценности из короны Северного ветра, – говорит Иван. – Он потерял их, когда променял свою силу на любовь женщины, – я вижу, каким напряженным становится его упрятанное в меховой капюшон лицо. – Про этот драгоценный лед Севера рассказывают немало историй. Один человек даже душу продал, чтобы забрать немного этого льда к себе, на юг. Вернулся домой, и увидел, что по дороге весь лед растаял. И в ту же ночь пришли за его душой. А еще говорят, что именно во льду родилась магия Королевы волков.

Я пытаюсь прогнать охватившее меня беспокойство.

Над замерзшим озером прокатывается оглушительный треск. Прямо у нас под ногами лед раскалывается, образуя широкую полынью. Моя рука по привычке тянется к висящему на поясе мешочку с иглой и связующими золотыми нитками. Но нет у меня этих ниток. И красных шнуров, которыми можно было бы стянуть края полыньи, тоже нет. Иван взмахивает руками и валится в полынью.

– Иван! – кричу я и бросаюсь к мужчине.

Черная вода тянет Ивана вниз, но я до самых подмышек погружаюсь в обжигающую холодом воду и хватаю его за руку. Задыхаясь, Иван выныривает на поверхность воды. К счастью, на льду лежит выпавший ледоруб. Я хватаю его свободной рукой и глубоко вгоняю в лед. Тяну другой рукой мужчину, тяну его, тяну…

Такое ощущение, что вот-вот моя рука оторвется напрочь, и я навсегда потеряю Ивана. Но он, наконец, добирается до ледоруба, хватается за него и тяжело выбирается из полыньи на поверхность озера. Тело Ивана бьет сильная дрожь. Если я его срочно не согрею, все мои усилия окажутся напрасными. Это будет означать, что Королева волков одержала надо мной победу.

Я оттаскиваю Ивана дальше от края полыньи и начинаю подбирать со льда последние, вылетевшие из его рюкзака, дрова.

Кожа на лице Ивана становится серой, а сам он все время что-то бормочет, крупно дрожа всем телом. Я складываю дрова, высекаю огонь кресалом, развожу костер и сажаю Ивана вплотную к огню. Снимаю с него промокшую верхнюю одежду и укутываю в наши меховые спальники. День уже клонится к вечеру, и, судя по облакам, вскоре снова начнется метель. Ветер разносит над замерзшим озером смех Королевы волков. Ей осталось совсем немного, чтобы убить нас.

Я достаю из своего рюкзака иголку с ниткой и начинаю поспешно чинить палатку, с грустью вспоминая золотую иглу и сверкающие нитки, затерявшиеся теперь где-то в руинах Дома-Под-Горой. Лицо Ивана слегка розовеет. Дыхание у него становится более глубоким и ровным. А вот костер уже догорает.

Начинает садиться солнце, близится ночь. Я сгребаю в кучку горячие угли и золу. Они помогут хотя бы немного согреть палатку, когда поставим ее. Мы заползаем внутрь. Я заставляю его рассказывать истории до тех пор, пока не убеждаюсь, что он согрелся. Тогда позволяю ему уснуть. Иван ворочается, вскрикивает во сне, а я не разрешаю себе спать – слежу за тем, чтобы Королева волков не заставила лед треснуть снова. Ведь тогда черная вода поглотит нас с Иваном, и Хэл никогда не узнает, что я пыталась прийти и спасти его.

Так я лежу, прислушиваясь ко всем звукам, что раздаются снаружи. Спустя какое-то время слышу вой. Это воет не ветер.

Вой переливается, усиливается, приближаясь. Это волки идут по льду.

Я рывком поднимаюсь на ноги, протягиваю руку.

– Иван! Иван!

Он тяжело вздыхает, открывает глаза, и в этот миг что-то тяжелое ударяется снаружи в стенку палатки – трещит поспешно зашитый мной шов. В прорванном отверстии мелькают горящие глаза, раздается злобное рычание, и внутрь врывается тяжелый запах мокрой шерсти и свежей крови.