Город чудес - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Джексон Беннетт cтр.№ 97

— Кто она?

— Да. Ведь Тати… — Сигруд смотрит на Шару. — Она божественное дитя.

Шара молчит. Ее лицо мрачнеет, и внезапно она кажется ужасно хрупкой.

— Они с Мальвиной родня, верно? — продолжает Сигруд. — Они так похожи… Тати — ее сестра. Да?

Губы Шары шевелятся, как будто ей не нравится вкус слов, которые предстоит произнести.

— Да, — тихо подтверждает она. — Да, умный мой Сигруд, ты прав. Они на самом деле двойняшки. Не близнецы, но двойняшки.

Наступает долгая тишина.

— Мальвина — дитя прошлого, — говорит Сигруд. — А Тати… Тати — божественное дитя будущего. Верно?

Лицо Шары от этих слов болезненно морщится.

— Мальвина об этом упоминала, — произносит Сигруд. — О божественных владениях. Вот почему Тати иногда знает, что должно случиться.

Шара долго молчит. Когда она снова начинает говорить, ее голос опять превращается в хриплое карканье:

— Знаешь, я ведь нашла ее в Мирграде. Непосредственно перед тем, что случилось в Вуртьястане. Я путешествовала по Континенту, проверяя, как осуществляется моя политика. Газеты неистовствовали. Думали, я предаю Сайпур, отправляюсь в страну, которую на самом деле люблю. Ну какая галиматья… И все же, знаешь ли, я обнаружила, что улучшений почти нет. В смысле подлинных улучшений. Повсюду беженцы. Голод. Коррупция. И сиротские приюты… Клянусь морями, было так много сирот. Я отправилась в один приют, и все эти малыши выглядели почти как скелеты. Сквозь их лица, сквозь кожу на плечах просвечивали кости. И я увидела среди них эту малышку, которую одолевал кашель…

Она склоняет голову.

— Меня к ней тянуло. Я не понимала почему. Мы поговорили. Она сказала, что очень любит математику. Все болтала и болтала об этом, как случается у детей. А потом спросила, можно ли ей поехать со мной. Я сказала «нет», разумеется, потому что мне пришлось — я же совершала дурацкое дипломатическое турне, понимаешь, и мне нельзя было просто так заскочить в приют и забрать с собой сироту. Но мне не удалось выкинуть из головы ее просьбу. То, как она на меня смотрела, то, как умоляла забрать ее домой… Это походило на эхо в моей голове. Я была вынуждена дать делу ход и устроить удочерение. — Она смотрит на него, ее темные глаза проницательны и внимательны. — Мальвина тебе рассказала, верно? Про чудо Жугова?

— Да. Кое-что.

— О том, как это чудо поместило детей в нечто вроде сомнамбулической тюрьмы? Как они дрейфуют от одной приемной семьи к другой?

— Да.

Она опять откидывается на спинку кресла.

— Я переживаю… Я переживаю, были ли действия, которые я предприняла, на самом деле моими. Может, чудо вынудило меня удочерить Тати, и ни я, ни она этого не поняли. Какая удручающая мысль… Вся твоя любовь может быть основана на лжи.

— Она переживает о том же из-за тебя, — говорит Сигруд.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Она поняла, что ты… не была с нею полностью честна относительно своего прошлого.

Глаза Шары расширяются.

— A-а. Ну да, — она издает смиренный смешок. — Знаешь, я о том и не подумала. Теперь-то кажется очевидным, что Тати, сбежав из Галадеша в огромный мир, не могла не обнаружить, кем я была в прошлой жизни… Она рассердилась?

— Да.

— Сильно?

— Да.

— Полагаю, у нее есть на это право, — тихонько говорит Шара. — Было так… приятно сделаться обычным человеком. Матерью. Всего лишь матерью. Я просто… хотела, чтобы это продолжалось. Я не хотела ничего портить.

— Но получилось иначе, — говорит Сигруд. — Не так ли?

— Да, — отвечает Шара. — Получилось иначе. — Она облизывает губы. — Тати начала… предсказывать разные вещи. Однажды она сказала нашей садовнице идти домой, и оказалось, что ее муж ужасно заболел — не вернись она вовремя, не спасла бы его. Были и другие инциденты. Она как-то раз задержала почтальона у нас дома, и этого хватило, чтобы он не попал в кошмарную автомобильную аварию. И, конечно, ее одержимость биржевыми котировками… Вот тогда-то я и начала волноваться. Она была в этом хороша. Слишком хороша. Она хотела сама заняться инвестированием, но я положила этому конец. Стоило кому-то что-то заподозрить…

Она качает головой.

— Слава морям, я увезла ее в Сайпур. Сила божественных детей за пределами Континента работает не так хорошо. Кто знает, что могло случиться, не забери я ее отсюда. Но тогда я и начала проверять сиротские приюты на Континенте, пытаясь разобраться — не благословило ли ее, не очаровало ли какое-нибудь случайное чудо… И я обнаружила, что Тати уже удочеряла другая семья. Много лет назад. А когда я увидела фотографии той семьи, то оказалось, что Тати с той поры совсем не изменилась.

Я испугалась. Я пришла в ужас. Я переосмыслила все, что знала об этой девочке. Я задавала ей вопросы о жизни на Континенте. Она ничего не помнила о другой семье, о прошлом. Я начала поиски… и нашла кое-что еще.

Больше детей. Больше детей, которые странствовали с места на место, бесчисленное множество раз меняя приемные семьи. Я обратилась к кое-каким контактам в министерстве. И вот тут-то выяснилось, что был в нем еще один человек, который интересовался континентскими сиротами.

— Винья, — говорит Сигруд.

Шара кивает, ее взгляд делается жестким.

— Да. Винья наткнулась на одного из них еще до Мирграда. Я обнаружила ее бумажный след. И это привело меня — весьма окольными путями — к «Салиму». И тому, что она там устроила, — Шара вздыхает. — Он, знаешь ли, ненавидит меня. Наш враг. Я не могу его винить. То, что моя тетя сотворила с ним… Это военное преступление, как оно есть. Но он ужасно целеустремленный и ужасно умный. Вы встречались?

Сигруд кивает.

— Надо же, — тихо говорит Шара. — Мне так и не удалось. Он вечно ускользал от меня, этот маленький гений… Какой он?

— Юный, — отвечает Сигруд. — Выглядел как подросток. Сердитый подросток. Неистовый ребенок, на грани взрыва. Он был особенно чувствителен по поводу отца — когда я упомянул о том, как ты его убила, он полностью вышел из себя.

— Вот как, — говорит Шара. Она склоняет голову набок, словно делая мысленную заметку. — Интересно.

— Он… он то самое искалеченное божественное дитя, о котором ты читала в своих книгах?

Она устремляет на него пристальный и проницательный взгляд.

— А об этом ты как узнал?

— Я… побывал у тебя дома, — говорит Сигруд. — Я видел книги в твоей комнате.

— A-а. Понятно. — Она расслабляется. — Да, я видела в газетах, что мое имение сгорело. Ты ничуть не утратил изящества, Сигруд. Но, отвечая на твой вопрос… Я не уверена. Я думала, что он тот самый ребенок, который хочет вернуть себе все, что украли изначальные Божества, — но мне не удалось найти этому доказательств. Я думаю, изначальные Божества прибегли к одному из своих излюбленных фокусов — изменили прошлое, изменили память этого увечного дитяти, чтобы оно никогда не вспомнило, кем было на самом деле. Так что если наш враг — тот самый ребенок, он и сам может ничего не знать.