Застолье Петра Вайля - читать онлайн книгу. Автор: Иван Толстой cтр.№ 54

Не знаю, как другие литераторы, но я, когда что-то стучу на компьютере дома, включаю довольно часто музыку. Поскольку я еще и человек с многолетним журналистским опытом, я способен работать в шуме, но не очень это люблю. А музыка не мешает. И вот за очень долгие годы, лет за двадцать пять, я бы сказал, я заметил, что есть одна только мелодия, которая мне не только не мешает, но и стимулирует. Это Вариации Гольдберга Баха. То есть я ставлю и другие вещи Баха – Итальянский концерт, Английскую сюиту, Хорошо темперированный клавир. Но они не помогают, они просто не мешают, а Вариации Гольдберга придают какой-то импульс.

Я знаю и читал о терапевтическом воздействии музыки и думал, что у каждого свое: один на это реагирует, другой – на другое, один на Моцарта, другой на Гайдна. Сравнительно недавно я выяснил, что все не совсем так, что это явление не объективное, а субъективное и направленное.

Вот что имеется в виду. Это замечательная история, имеющая даже отношение к России.

Был такой человек – Герман Карл фон Кейзерлинг. В 33–34-х годах XVIII века он возглавлял Императорскую Академию наук в России, лифляндский барон. В 1737 году он был русским послом при дворе польского короля Августа, а посольство это находилось тогда в Дрездене. Кейзерлинг там окружил себя, как любитель искусств, всякими художественными людьми, и в частности Вильгельмом Фридеманом Бахом, сыном Иоганна Себастьяна. И через него познакомился с самим великим музыкантом. Время от времени они встречались, хотя тот жил в Лейпциге, а Кейзерлинг в Дрездене. Кейзерлинг ездил и в Россию, и к себе домой в Лифляндию.

И вот он возвращался как-то из Лифляндии, остановился в Данциге и пошел к скрипичному мастеру по фамилии Гольдберг – видимо, купить какие-то инструменты. Его сын, десятилетний мальчишка Иоганн Готлиб Гольдберг, сыграл Кейзерлингу что-то на клавесине. Тот пришел в такой восторг, что упросил отца взять мальчишку в Дрезден, отдать его в обучение к прекрасным музыкальным учителям и поселил у себя в доме. А у Кейзерлинга была страшная бессонница, и он просил маленького Гольдберга играть ему на клавесине успокаивающие мелодии.

Это помогало или не помогало. По крайней мере, один раз Кейзерлинг обратился к Иоганну Себастьяну Баху, бывшему у него в гостях, с просьбой сочинить для Гольдберга что-нибудь хорошее, что бы помогало от бессонницы. И Бах написал Вариации Гольдберга, за что получил самый большой гонорар в своей жизни – золотой кубок, наполненный золотыми же луидорами.

Так вот что получается. Оказывается, я пользуюсь лекарством, которое создал Иоганн Себастьян Бах. Это не какое-то объективное явление, а он целенаправленно сочинил, что действует на меня, а может быть, и на других.

Программа: “Время «Свободы»”

Ведущий: Андрей Шарый

11 июля 2008 года

Андрей Шарый. Более чем за миллион долларов на аукционе “Кристис” в Лондоне продана кожа барабана, изображение которого находится на обложке альбома группы “Битлз” “Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера”. Рукопись песни Джона Леннона с текстом песни “Дай миру шанс” ушла с торгов за полмиллиона долларов. Темные очки Леннона проданы за восемьдесят тысяч долларов. В общей сложности торги предметами, связанными с рок- и поп-музыкой, принесли “Кристис” более чем три миллиона долларов.

О причинах, по которым рок-меморабилия пользуется таким спросом, размышляет мой коллега, обозреватель Радио Свобода, писатель Петр Вайль.

Петр Вайль. Здесь, мне кажется, мы имеем дело со слиянием двух интересных тенденций. Одна очень древняя, вторая, наоборот, современная. Древняя – это, конечно, религиозная: почитание мощей и всяких предметов, принадлежащих святым. Мощи – это останки святых, строго говоря, они сохраняются и почитаются с нравственно-назидательными, литургическими целями. И по учению Церкви они являются проводником и носителем благодатных сил. Существуют “контактные реликвии” – предметы, принадлежавшие святым или к которым они так или иначе имели отношение: одежда, четки, посох, орудия мученичества – даже топор, которым зарубили святого. В монастыре Гегард под Ереваном тщательно хранится, например, копье, которым сотник Лонгин пронзил Иисуса Христа на кресте.

Сейчас в обществе, в целом религиозном, идет подмена: обожествляются всевозможные знаменитости, в том числе масскульта, и предметы, так или иначе принадлежавшие им или имеющие к ним отношение, тоже тщательно хранятся.

А вторая тенденция – второй половины ХХ века – колоссально возросший интерес к материальной культуре. Скажем, в каком-нибудь XVIII веке, в XIX веке не пришло бы в голову никому хранить камзол Моцарта. Я представляю себе, что хранили бы клавесин, на котором он играл, потому что это некое духовное явление – вот он на нем сочинял свои бессмертные произведения. Но штаны Моцарта невозможно себе представить. А вот штаны Леннона – это да. Вот это сочетание той самой религиозной тенденции хранения реликвий святых и современного интереса к материальной культуре. Доходит, конечно, до забавных вещей, как кожа на барабане.

Чтобы закончить на более высокой ноте, позволю себе процитировать Достоевского из романа “Бесы”. Капитан Лебядкин говорит Ставрогину, как он прочел о каком-то американце, который завещал свою кожу на барабан, с тем чтобы денно и нощно выбивать на нем американский национальный гимн. И дальше Лебядкин говорит: “Увы, мы пигмеи сравнительно с полетом мысли Североамериканских Штатов. Россия есть игра природы, но не ума. Попробуй я завещать мою кожу на барабан, примерно, в Акмолинский пехотный полк, в котором имел честь начать службу, с тем чтобы каждый день выбивать на нем перед полком русский национальный гимн, сочтут за либерализм, запретят мою кожу”.

Программа: “Время «Свободы»”

Ведущий: Андрей Шарый

25 августа 2008 года

(Последний комментарий, написанный Петром Вайлем.)

Петр Вайль. В своей мемуарной книге “Вторжение. Чехословакия, 1968” (издана в 1998 году усилиями моего коллеги Владимира Ведрашко) генерал Александр Майоров, командующий 38-й армией, а с октября 1968-го – Центральной группы войск (ЧССР), пишет: “Потом, когда страсти Пражской весны поутихнут, я оценю как подарок судьбы участие в событиях того времени… Именно благодаря этой причастности я и познакомился со столькими интересными людьми”.

Похоже на анекдот про палача, у которого работа – с людьми.

Это не аморальность – это внеморальность. Нарушение базовых представлений о добре и зле. Сбой понятий.

Эти люди сомнений не ведали. Генерал Майоров вспоминает о собрании 18 августа в Москве, когда министр обороны СССР Гречко сказал дословно следующее: “Принято решение на ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию… Это решение будет осуществлено, даже если оно приведет к третьей мировой войне”.

У них и юмор был своеобразный: сигнал к началу оккупации Чехословакии – “Влтава-666”.