Пираньи Неаполя - читать онлайн книгу. Автор: Роберто Савьяно cтр.№ 50

Дрон стоял у входной двери, все еще надеясь, что это просто дурной спектакль, если б не произнесенное вдруг слово “сестра”.

– Ну и? – резко обернувшись, спросил он.

– Ну и? Фильм “Каморрист”. Помнишь, тот парень говорит: “Профессор-то наш кудрявый”?

– При чем тут это?

– Подожди. Я объясняю. Помнишь?

– Да.

– А помнишь, что он потом спрашивает у профессора?

– Что?

– Спрашивает: “Девчонка, которая тебя навещает, – твоя сестра, верно?” В наказание приведешь мне свою сестру. Ну вот, как в фильме. Только не мне, а всем нам. Потому что ты не лично меня оскорбил, украв пистолет. А нас всех.

– Ты с ума сошел, Мараджа?

В комнате воцарилась тишина, какая бывает перед принятием важного решения.

– Приведешь сестру, пусть она отсосет у всех.

Дрон молнией метнулся в глубину квартиры, и все от неожиданности расступились. На подоконнике в спальне лежал тот самый злосчастный пистолет. Дрон схватил “Беретту”, передернул затвор и упер дуло прямо в лицо Марадже.

– Эй, совсем рехнулся?! – заорал Драго.

– Молодец, стреляй! – Мараджа прищурился. – Что, все видели? Убедились? Думал, он тут самый хитрожопый. Ну, ну, давай, вперед, Дрон. Стреляй, завтра кто-нибудь выложит видео на твой канал на Ютубе.

На секунду Дрон подумал, что сейчас он нажмет на курок и все закончится. Кровь брызнет на эти испуганные лица. Была ли в каком-то фильме такая сцена? А если и была, он не мог ее вспомнить. Сейчас он думал только о своей сестре. Аннализа, это совсем другая история. Он сжимал пистолет крепко, слишком крепко, и ощущал это как роскошь, для него не предназначенную. Дрон опустил руку и сел. В комнате звенела тишина.

– Ну ты понял, что от тебя требуется, – спокойно продолжил Мараджа, – приведешь сестру, она должна всем отсосать.

– И мне? – раздался робкий голос Бисквита.

– Если встанет, и тебе тоже.

– Встанет, встанет, – заверил Бисквит.

– Класс! – заорал Бриато.

– Ну… я не ожидал. Это будет… буккакэ, – вспомнил вдруг Зубик необычное слово. Оно ассоциировалось у них с вожделенной картинкой: группа мужчин, эякулирующих на лицо стоящей на коленях женщины. Их сексуальное образование ограничивалось порносайтами, и это буккакэ казалось им недосягаемой мечтой. Тукан уже распалился и оттянул резинку трусов. Драго хотел чем-нибудь помочь другу и сказал:

– Не, парни, я в этом не участвую. Можно ведь отказаться, правда, Мараджа? Я Аннализу сто лет знаю, я не смогу.

– Как хочешь. Наказание все равно неизбежно.

– И это правильно, – поддержал его Дохлая Рыба, – всем будет урок.

– Ну, – заметил Николас, – мне этот урок без надобности. Мы – или отряд каморры, или просто кучка идиотов. – Для него не стояло препятствий на пути в преступный мир. Николасу нравилось, что, за исключением Драго, никто из банды не был связан с каморрой. Нравилось, что он выбрал таких парней, которым не требовалась подготовка, – важно было просто их отыскать и сплотить. Дрон взял пистолет за ствол и протянул Марадже:

– Убей меня. – А потом всем остальным: – Ну, стреляйте, давайте же… лучше умереть! Лучше… Черт! Зачем я вас спас! Говнюки!

– Не волнуйся, – ответил Николас, – не приведешь сестру, убьем. Таков закон: нарушил – все, тебя нет.

Дрон почувствовал, что к горлу подступают слезы. Он ушел, хлопнув дверью, как обиженный ребенок.

На следующее утро в школе он обдумывал варианты. Сдать ключ, выйти из группировки, покончить с этим раз и навсегда. Или, правда, подарить им сестру? Но как сказать ей об этом? А если она согласится? Это еще хуже. А если эта история потом всплывет, что он скажет своей девушке? А родителям? Он представлял себе, как родители навещают его в тюрьме или как они стоят перед его могилой на кладбище. Но ему и в голову не приходило, что отец скажет: “Как ты мог? Ты заставил свою сестру делать минет!” Нет, такое он не мог даже вообразить. В романтических переживаниях, свойственных многим подросткам, он впервые обдумывал реальный выход из положения: покончить с собой. Эта мысль промелькнула у него в голове, но Дрон быстренько отогнал ее. Он думал даже о том, чтобы отомстить: допустил оплошность, да, но не настолько серьезную, чтобы подвергаться такому унижению.

После школы он позвал к себе Драго.

Дрон ходил по комнате взад-вперед, как зверь в клетке. Он смотрел в пол, словно мог отыскать там подходящий ответ, изредка поднимая взгляд, будто проверяя, что его дроны, выстроенные на полках, все еще стоят на местах.

– Дрон, – сказал Драго, растянувшийся на кровати друга, – это показательная порка. Пойми, наказание направлено не против тебя лично, не против твоей сестры. Это чтобы все поняли: никто не должен самолично брать пушки.

– А если я откажусь? Выйду из паранцы?

– О, Дро, тебя убьют. Мараджа лично. Я уверен.

– Ну и пусть.

– Не болтай чепухи, – сказал Драго. Он встал с кровати, сделал погромче музыку, чтоб материнские уши ничего не услышали, и застыл у постера с футболистами из “Наполи”, сезон 2013–2014. – Вообще-то Николас прав, нужно показать всем: с оружием не шутят.

Драго в итоге согласился с логикой Мараджы. У Дрона не осталось союзников. Тогда Дрон решил выложить в Фейсбуке свои и Николаса фотографии – так он надеялся укрепить защиту, подстраховаться. Если с ним что-то случится, будет проще выйти на Николаса, думал он, или, может, наоборот, замести след друзей, подставив врагов. И где-то в глубине души у него еще теплилась надежда на то, что Николас, увидев эти фото, смягчит наказание.

Дни шли, а беспокойство все росло. Выход так и не был найден. Он стал плохо спать и ходил как потеряный. Все расспросы домашних он встречал молчанием. Напрасно тревожилась мать, как и все матери, которые пристают с вопросами: “Что происходит? Антонио, что с тобой?” Нерешительность изводила его, как лихорадка. От всех запахов, в том числе и от запаха еды, подступала тошнота. Как-то вечером мать и сестра после ужина зашли к нему в комнату:

– Анто, что случилось? Поссорился с Марианной?

– Ничего не случилось. Я уже полгода не видел Марианну. Нормально все, – такой был ответ.

– Нет, не может быть, чтобы ничего не случилось. Ты вообще сник. Что-то случилось… Ты ничего не ешь… Что-то в школе? – И далее по списку в наивной попытке угадать возможную причину страдания, как правильную комбинацию для “однорукого бандита”, дзынь – и посыпались денежки. Все рады и счастливы. Нет, Дрон не допускал никакой откровенности, он нацепил броню, как и всякий подросток, а они придумывали за него детские горести и печали. Внутри Дрона бушевала война. Мысль о том, что он разочарует отца, унижала его больше, чем история с сестрой. Отец ценил, что его сын – ботаник, нёрд, хотя, конечно же, не употреблял это слово, но всегда помогал ему, давал компьютер и планшет. Единственная фраза, которая звучала в голове у Дрона: “Как ты мог? Ты заставил свою сестру делать минет!”