Колыбельная для моей девочки  - читать онлайн книгу. Автор: Лорет Энн Уайт cтр.№ 32

– А твой отец по-прежнему рыбачит? – неожиданно спросил Мэддокс.

Хольгерсен пристально поглядел на него.

– Нет, – медленно ответил он. – Со старинными рыбацкими общинами, кормящимися от моря, так бывает – их разорил международный рыбный промысел и лососевые фермы на открытой воде. Папаша потерял работу, городишко считай что вымер. Все, кто мог, поуезжали. Город-призрак, блин.

– А твой отец и остальная родня?

Хольгерсен якобы безразлично пожал плечами:

– Да так, кто где… А вот что интересно, так это что Тарасова поднесла нам Саббонье с Камю на блюдечке. Если она покажет в суде, что они наведывались на блатхату мужика в капюшоне и купили ее и остальных пять девчонок, сутенерша с охранничком присядут до конца жизни… – Кьель показал пальцами решетку.

Мэддокс свернул на парковку возле управления полиции.

– В суде она свидетельствовать не станет. Но у нас есть ее показания, с ними и будем работать.

– В смысле?!

– Я ей обещал.

Остановив машину, Мэддокс взглянул на часы: почти пол-одиннадцатого.

Смирилась ли Энджи с испытательным сроком и явится на работу к одиннадцати?

Эта мысль не давала ему покоя, но сейчас нужно сообщить Флинту о крупном успехе с Софией Тарасовой. Крабовой теорией тоже стоит поделиться. Если Хольгерсен прав, а «Ангелы ада», как намекнул Камю, связаны с русской мафией, расследование надолго в Виктории не останется. Какая бы организация ни забрала к себе дело, Мэддокс был твердо настроен участвовать – ради несчастных девушек младше его дочери.

Ради Софии Тарасовой с ее удивительной храбростью.

И, конечно, ради Джинни. Да, Мэддокс жаждал справедливости и расплаты в том числе и за своего ребенка. Для него это будет значить, что чаши весов наконец выровнялись – он считал себя в долгу перед Джинни, которую едва не убил «Креститель». Детектива переполняла решимость довести дело до конца.

Кстати, вспомнил он, сегодня надо везти Джинни к психотерапевту, а потом посидеть с ней в кафе, раз обещал… Они с Хольгерсеном вышли из машины. Мэддокс запер «Импалу», поднял воротник пальто – дождь и ветер по-прежнему не унимались – и зашагал ко входу в управление. Длинные ноги Хольгерсена легко успевали за старшим напарником.

– А если и другие штрихкоднутые заговорят, – сказал он, – тогда мы сможем убедить Тарасову дать показания в суде.

– Ну, еще бы. Ты давай краба в базе ищи – чем-то же надо доказать, что это символ русской крабовой мафии, – Мэддокс взялся за ручку двери. – И погляди, что у нас есть по «Ангелам» – может, что и всплывет о связях с Владивостоком. Я к тебе подойду, как только поговорю с Флинтом.

Мэддокс вошел в управление, а Хольгерсен отстал всласть покурить под навесом. Мэддокс не мог избавиться от мысли, что этот странный парень неустанно изучает его, отвлекая внимание своей корявой речью и пристрастием к никотину – и что-то скрывая.

По дороге Энджи купила кофе и, въехав на служебную парковку, посидела в машине, собираясь с духом, чтобы пройти сквозь строй: на крыльце курили Хольгерсен и Харви Лео с каким-то младшим детективом из убойного. Энджи взглянула на часы – 10.56. Больше тянуть некуда.

Итак, день первый, Паллорино.

Осталось всего триста шестьдесят четыре.

Выдержишь – будет у тебя доступ к полицейским базам данных.

Опустив зеркало, она пригладила волосы, укрепила пучок на затылке и взяла стакан с кофе. Выбравшись из «Ниссана», она спохватилась, что забыла форменную кепку. Раздраженно рванув на себя заднюю дверцу, Паллорино схватила с сиденья кепку и, не надевая, пошла к крыльцу. Мокрый ветер холодил щеки, пылающие от ожесточенной решимости.

– Паллорино, привет, как дела? – спросил Хольгерсен, вынырнув из-под козырька с широкой улыбкой, обнажавшей щель между передними зубами. – С возвращением! Я тебе звонил, оставил пару сообщений…

– Извини, была малость занята, – скалясь в ответ, процедила Энджи. Она не могла смириться с тем, что вчерашний недолгий напарник влез на ее место и распутывает дело «штрихкодов» вместе с Мэддоксом, назначенным начальником убойного. Это было как соль на рану. Лео и молодому детективу в штатском Энджи лишь коротко кивнула.

– Прикольный костюмчик, Паллорино, – развязно сказал Лео, затянувшись сигаретой и выпустив тучу дыма. – Ни дать ни взять первый день на службе. – Он с удовольствием затянулся снова, подчеркнуто глядя Энджи в глаза: – Правда, личико уже не юное – в патрульные поздновато… Эх, свою форму померить, что ли? Куда тебя перебросили-то – движение на перекрестке регулировать или штрафы за парковку выписывать?

– Я по тебе тоже скучала, Лео, – бросила Энджи. – Вряд ли форма на тебя налезет – ты сильно раздобрел после похорон Хаша. А еще говорят, виски малокалорийно! – Отвернувшись, она взялась за ручку стеклянной двери.

– Социальные сети, – злорадствовал Лео. – Чего только не бывает на свете! Вся такая одиночка и гордячка, нос кверху, а теперь наше лицо, наводит мосты и укрепляет связи…

Энджи круто развернулась и шагнула к Лео, но зацепилась усиленным стальным мыском форменного сапога за выступающую плитку, споткнулась и взмахнула руками, стараясь удержаться на ногах. С латте слетела крышка, и горячая кремово-коричневая жидкость выплеснулась Лео пониже пупка и потекла по брючинам. Он отпрянул, врезавшись задницей в стену:

– Ты что творишь, блин!

– О боже! – сладким голосом ужаснулась Энджи. – Простите великодушно, детектив! – Достав из кармана салфетку, которую ей дали вместе с кофе, она начала возить по мокрой ширинке Лео: – Хольгерсен, не выручишь носовым платочком?

Кьель Хольгерсен хохотал до слез, согнувшись вдвое и лупя себя по костлявым коленям, как мультяшный персонаж.

– Убери свои руки корявые, – отмахивался Лео, не имея возможности отодвинуться: сзади была мокрая бетонная стена.

Энджи почувствовала, как в ней растет ярость. Челюсти непроизвольно сжались. Стоя вплотную и глядя Лео в глаза, она тихо произнесла:

– Да, я сейчас очень неуклюжая, с раненой-то рукой. Пулевое ранение, то-се. Надеюсь, у вас в шкафу найдутся запасные штаны, детектив.

На морщинистом лице Лео Харви проступила опаска. Он замер, явно вспомнив, как один раз уже перешел черту в разговоре с Паллорино. Тогда, в баре «Летающая свинья», Энджи без долгих церемоний схватила его за мошонку и выкрутила.

– Следи за языком, когда я рядом, Лео, – шепотом посоветовала Энджи. Выбросив пустой стакан в урну, она рывком открыла дверь и вошла в управление. Сердце билось часто и сильно.

Стеклянная створка еще не успела закрыться, когда до Энджи донесся голос Хольгерсена:

– Запомни, Паллорино, троллей не кормить! Первая заповедь соцсетей – вежливость и корректность!