КГБ и власть. Пятое управление: политическая контрразведка - читать онлайн книгу. Автор: Филипп Бобков, Эдуард Макаревич cтр.№ 122

Как-то Андропов сказал Г. Шахназарову, который входил в группу его советников и консультантов: «Я стараюсь просматривать “Октябрь”, “Знамя”, другие журналы, но все же главную пищу для ума нахожу в “Новом мире”, он мне близок» ^[44].

Андропов встречался, и не один раз, с поэтами Евгением Евтушенко и Андреем Вознесенским. Беседовали о литературе, о поэзии, о свободе творчества. Андропов был дружен с Юлианом Семеновым, писателем, работавшим в жанре политического романа. Самое громкое его произведение — роман «Семнадцать мгновений весны», идею которого подсказал Андропов. С некоторых пор их встречи стали постоянными, а разговоры касались новых сочинений Семенова. И здесь проявился с совершенно неожиданной стороны еще один принцип Андропова.

Вот что об этом рассказывал Семенов:

«Я звонил по тому телефону, — прямому, без секретарей, — который он оставил во время первого разговора, и просил прочесть каждый новый роман.

“Бриллианты” (“Бриллианты для диктатуры пролетариата”. — Э.М.) прошли как по маслу, хотя на средних этажах придирок к ним было множество; впрочем, с “Альтернативой”, романом о Югославии, случилась осечка.

После того как я отправил ему рукопись, Андропов пригласил заехать (обычно это было в субботу), сказал, что роман ему пришелся, но потом открыл закладочку и кивнул на пометки:

— В этих пассажах вы бьете нас посильней, чем Солженицын. Стоит ли? Ваши недруги из литературного мира умеют ломать кости…

— Убрать страницу?

Андропов как-то обиженно, недоумевающе удивился:

— Что значит “убрать”? Следуйте марксовой формуле — “теза и антитеза”! Уравновесить эти рискованные страницы двумя-тремя выверенными фразами, двоетолкование — повод для дискуссии, но не для обвинений.

(Однако когда “Альтернатива” пошла в “Дружбе народов”, бедного Баруздина понудили вынуть из верстки немало фраз и страниц: я был за границей, а к Андропову, увы, обратиться никто не решился…)» ^[45].

Так неожиданно Андропов дал ключ к проблеме сочинений Солженицына. В его романах не было двоетолкования как повода для дискуссии. Они были однолинейны, а потому превращались в пропагандистские, которые настойчиво предлагало ЦРУ. Но об этом подробно в главе «Находящиеся на связи лица».

Вообще-то, принцип «теза-антитеза» = двоетолкованию» настолько хорош для интеллектуальной работы, для писательского дела, что не воспользоваться им — грех.

Говоря же о системе принципов Андропова, нельзя не упомянуть о принципах для внутреннего пользования, которые он продвигал внутри КГБ и которые оказали влияние на работу Пятого управления.

Андропов требовал честного и ответственного исполнения служебного долга и сам был образцом такого служения. Он практически ни одного дня не был отключен от работы в Комитете. Как вспоминал Бобков, «мы знали и привыкли к тому, что суббота или воскресенье — это самые удобные дни для доклада председателю, так как в будни его отвлекали внекомитетские дела».

Андропов требовал, чтобы офицеры КГБ умели слушать людей, считаться с их мнением. Он не отвергал позицию несогласных, даже тогда, когда принимал решения вопреки мнению возражавших. А если возражавшие впоследствии оказывались правы, то он констатировал это прилюдно. Он не принимал скоропалительных решений, чего требовал и от коллег.

У него был свой принцип отношения к информации, к устным докладам. «Очень скоро мы убедились в том, — вспоминал Бобков, — что доклад без предложений о действиях, вытекающих из доложенной информации, для него не интересен. Он говорил, что если нет решений, то будем искать их сообща. А просто играть в информированность — дело недостойное».

Принципиальным требованием Андропова было соблюдение законности в делах государственной безопасности. Чтобы исключить случаи покушения на законность, Андропов ограничил некоторые права местных руководителей. В частности, это касалось права на возбуждение уголовных дел по статье 70 Уголовного кодекса РСФСР (антисоветская пропаганда). Такое решение принималось только с санкции центра. Вина привлеченных к уголовной ответственности по этой статье должна быть доказана документами и вещественными доказательствами. При этом признание обвиняемых и показания свидетелей признавались лишь как объяснение действий, как иллюстрация от очевидцев. Это правило распространялось также и на материалы, передаваемые в органы прокуратуры.

Принципы Андропова, общие и для внутреннего пользования, были тем духовным и профессиональным основанием, которое позволило ему создать в КГБ надежную команду единомышленников, в первой линии которой был Ф.Д. Бобков.

Однажды поздним вечером майского дня 1967 года генерал-майора Бобкова вызвал председатель КГБ Андропов. Говорили о жизни, о службе, о ситуации в органах, все еще приходивших в себя после хрущевской неразберихи.

И неожиданно:

— Пойдешь работать заместителем начальника нового управления по борьбе с идеологическими диверсиями?

Для Бобкова неожиданно, для Андропова — обдуманно:

— Такое управление — не повтор секретно-политических отделов, работавших по троцкистам, меньшевикам, эсерам. Это управление должно отвечать задачам сегодняшнего дня. Против нас идет самая настоящая идеологическая война, и здесь стоит вопрос — кто кого. Противник стремится разрушить наше государство и прилагает для этого все силы. Поэтому мы обязаны знать его планы и методы, знать, как он работает. Но при этом мы должны видеть процессы, происходящие в стране, в обществе, знать настроения людей, видеть, как эти процессы используются против нас. Это принципиально. Для этого необходимо использовать самые разные источники информации, как легальные, те же социологические центры, институты, ту же прессу, так и данные наших спецслужб. Мы должны видеть не только поверхность явлений, но и тайные пружины, двигающие ими. Нужно научиться распознавать и понимать глубинные процессы. Мне представляется, что главной задачей нового управления должен быть глубокий политический анализ, точный прогноз и на этой основе предотвращение нежелательных событий и явлений. Надо остановить идеологическую экспансию с Запада. И не обойтись здесь без чекистских методов.

«Чекистские методы? Что он имеет в виду?» — подумал тогда Бобков. — Видимо, речь идет о создании своего рода Управления политической контрразведки?»

— И контрразведка, и разведка, и аналитическая работа — все для защиты социалистического строя, — сказал тогда Андропов.

«При этом мы оба понимали, — как говорит Бобков, — что основным делом органов госбезопасности является защита не правителей, а именно устоев государства, конституционного строя».