«Мама, смотри, звезды падают».
«Они не падают, они сгорают без остатка»…
Я посмотрела в глаза вампира, сияющие такой прорвой нежности, что мне казалось меня затопило с головой…
И нанесла удар:
– Что ж, ты отлично доказал, что ты не трус. Молодец. Пять баллов за старания!
Навьен застыл.
У его темных глаз был металлический оттенок, нереальный для человека цвет, но он так гармонично смотрелся у вампира. И вместе с тем широкий подбородок, столь редкий у его расы, твердые красиво очерченные губы, кровавый потек на щеке…
И я, я себя тварью последней ощущала, но:
– Попытаешься влить в меня свою или чужую кровь еще раз, и следующей оторванной головой станет твоя! – жестко сообщила вампиру.
И с трудом выдержала его взгляд. Наверное, так смотрят на своего убийцу, который уже выстрелил, пистолет дымится, а жертва падает на колени, еще не веря, еще не понимая, не желая понять, и жертва смотрит, с этим неверием, непониманием в расширившихся глазах…
– Руки убрал! – потребовала я, отталкивая Навьена.
Он не сопротивлялся.
Ни когда я выходила, подхватывая полотенце, ни когда вышла из ванной, по пути обнаружив два ведра со льдом. Да, он хорошо подготовился. Просто отлично подготовился, точно зная, что меня ждет после укуса князя.
И знал не только он – на прикроватной тумбочке, стоял еще один стакан с кровью.
И меня затрясло от одного ее вида.
Сорвав с себя мокрую ночнушку, закуталась в полотенце, отшвырнула мокрую ткань на пол. Следом я собиралась зашвырнуть и стакан, но едва схватила его, мою ладонь накрыла сильная ладонь вампира.
– Я не стану это пить! – ощущая, что и она тоже теплая, с содроганием и отвращением, заявила я.
– Я знаю, – очень тихо ответил Навьен.
В этой тишине так отчетливо слышался гудящий звук напряженного металла. Я знала, что он сейчас вольет это в меня. Он знал тоже.
Что ж…
Сдаются только мертвые, а я еще жива!
Удар ногой по тумбочке, так, чтобы проклятый стакан опрокинулся и кровь разлилась, и ощущение металлически твердых мышц сжавшего меня в объятиях вампира.
– Убил бы, – прошипел он.
– Да пошел ты.
И он пошел.
Схватив стакан, пошел прочь из моей комнаты, хлопнув на прощание дверью… И вот зря он так. Я работаю в полиции, я в курсе типов и видов замков. И у меня есть второй пластиковый стакан в ванной.
А потому, когда Навьен попытался вернуться, его ждал сюрприз. Не приятный, видимо, но основательный – замок был поврежден, и поврежден умело.
Бронированная дверь, которую нихрена ударом ноги не выбьешь. А держать руку над замком Навьен мог сколько угодно, сколько влезет просто, но в финале, его ждала дверь номер два.
Надеюсь, к моменту, когда он сумеет сломать обе, я уже сдохну.
***
Хрип и стон. Стон и крик. Ощущение, что мои мышцы рвутся, а суставы выворачиваются, боль, пронзающая насквозь электрическими разрядами. И так по нарастающей. Приступ за приступом. Меня трясло как в лихорадке, но при этом кожа оставалась холодной, несмотря на воду, которую я довела до состояния почти кипятка.
Я не знала, правильно поступаю, или нет, просто действовала от противного – если Навьен принес лед, значит, мне нужна горячая вода. Очень горячая. Горячая до кипятка, но… от нее было только хуже, и рука против воли тянулась к крану со спасительным холодом.
Не знаю, сколько это продлилось.
В моем состоянии минуты тянулись часами, но в какой-то момент по шее полилась кровь. Она казалась холодной, ледяными ручейками змеясь по распаренной коже, а потом, вдруг, хлынула теплым потоком, унося мои силы и мое сознание.
Но за миг до того, как я потеряла сознание – дверь распахнулась. Последним, что я увидела – был князь Даркан.
В его глазах плескалось бешенство.
***
Хриплый стон, шея простреливающая болью, и холодные пальцы, спасением накрывающие пульсирующее болью место.
– Шшш, спи, – тихий голос князя.
И я почти подчиняюсь, почти проваливаюсь в сон, слыша где-то на грани, словно громом отдаленного шторма:
– Я жду объяснений, Навьен.
Именно эти слова и не позволили мне провалиться в небытие. Это, и раздавшаяся гробовая тишина в ответ.
– Обратить ее сам, не причинив ей вреда, я не смогу, и ты знаешь об этом.
Могут ли слова падать вниз каменными глыбами, убивая того, кто и так уже тонет? Могут. Еще как.
Между тем тихий, пугающе тихий, размеренный голос продолжал:
– Ты знаешь, кто я. Ты отчетливо осознаешь, каких усилий мне стоило заставить себя остановиться на одном укусе. Тебе известно все, Навьен. Но вместо результата, я вижу что?
Навьен промолчал.
А я вздрогнула, осознав, что не слышу его голоса, и распахнула глаза.
Вампирский тысячник стоял, в разодранной рубашке и пиджаке, покрытом мокрыми пятнами и кровью и… смотрел на меня.
– Не сметь смотреть на мою женщину! – жестко отрезал князь.
Навьен опустил взгляд.
А я осознала, что прикрытая лишь полотенцем, лежу на постели, а князь, устроившись на подушках сидя, ласково перебирает пальцами мои волосы.
И князь же продолжил:
– Разгони шавок. Усилить меры безопасности. Свободен.
Но вопреки приказу Навьен остался.
Затем, подчеркнуто стараясь не смотреть на меня, поднял преданный взгляд на хозяина, и спросил:
– Тело княжны?
– Сжечь.
Поклон, и Навьен покинул мою спальню, а я сдержала желание прошептать «Не уходи».
Положительно, при всех недостатках Навьена мне с ним было… на порядок комфортнее.
– Неужели? – поинтересовался князь, продолжая гладить меня по волосам.
И не остановившись, даже когда осознал, что я не сплю.
– Странно, – невозмутимо продолжил он, – часть мыслей я слышу, часть нет. Как тогда, когда ты села в мой автомобиль.
Очень хотелось… сбежать. Прямо сейчас встать, и…
– Сбежать? Я правильно понял? – ироничная насмешка.
А затем он, взяв меня за подбородок, заставил посмотреть на себя. Мокрый асфальт? Оттенок мокрого асфальта беспросветно исчез, являя метал. Жуткий, пугающий, металлический цвет радужки.
Это было… жутко.
Неестественно, неправильно, негармонично… это было жутко. Так словно человек сорвал кожу со своей руки, а у него там железо вместо костей. И ты смотришь на металлические кости, стальные сухожилия, но видишь и вполне живые мышцы. Ты смотришь и одновременно не понимаешь, как это работает? Как такое возможно? Что это в принципе?!