Фонарщик - читать онлайн книгу. Автор: Мария Камминз cтр.№ 9

— Разве Бог может сделать нас хорошими?

— Конечно, ведь Бог всемогущ.

— Как же Он может нас слышать?

— Он видит и слышит все, что делается на свете.

Герти еще долго расспрашивала, но Труман смог ей ответить не на все вопросы: он просто никогда об этом не думал. Он веровал в Бога по-детски и поступал так, как подсказывала ему совесть. И, может быть, лучше других выполнял заповеди Христа. Герти должна была удовлетвориться тем, что Бог на небесах, что Он всемогущ и что молитва помогает людям быть хорошими и добрыми.

Было уже поздно.

Герти улеглась в своей новой спальне, но долго еще лежала с открытыми глазами. И здесь, как когда-то на чердаке у Нэнси Грант, возле ее постели было окно. Звезды ярко сияли. Глядя на них, она почувствовала прежнее желание узнать, кто зажег эти далекие огоньки.

И вот в ее голове внезапно мелькнула мысль: «Это же Бог зажег звезды! Как же Он должен быть велик!»

Герти встала с постели и подошла к окну; опустившись на колени, она сложила руки, как маленький Самуил, и подняла глаза к небу. Она ничего не говорила, ни о чем не просила. Сердце ее сильно билось. И каждая ее слеза, каждое биение ее сердца были молитвой. И Бог услышал и внял этой мольбе бедного ребенка, и благословение снизошло на эту душу.

На следующий день было воскресенье. Обычно Труман ходил в церковь вместе с семьей Купера, но так как у Герти еще не было теплого верхнего платья и она не могла пойти с ними, то и Труман на этот раз остался дома. Он закутал Герти в ее старый платок и повел гулять. После обеда Труман заснул, сидя у камина, а Герти играла с кошкой.

Вечером Вилли забежал проститься. Он очень спешил: хозяин был строг и любил, чтобы работники возвращались вовремя. Потом, по обыкновению, пришел мистер Купер. Посидев недолго, ушел и он. А Тру, увидев, что Герти уснула крепким сном на скамье, пожалел ее будить и уложил одетую.

Наутро, удивленная тем, что лежит в платье, она встала и побежала спросить Тру, как это получилось. Старик зажигал огонь в камине; получив ответы на свои многочисленные вопросы, Герти принялась убирать комнату и готовить завтрак.

Она вспоминала все советы миссис Салливан и следовала им. За несколько недель она научилась быть полезной. Недаром миссис Салливан думала, что из нее выйдет хорошая хозяйка. Конечно, ее помощь была не такой уж значительной, но все же она избавляла Тру от множества мелких хлопот, а ее маленькие ловкие ручки поддерживали чистоту в квартире, что составляло теперь гордость старика.

Иногда миссис Салливан приходила посмотреть на ее работу; она хвалила Герти и понемногу помогала ей. И ничто не доставляло ребенку большего удовольствия, чем возможность научиться чему-нибудь новому. Были, конечно, и неудачи. Однажды, поджаривая хлеб, она сожгла его; в другой раз разбила чайную чашку. Это стоило ей много слез, но так как Труман никогда не бранил ее, то она скоро утешилась, а потом привыкла и стала аккуратнее.

Кейти тоже не забывала ее и приходила иногда вымыть пол и сделать что-нибудь, что было не под силу ребенку. Таким образом, хозяйство Герти шло недурно, и она становилась все более полезной Труману.

Однажды в воскресенье Герти возвращалась из церкви с дядей Тру, мистером Купером и Вилли. Старики разговаривали о своих делах, а дети болтали между собой. Девочка расспрашивала о церкви, о службе, об игре на органе — все это было для нее ново.

Подходя к дому, Вилли спросил у Герти, смотрела ли она когда-нибудь, как Труман зажигает фонари.

— Смотрела, но давно. Я не ходила с того вечера, как дядя увел меня к себе, — ответила Герти. — Я бы очень хотела, но было холодно, и дядя Тру говорил, что я простужусь.

— Хочешь, пойдем сегодня вечером, — предложил Вилли. — Погода теплая, и, если дядя позволит, мы пойдем с ним. Я часто ходил. Это так весело! В окнах видишь людей, которые пьют чай или беседуют у огня…

— Я очень люблю смотреть, как зажигаются фонари! — перебила его Герти. — Они так славно освещают все вокруг! Давай догоним дядю и спросим.

— Нет, подожди, он разговаривает с дедушкой. Около дома спросим.

Но ему трудно было сдержать нетерпение Герти; не успели они подойти к дому, как она побежала вперед и выпросила у Трумана обещание взять ее с собой. Герти едва дождалась вечера, когда они с Вилли пошли вместе с Труманом зажигать фонари.

Сперва она только восхищенно смотрела на фонари, загоравшиеся один за другим, но когда они дошли до угла и очутились напротив большой аптеки, ее восторг перешел все границы. Хрустальные сосуды, наполненные разноцветными жидкостями, ярко сияли при свете ламп. А когда Вилли сказал, что аптека его хозяина почти такая же, она решила, что он должен быть очень счастлив. Дети замешкались, любуясь аптекой, и фонарщик ушел далеко вперед. Когда они догнали его, он зажигал фонари напротив богатых домов. Бо́льшая часть окон на улицу была закрыта, но на некоторых не было ставней, а занавеси еще не опустили. Они увидели в одной из гостиных красивый зажженный камин, вокруг которого собралась семья; дальше, в другом окне, зажгли блестящую люстру, и хотя в комнате никого не было, но мебель была так великолепна, что Герти радостно захлопала в ладоши. Вилли смог убедить ее отойти, только пообещав, что дальше есть такой же чудесный дом, где они, быть может, увидят очень милых детей.

— Откуда ты знаешь? — спросила она по дороге.

— Я не уверен, но прошлой зимой они всегда стояли у окна, когда приходил дядя Тру.

— А сколько их?

— Две девочки. Одна из них — с чудными волосами и таким кротким личиком! Она походила на восковую куклу, но гораздо красивее.

— Ах, как я хотела бы ее увидеть! — воскликнула Герти.

— Вот они! — сказал Вилли.

— Где?

— Вон, напротив, в этом большом каменном доме. Перейдем на ту сторону, будет лучше видно…

Тру еще не подошел. Это его ждали девочки в окне: не одна Герти любила смотреть, как зажигали фонари. Из освещенной комнаты ничего не было видно на улице, а Вилли и Герти, напротив, было очень удобно ее рассматривать.

Комната была роскошно обставлена; по всей вероятности, тут жили богатые люди. Огонь в камине и висячая лампа ярко освещали комнату. Мягкие ковры, драпировки, картины в золоченых рамах, огромные зеркала поразили Герти. Среди той бедности, в которой она жила с детства, она не видела ничего подобного. Девочка не могла наглядеться на стол, накрытый белоснежной скатертью и уставленный печеньем и пирожными, на блестящую сервировку. Какой-то господин уселся в кресле у огня; нарядная дама присматривала за горничной, накрывавшей на стол, а дети стояли у окна и смотрели на улицу. Это были прелестные девочки, особенно одна из них, по виду — ровесница Герти. Вьющиеся белокурые волосы падали на кружевной воротник, большие голубые глаза, розовые щечки — точно ангелочек. Герти не знала, как выразить свой восторг: