– Да иди ты, куда хочешь. Хотя, погодь. – в голове у Коробова мелькнула мысль, – погоди-ка, Паша. Ты вчера тоже рыбачил?
– Знамо дело, и рыбачил, и купался. Но только вечером, днем отец заставил на огороде горбатиться.
– Не перетрудился?
– Ты, гляжу, тоже. Шоферить – не в поле гнуться.
– Много ты понимаешь! Значит, вечером ты был на реке?
– Сказал же – да.
– А далеко от огорода Махановых?
– Выше по течению, недалеко.
– И до ночи был на реке?
– Покуда совсем не стемнело.
– Скажи, Пескарь, кто-нибудь отплывал на лодке?
Парень задумался:
– При мне нет, а вот попозже…
Коробов воскликнул:
– Что попозже?
– Я с реки ушел, а домой-то не пошел. К Натахе заглянул… черт…
– Да ладно, говори. Всей деревне и так известно, что ты к дочке председателя липнешь.
– В общем, пошел я к Натахе. Встал у плетня, жду – выйти она должна была. Долго ждал, она так и не пришла. Так вот, пока я ждал, почудилось мне, к реке кто-то вышел. Потом скрипнули уключины, плеснула вода, и все стихло.
– Значит, кто-то отплывал?
Парень вздохнул:
– Не могу точно сказать, дядя Семен, может мне почудилось…
Коробов прервал парня:
– Чего ж ты на реку не вернулся, не проверил?
– А оно мне надо? Я Натаху ждал, а она обманула. Сегодня выговор ей сделаю.
– Ты где будешь?
Пескарь не без удивления взглянул на Семена:
– Сказал же, на реке.
– Река большая.
– А чего ты так интересуешься?
– Можешь понадобиться.
– Ну уж нет. Я ничего не видел, ничего не слышал.
– Это ты милиции скажешь.
– Милиции? – Парень открыл от удивления рот.
– Ну да. И милиции, и Осипу Макаровичу нашему, Кулько.
– А чего я-то?
– Так где ты будешь? Только точно.
– Там, где ивы, между мостков, с которых бабы белье полоскают.
– Это позади огорода Степана Маханова?
– Ну, почти, чуток правее, если с берега смотреть.
– Ясно! Ступай, но оттуда ни ногой. Дело серьезное, Паша.
– Ладно. А чего случилось-то?
– Ты Николая Ивановича Маханова видел?
– Это сына Ивана Ивановича?
– Да.
– Видел, как не видеть. Его дед Фомич на подводе из района привез.
– Вечером видел?
– Вечером – нет. А что, неужто пропал?
– Ты язык держи за зубами! А то привлекут.
– За что?
– За то.
– Испортил ты мне всю рыбалку, дядя Семен, а я таких червей накопал!
– Ничего, в другой раз наловишь. Иди.
Парень, шмыгнув носом, направился к реке.
Вскоре вернулся Кулько:
– Позвонил в район. Сюда едет начальник отделения НКВД, участковый и эксперт Золотов.
– Как насчет собаки?
– В районном отделении разыскных собак нет. Из города вряд ли вызывать станут.
Коробов стал докладывать:
– Был тут Пашка-Пескарь.
– И что?
– Он вчера слышал, как кто-то отплывал на лодке.
– Слышал или видел?
– Слышал.
– Мало ли чего он слышал! А как он прознал, что это была лодка?
– Я же говорю, он слышал скрип уключин и всплеск воды. Хотя сам он сомневается, что это была лодка. А я вот почему-то уверен, что так оно и было. Кто мог незаметно уходить из деревни? Только Рылов!
Парторг покачал головой:
– И чего тебе этот Рылов покоя не дает?
– Мутный он мужик.
– Мало ли таких, себе на уме?
– Есть, не спорю, но у нас на деревне он – один. Я вот что думаю, Осип Макарович, надо бы дом Рылова осмотреть.
– С чего бы?
– Сами посудите, ну не мог Колька взять так просто и исчезнуть. Чую, похитили его.
– Ну ты даешь! Зачем?
– А вот этого я не знаю. Вы по-моему хотели сличить следы тут и на кладбище?
Кулько вздохнул:
– Уже сличил. Из правления прошел до кладбища, посмотрел вокруг могилы Ивана Ивановича. Следов много, но таких, как тут, нет.
– Значит, чужак. Опять-таки, к кому мог приехать чужак? Только к Рылову. Он один живет, другие все на виду.
Кулько улыбнулся:
– Хорошо сказал. Но у нас нет оснований для осмотра хаты Рылова. Для этого ордер прокурора требуется.
Коробов усмехнулся:
– Да ладно! Когда других брали, никто никаких бумаг не видел!
Кулько заметил:
– Не видел и не было – две разные вещи. Поверь мне, ни один арест не проходит без санкции прокурора. Другое дело, когда задержали с поличным на месте преступления. А у нас нет преступления. Только подозрения, Сеня, а этого маловато. Надо бы мне самому с Пескарем поговорить. Где он?
– На реке. Между двух мостков под ивами.
– Пойдем, прогуляемся.
Пашка-Пескарь оказался на месте. Успел вытащить тройку приличных лопырей. Был доволен. Увидев парторга и Коробова, сплюнул, забросил наживу, положил удочку на самодельную рогатку и вышел навстречу.
Кулько поговорил с ним и велел идти домой, находиться там неотлучно до приезда оперативной группы.
Через полчаса в деревню прибыли майор Авдеев Владимир Александрович, лейтенант Поленко Игнат и средних лет мужчина в штатском, похожий на ученого, с чемоданом и в очках круглой формы.
«Эмку» вел участковый. Они подъехали к дому Маханова, как и просил Кулько. Все трое вышли из машины, Авдеев подошел к Кулько. Они хорошо знали друг друга и общались без формальностей:
– Ну, здоров, Осип, что тут у тебя за происшествие?
– Приветствую, Володя. Да вот Колька Маханов, что вчера из Москвы на похороны отца приехал, пропал.
– Пропал, говоришь? А может, уехал?
– На чем? Из деревни никто сегодня не выезжал, ночью – тем более. Вечером Маханов был дома, вот свидетель – колхозный шофер Семен Коробов. Они с Махановым еще с детства дружат, вчера вместе были. Не пешком же Николай Иванович пошел? Никакой надобности в этом не было. Фомич рядом, это сосед Маханова, Дубко Николай Фомич, он встречал Маханова в Олевске.