Далёкое Отечество - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Ким cтр.№ 8

— Парня куда-то увезли… А нас, получается… продали, — Таню передёрнуло. — Остальных куда-то увели, я осталась одна. Ногу потянула в дороге, а у этих… ни лекарств, ничего. Пришлось травы какие-то собирать — подорожник даже… И язык непонятно какой — ни русского, ни английского не понимают. Кое-как потом объясняться смогла — они латынь хоть с пятого на десятое, но понимают, оказывается…

— Латынь… Медучилище?

— Да, третий курс.

— Били? — Вяземский сощурился. — Или… Как вообще обращались?

Девушку передёрнуло.

— Страшно… страшно было. А так…Ну… Не трогали, в общем. Не знаю, брезговали, что ли… Ну, а как штурм начался — меня отправили раненым помогать, и в лагере там…

— Ясно, — лицо старлея было непроницаемо. — Но ты только скажи, если что. Мы в этом городе любого выдернем и накажем. По законам военного времени.

— Я просто хочу домой, — попросила Таня. — Увезите меня отсюда, пожалуйста.

— Подожди немного, хорошо? Побудешь пока с нами. И никого не бойся — тебя больше никто не тронет. А если тронет…

— А… а вы какой-то спецназ, да?

— Да нет, — спокойно пожал плечами Сергей. — Мы просто разведчики.

— Но очень хорошие разведчики, — подмигнул Эриксон.

К стоящему за крепостной стеной БТРу приблизилась троица всадников. Один из них — средних лет мужчина в доспехах и при оружии — спешился и коротко отсалютовал старлею.

— Сир Вяземский.

Серый плащ с алой каймой, кольчуга и недлинный, совсем не кавалерийский меч — местных полицейских Сергей уже начал узнавать. Не поленился отдать воинское приветствие в ответ, после чего окрикнул Ливию.

Явно недовольная колдунья была извлечена из «гиены» с внушительного вида бутербродом с паштетом в одной руке и чашкой с чаем в другой — земную еду волшебница поглощала с заметным удовольствием.

— Сир Вяземский, я — декурион Сабелий Квинас, — чётко доложился новоримлянин. — По поручению центуриона городской когорты Павла Номиция послан к вам для содействия.

— Хорошо, — кивнул Сергей. — Нам нужно осмотреть места содержания рабов — среди них могут быть наши граждане. Или отследить их путь, если они были вывезены из города.

— Сделаем. И… Касательно компании с которой у вас… вышел конфликт…

— Да? — внешне равнодушно поинтересовался Вяземский, в уме подбирая запас ответов. От дипломатичного «вышло недоразумение, мы бы желали не обострять ситуацию» до агрессивного «ещё одно подобное нападение и война между нашими странами возобновится прямо здесь и сейчас».

Хотелось бы, конечно, обойтись без кровопролития, а то за подписанное и почти сразу же разорванное перемирие начальство по головке не погладит… Или погладит, но утюгом и со всего размаха.

Впрочем, агрессию в случае чего всегда можно проявить.

— Глава компании приносит свои искренние извинения и интересуется — должны ли они сами наказать виновных или же выдать их вам для суда?

— Пускай в первую очередь компенсируют нашей гражданке все… причинённые неудобства, а наказание оставляем на усмотрение руководства компании, — спокойно произнёс Сергей и нехорошо улыбнулся. — Но мы проверим его исполнение.

* * *

К торговым рядам работорговцев российский отряд подходил как к вражескому укрепрайону.

— Саня, остаёшься за турелью, — распорядился Вяземский, когда БТР остановился в тесноте окраинных улиц в предместье Илиона. — Руслан — мотор не глушить, быть на связи и в полной готовности. Эриксон, Ливия — со мной.

— А… можно мне с вами? — неожиданно подала голос Татьяна.

— Вы уверены? — спросил Сергей.

— Да, — девушка непроизвольно потёрла оставшийся на шее след от срезанного ошейника. — У меня там осталась… кое-что осталось.

— Хорошо, — немного подумав, кивнул старлей. — Но держитесь рядом с нами.

Вяземский в сопровождении волшебницы, Эриксона и Татьяны выбрался из БТРа, повесил автомат на плечо поудобнее и переглянулся со спешившимся Сабелием:

— Прошу, ведите.

Спустя полчаса путешествий по рядам работорговцев Сергей решил, что ожидал чего-то куда более ужасного. Каких-нибудь истощённых и забитых невольников, грязные клетки под открытым небом, беспрерывные щёлканья кнутами и всё такое прочее.

Реальность оказалась куда более щадящей. Вместо клеток — грубоватые низкие бараки с зарешёченными окнами, где и содержались рабы. Обставлены они были аскетично, но на свинарники не походили, да и рабы впечатление узников Освенцима не производили. В принципе, это как раз было оправдано — зачем кому-то покупать истощённого и замученного доходягу? Некоторые бараки и вовсе выглядели на удивление уютно — вряд ли чем-то хуже обычных местных многоквартирных домов, пусть и с решётками и охраной. В таких обычно находились либо молодые девушки, которым была уготована участь наложниц или тружениц местных борделей-лупанариев, либо мужчины и женщины в возрасте — наверняка какие-нибудь мастера или учителя.

Вяземский сохранял безэмоциональность, осматривая барак за бараком и объясняясь с рабовладельцами. Сергей уж точно не был сторонником рабства, но и со своим уставом в чужой монастырь лезть не собирался. Он — не рыцарь в сверкающих доспехах, творящий добро направо и налево, он — лишь офицер, выполняющий поставленную перед ним задачу.

И никаких «освободить всех, живо». Мало добро сделать — часто ещё нужно разобраться с его последствиями.

Вот, к примеру, куда денутся все эти сотни человек, если выпустить их на улицы Илиона, чем займутся? Явно ничем хорошим — бродяжничеством, а может и воровством. Для только что отбившего массированный штурм города — это тот ещё «подарок». Причём в случае чего местные власти будут действовать в соответствии с законами военного времени и упрощённого судопроизводства, так что, возможно, что для многих рабов свобода могла быть мало того, что не очень-то и желанной, но и откровенно опасной.

Молчала и Татьяна, тоже не выказывая попыток творить добро направо и налево. На сколько она была моложе Сергея — лет на пять? Всё равно — одно поколение, что выросло уже в новой России. Не злое, но и не смотрящее на мир сквозь розовые очки; не циничное, но расчётливое. Умеющее ждать и, если нужно — не бить врага сгоряча, а выжидая, пока его свалит лихорадка или яд. И очень ценящее справедливость, иногда вплоть до древнего принципа «око за око».

Это хорошо? Это плохо? Нет, просто это так и есть.

Попутно Вяземский продолжал анализировать обстановку и собирать информацию. Касательно того же рабства в Империи. Вряд ли демонстрирующий довольно высокий уровень развития Новый Рим имел классический рабовладельческий строй. Вероятно, рабство в нём не было основополагающей структурой, но, тем не менее, существовало. Причём, что характерно, большая часть рабов явно представляли какую-то одну нацию — белокожие, светловолосые, крепкие.