Мадонна Семи Холмов - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 26

Маленький Гоффредо был в восторге. Услышав новость, он со всех ног помчался поделиться ею с Лукрецией.

– Сестра, я тоже женюсь! Разве это не замечательно? Я поеду в Неаполь и женюсь на принцессе!

Лукреция обняла его, пожелала счастья, и мальчишка на радостях принялся носиться по комнате. Он танцевал с воображаемой невестой и в лицах изображал церемонию, через которую недавно прошла Лукреция.

Чезаре и Джованни зашли к сестре, и Гоффредо и им выложил радостную весть. Лукреция, впрочем, поняла, что они уже все знают: она определила это по мрачному виду Чезаре. И еще раз вспомнила о том, что Чезаре единственному из них суждено было остаться неженатым.

– Какой же ты жених! – воскликнул Джованни. – Ну и картинка! Одиннадцатилетний жених и шестнадцатилетняя невеста, которая, если молва не врет… Впрочем, неважно. Твоя Санча – красавица, настоящая красавица, милый мой братишка, так что какой бы она ни была, ей все простят.

Гоффредо принялся расхаживать на цыпочках, чтобы казаться выше. И вдруг он остановился и вопросительно взглянул на Чезаре.

– Все довольны, – сказал он. – Кроме моего господина старшего брата.

– А разве ты не понимаешь, почему он недоволен? – воскликнул Джованни.

– Его единственная невеста – церковь.

Мордашка Гоффредо наморщилась, и он подбежал к Чезаре:

– Если тебе нужна невеста, брат, возьми мою, – предложил малыш. – Я не буду рад ей, если обладание ею причинит тебе боль.

Взгляд Чезаре увлажнился: до сего момента он и не подозревал, как крепко любит его Гоффредо. В глазах малыша светилось обожание, он явно считал Чезаре самым замечательным на свете, и, стоя здесь, перед Лукрецией, которая тоже любила его, и младшим братишкой, Чезаре вдруг почувствовал себя по-настоящему счастливым.

Он больше не обращал внимания на поддразнивания Джованни. Он победил его, потому что решил, что когда-нибудь Джованни сполна поплатится за все нанесенные им оскорбления, как платили за них все прочие мужчины и женщины.

– Ты хороший мальчик, Гоффредо, – сказал он.

– Чезаре, ты же считаешь меня своим братом… своим настоящим братом, правда?

Чезаре обнял мальчика и поспешил уверить его, что так и есть, а Лукреция заметила, что лицо старшего брата смягчилось, из глаз ушли жестокость и напряжение. Вот такого Чезаре, подумала она, я и люблю.

Больше всего Лукреция хотела мира в своей семье. И сейчас, когда они были вместе, когда Чезаре растаял от искренних слов младшего брата, она желала только одного: чтобы и Джованни присоединился к их счастью. Тогда они могли бы покончить с враждой и стать такими, какими ей хотелось видеть своих братьев: дружными.

– Я сыграю свадебную песню на лютне, – воскликнула она, – и мы представим, как будто уже гуляем на свадьбе Гоффредо!

Она хлопнула в ладоши, рабыня принесла ей лютню, Лукреция уселась на кушетку, тронула струны и запела. Золотые ее волосы рассыпались по плечам.

Гоффредо стоял, положив руки ей на плечи, и пел вместе с нею.

Старшие братья молча слушали их, и на время действительно установился мир.

В Ватикане царило очередное веселье в честь формальной помолвки Гоффредо и Санчи Арагонской – ее представлял ее дядя Федерико, принц Альтамура. Церемония, ничем не отличавшаяся от настоящего бракосочетания, проходила в апартаментах Папы.

Присутствовавшие веселились от души, поскольку зрелище действительно было забавным: маленький Гоффредо рядом со взрослым принцем, занимавшим невестино место. Однако фривольные реплики и замечания были пресечены присутствием Его Святейшества – впрочем, Александр веселился не меньше других и отпускал не менее соленые шуточки.

Более всего на свете Александр ценил хорошую шутку, а под хорошей он понимал шутку непристойную. Оказавшийся в центре веселья и будучи по натуре лицедеем, Федерико принялся ко всеобщему одобрению изображать девицу, он стрелял глазками и жеманничал. Так что то, что происходило в Ватикане, более напоминало маскарад, нежели торжественную церемонию.

Федерико продолжал вести себя по-девичьи и на обеде и, на балу, которые последовали за официальной частью. Папа не уставал наслаждаться этой шуткой и еще более развеселился, когда кто-то из свиты Федерико улучил момент и шепнул Александру, что если бы Санча находилась на своем месте, то тогда радости окружающих вообще не было бы предела.

– Как так? – переспросил Александр. – Я слыхал, что она красавица.

– Да, она красавица, Ваше Святейшество, и рядом с нею все кажутся дурнушками. Но наш принц изображает из себя стыдливую девственницу, а в мадонне Санче нет ни стыдливости… ни девственности. У нее целый табун любовников. Глаза Папы так и засверкали от радости.

– Ну, шутка Федерико удалась на славу! – воскликнул он и подозвал к себе Чезаре и Джованни. – Вы слыхали, дорогие мои сыновья? Вы слыхали, что говорят о мадонне Санче, нашей стыдливой девственнице?

Братья расхохотались от всего сердца.

– Я лишь сожалею, – сказал Джованни, – что нашему брату Гоффредо придется поехать к ней в Неаполь, а не наоборот. Лучше бы она приехала к нему в Рим.

– Ах, сын мой, вряд ли у Гоффредо останутся хоть какие-то шансы, если она увидит тебя.

– Тогда мы станем соперниками за сердце прекрасной дамы, – весело заявил Чезаре.

– Какая замечательная ситуация! – прокомментировал Папа. – Возможно, поскольку она такая обязательная дама, она станет хорошей женой для всех трех братьев!

– И для их отца! – добавил Джованни.

Это замечание невероятно позабавило Папу, и он с обожанием взглянул на Джованни.

А Чезаре решил про себя, что, если Санча действительно приедет в Рим, он станет ее любовником раньше, чем Джованни.

Но вот он прищурил глаза и резко произнес:

– Значит, наш маленький Гоффредо скоро станет мужем. Мне отказано в этом удовольствии, но все-таки странно, что Гоффредо женится раньше тебя, брат.

Глаза Джованни вспыхнули злобой, потому что он понял, что имел в виду Чезаре.

Александр вдруг загрустил и повернулся к Джованни:

– Верно, тебе придется как можно скорее вернуться в Испанию и жениться, дорогой мой сын.

– Моя свадьба подождет, – мрачно ответил Джованни.

– Ах, сынок, время не стоит на месте. Я буду очень рад, когда услышу, что твоя жена подарила тебе замечательного сынишку.

– Всему свое время, всему свое время… – только и мог сказать Джованни.

Но Чезаре улыбался про себя, потому что заметил, как у рта Александра пролегли жесткие складки. Он мог быть твердым, когда дело касалось его амбиций, и если Чезаре должен уйти в церковь, то Джованни должен отправляться к своей испанской супруге.