Охотники за голосами - читать онлайн книгу. Автор: Роман Романов cтр.№ 17

К концу фразы уборщица со своей метлой оказалась уже перед самым носом Кузнечко, и он с ужасом узнал ведьму из кинофильма про Вия, искусно замаскированную в форменный синий халат уборщицы. Он отпрянул от нее, развернулся и бросился бежать прочь из аудитории. Дверь оказалась так близко, что он, студент Кузнечко, не рассчитал расстояние, не успел затормозить и врезался скулой в угол двери…

«Той самой скулой, – подумал будущий губернатор на бегу. – В которую мне вчера врезали кулаком. Вот отчего я проснулся и не досмотрел сон!»

Кузнечко вбегал в Паракорочку полный благодарности своему ночному кошмару и очарованный своим новым открытием: «В наш проект необходимо внести коррективы! Я должен не только собрать подписи, зарегистрироваться и расторговаться с Москвой или Губернией, я должен перестать быть каким-то там московским политтехнологом! Я должен стать особым человеком, с печатью высших сил и высшего предназначения, во мне они все должны увидеть Спасителя и Грозу, не просто так оказавшегося в Провинции! Только как-то это все надо обыграть. Вот бы прямо сейчас взять и притащить в область прямо сто, нет двести миллиардов, например, из Китая? Или из Японии! Нет, это через МИД все, сложно, кто я такой… или попытаться? Придумаем! Ведь только вдуматься: не успел я собраться забрать власть – как уже столько непривычных странностей вокруг! В этой паранормальной провинции моя голова работает лучше, чем в молодости, объективно говоря. Тьфу-тьфу-тьфу».

За поворотом показался провинциальный мотель, рядом стоял его черный джип и, опираясь на него спиной, жмурился на солнышке Ваня Ежихин.

* * *

Иван зашел в свой номер провинциальной гостиницы, пересчитал солидный аванс от Кузнечко, устало сел на кровать, прилег, не раздеваясь и подложив руку под голову. Уставившись в потолок, попытался еще раз оценить ситуацию.

Завтрак со старым партнером и руководителем технологом Василием Кузнечко прошел, казалось бы, в обычной легкой и творческой атмосфере. Идея политконсультанту Кузнечко самому стать кандидатом в губернаторы – удивила Ежихина. «Политологов и технологов тысячи по всем регионам, хороших – сотни, а губернаторов всего-то восемь десятков на всю Россию, это ж другая совсем порода», – подумал он про себя, но, вспомнив про купюры от Кузнечко в своем еще недавно совершенно пустом кармане, Иван предусмотрительно промолчал. По мере его пояснений по предстоящей работе, надо сказать, вполне откровенных по старой дружбе, Турист увлекся и очередной раз получил удовольствие от того, как ловко Кузнечко придумал пройти «депутатский фильтр» и как минимум получить официальный статус кандидата в губернаторы. Первая расписка на пять депутатских душ, проведенная туда-сюда перед носом Туриста, на минуту привела Ивана в подзабытое чувство профессионального обожания своего первого наставника, его удивительной способности найти схему, в которой все довольны и никому, по большому счету, не обидно. При всем том – задача жестко решается так, как это нужно Василию Кузнечко.

Хорошо зная бульдожью хватку своего коллеги, он моментально представил, как тот вложится в эту кампанию и какая грандиозная битва предстоит в несчастной Провинции, когда на дистанцию выйдет Кузнечко и главным призом будет губернский престол. Турист даже без лишних расспросов, почти уже предугадывая, понял всю важность своей роли в процессе: «Ваня, ты должен за пару месяцев создать несколько громких и длинных скандалов в масштабах губернии, еще лучше – раздутых за пределы Провинции. В целом неприятно от этих скандалов должно быть региональной власти, и вызывать чувство опасности по всему второму эшелону местной власти! Чтобы провинциальные амебы встрепенулись и стали водить носом в поисках источника опасности. Параллельно – подберешь местные кадры для нашей избирательной кампании, это как обычно. Сразу много денег не обещай, присмотрись. Да, начни с некоего депутата Паракорочки Виктора Клюки. Он, похоже, из разряда Новодворских местного значения, поэтому договариваться с ним надо аккуратнее, все равно кинет. Но конструктивно и с намеком на долгую дружбу, сам знаешь таких. Желательно его борьбу от главы города перевести на что-нибудь более грандиозное, мировых масштабов, они на это с радостью клюют все как один, в общем, разберешься. И по обычной схеме, толкачи по размещению на сайтах в Москве те же, что и раньше. С местными журналистами сам наведи мосты. От кого ты, чей, зачем тебе это – никого не волнует. Со мной связь только по второму телефону, отчеты лично. Усек?»

До этого момента разговор был понятен Ивану и привычен. При всех сложностях с местным депутатским сообществом – шансы, безусловно, были, тем более если этим занимается лично Кузнечко, да еще и Кузнечко с деньгами (без денег он, собственно, никогда ничем и не занимался, но здесь деньги, судя по авансу, серьезные).

Но что-то, похожее на совесть или предчувствие дурных последствий в круговерти всех недавних приключений, дернуло Ивана вспомнить и бандеровцев, и Павла, и кожей ощутить царский перстень в кармане. И он, пытаясь перевести свою смутную тревогу в шутку, взял да сказал Кузнечко: «Да сделаем все по красоте, Вась! Главное, чтобы не приключилось как с великим политическим консультантом седой античности Платоном, когда он успешно давал советы до тех пор, пока не сел управлять какой-то там древнегреческой губернией…»

Далее Ежихин был поражен переменой, которая произошла с Кузнечко. Более того, он вообще ни разу не видел того в подобном состоянии. После его невинной и дружеской шутки про Платона Кузнечко замолчал, о чем-то задумался, открыл рот, будто начиная говорить, но не начал. Встал, нервно заходил по почти пустому кафе. Потом повернулся, зло, именно зло, а не привычно высокомерно-снисходительно, улыбнулся и сказал: «А кто тебе вообще сказал, что я Платон? Или Остап Бендер? Или вообще, что я политконкусльтант? А?» Кузнечко трясло. И Иван, чтобы сбить невероятную для многих лет знакомства с человеком вспышку ярости, произнес: «Да я в целом про стартовый капитал, у тебя же и семьи нету, и для Провинции ты чужак, и времени осталось до кампании совсем не много». Но вместо перевода разговора в обычное русло плюсов и минусов, разбора многочисленных примеров и анализа подобных ситуаций в избирательных кампаниях разных лет и регионов, как ожидал Иван, его партнер взвился еще больше:

– А если я золото Колчака нашел? А если я спас реактор и предохранил мир от второго Чернобыля? А если я потомок знаменитого местного князя? А если точкой моей избирательной кампании у меня будет свадьба с прекрасной, обворожительной Богиней, которая по удивительной ошибке родилась и выросла в этой странной местности? Что ты знаешь обо мне? Я не Платон, Ваня, ни Макиавелли, а возможно, Избранный, потому что только Избранный…

Кузнечко прервал речь, словно испугался сболтнуть лишнего или потому что представил, как смешно он сейчас выглядит в глазах коллеги по цеху. Взял себя в руки, отвернулся от Туриста.

Жениться ради выборов как технологический ход был вполне в духе Кузнечко – размышлял глядя в потолок Ежихин – но про Избранного, да с такими горящими глазами – это уже слишком. Мысль Ивана раздвоилась. С одной стороны, он объяснил себе поведение друга обычным эффектом, когда неопытные политики, не успев победить, уже искренне видят себя со значком депутата, или в кресле градоначальника, или мысленно уже распределяют бюджет области и даже невольно начинают вести себя соответственно. Но эти политические чары и человеческую слабость сам Кузнечко обычно выбивал из любого кандидата с самого начала. С другой стороны, он вполне серьезно отнесся к его, Ежихинским, несерьезным вопросам, навеянным ночью, проведенной в Михайловском замке. «На кого ты будешь опираться в регионе? На кого-то же надо опираться, не можем же мы вдвоем и нанятые местные ландскнехты рассчитывать на успех?» – спросил Турист, перед тем как разъехаться. Ответ был снова совершенно неожиданным, не в стиле Кузнечко: «На дружину будем опираться и примкнувшее местное ополчение! Как древние князья, или как Одиссей на свою команду, а все остальное, процедурно-демократическое, мы с тобой и сами не хуже местных знаем!»