Королева Виктория - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 87

— Я бы хотел, чтобы это было на северо-западе, — сказал Альберт. — Я только мельком видел эти места, но они изумительны.

Вскоре нам доложили, что дом, который можно было снять для нас, найден. Это был Балморал-хаус.

Как только я увидела Балморал, я в него влюбилась… и Альберт тоже. Он был небольшой, но очень красивый; природа вокруг была чудесна.

— Какое я могу сделать из этого местечко! — сказал Альберт. И я знала, что его мгновенно захватила идея преображения Балморала. И это мне напомнило, как он воодушевленно работал над Осборном. Я засмеялась. Впервые все было так мирно и спокойно за многие месяцы.

Это был очень тревожный год.

В ноябре умер лорд Мельбурн. Хотя я знала, что в последнее время он был уже очень плох и жизнь утратила для него свою привлекательность, но известие о его смерти поразило меня.

Альберт объяснил мне, что лорд Мельбурн не был государственным деятелем такого масштаба, как сэр Роберт Пиль, и я должна была признать, что Альберт прав, однако лорд Мельбурн всегда оставался для меня совершенно особенным человеком. Альберт не мог понять моей привязанности к нему, поэтому, наверное, не мог понять и глубины моего горя, но я действительно искренне переживала.

Меня огорчала смерть даже малознакомого человека; умирал человек, которого я не только хорошо знала; но любила, такую потерю было тяжко перенести, особенно в этот тревожный год.

Я была рада, когда наступил Новый год. Я проводила все больше времени с детьми, так как с ними становилось все интереснее — они подрастали. И я была ими довольна, даже Берти не огорчал, как прежде. С появлением мистера Берча он почти перестал заикаться. Мистер Берч так хорошо отзывался о нем, что Альберт заподозрил его в том, что он балует мальчика, так же как и леди Литтлтон и мисс Хилдьярд. Как бы то ни было, мистера Берча выбрал Штокмар, и это говорило в его пользу.

Альберт был очень подавлен тем, что происходило во Франции и в Германии, и он всячески пытался отвлечься от давящих его мыслей. Мы часто ездили в Осборн. Он часами проводил время с детьми в швейцарском коттедже, водил их на прогулки и рассказывал им о деревьях и всяких растениях.

Мне это доставляло удовольствие, хотя временами мне хотелось, чтобы Альберт был со мной, а не с детьми. Позже я поняла, что во мне всегда было больше жены, чем матери. Как я ни любила своих детей, муж всегда занимал для меня первое место. Осенью мы отправились в Шотландию и снова поселились в Балморале.

— Я хотел бы приобрести Балморал в собственность, — сказал он. — Конечно, дом невелик, но я мог бы превратить его в королевскую резиденцию.

А почему бы и нет, подумала я. Альберт был талантлив во всем, он мог бы стать превосходным архитектором.

Шотландцы полюбили нас так же, как и мы их. Я уже знала имена многих наших соседей. И никому из них, славных простых людей, королевское семейство не внушало благоговейного ужаса! Там была одна девяностолетняя старушка Китти Киер, целыми днями сидевшая у открытой двери за пряжей. Когда мы проходили мимо и заговаривали с ней, она даже не оставляла своей работы, а замечала что-нибудь вроде: «А девочка подросла с тех пор, как вы были здесь последний раз» — про Викки. Я много узнала о семьях местных жителей и их характерах. Я одевала детей в шотландские юбочки, чтобы показать народу, что здесь мы, как и они, были у себя дома.

Я чувствовала, что Балморал станет нашим любимым убежищем, где мы сможем укрыться, когда ситуация в Лондоне станет невыносимой. Здесь мы чувствовали себя вдали от всего… в совсем другом мире. Это было как раз то, в чем мы нуждались.

Но, увы, к моему негодованию и огорчению, я снова была беременна. И снова, впрочем, это почему-то совпадало с моими беременностями, начались осложнения различного рода. Ужасные известия поступали из Ирландии, где народ голодал ввиду неурожая картофеля. Люди умирали тысячами, и их хоронили в общих могилах. Некоторые землевладельцы были убиты. Так же как и в европейских странах, там поднялся мятеж.

И вскоре ирландец по имени Уильям Гамильтон, винивший меня во всех бедах, постигших его страну, совершил попытку покушения на меня. Мы ехали по Конститьюшн-Хилл, когда он подбежал к экипажу и выстрелил в меня. Если бы пистолет не дал осечки, нападавший убил бы меня.

Я понимала его гнев. Ужасно, когда твоя семья и твои друзья умирают от голода, а у других всего довольно. Я бы его простила — в конце концов, он только напугал меня. Но лорд Джон сказал, что подобный проступок нельзя оставлять безнаказанным. Было бы ошибочно выказывать милосердие, когда его могли счесть слабостью. Уильяма Гамильтона сослали на семь лет.

В мае у меня родился ребенок, на этот раз мальчик — Артур-Уильям-Патрик-Альберт. Теперь их было у меня семеро — крепких и здоровых.

Я никогда не забуду июльский день, когда мне сообщили трагическое известие. Сэр Роберт — которого я вначале ненавидела — стал теперь добрым другом, и я не могла поверить, что это случилось с ним. Он ехал верхом по Конститьюшн-Хилл, когда его сбросила лошадь. Сэра Роберта перенесли домой в Уайтхолл Гарденз, и через четыре дня он скончался.

Это был тяжелый удар не только для нас с Альбертом, но для всей страны. Мы потеряли одного из наших лучших государственных деятелей.

Я с грустью думала о бедной Джулии Пиль. Она была ему такой хорошей женой, и они были так преданы друг другу… Она была его спутницей и помощницей во всех его победах и поражениях. Вся их дружная семья — пять сыновей и две дочери — погрузилась в траур.

Итак, сначала мой милый лорд Мельбурн, а теперь сэр Роберт Пиль. Поистине жизнь была очень печальна. За последнее время было так много смертей. Скончалась бедная тетя София. Тетя Мэри Глостер впала в слабоумие и вела себя очень странно. Было ясно, что она вскоре последует за сестрой. Болел дядя Кембридж. Конечно, все они старели. Даже мне уже было тридцать один.

Ужасное известие пришло от дяди Леопольда. Тетя Луиза была тяжело больна. Судьба ее родителей так ее поразила, что она крайне ослабела и, заболев, не могла бороться с болезнью. Дядя Леопольд был очень опечален.

Я поехала с детьми навестить дядю Кембриджа. Он любил их видеть, и они очень подбадривали его. Викки с нами не поехала, она осталась, как это все чаще случалось в последнее время, с отцом. В ее отсутствии Берти казался намного живее, а Альфред и Алиса, сопровождавшие нас на этот раз, были его преданными рабами.

В Кенсингтонском дворце мы оставались недолго, потому что бедный дядя Кембридж был очень плох. Когда мы ехали обратно в Букингемский дворец, наш экипаж был окружен плотной толпой. Народу всегда хотелось посмотреть на детей. Я учила их махать рукой в знак приветствия, и Берти это особенно удавалось, что приводило толпу в восхищение.