— Так вот чем было вызвано его странное поведение, когда Николай Модестович узнал от меня о том, что я нашла тела своих соседей. Я думала, что он имеет отношение к убийству, а на самом деле профессор был просто поражен тем, что бездарно упустил возможность забрать Блейка.
— И что было дальше? — Бунин требовательно посмотрел на Арсения.
— В общем, дядька никак не хотел поверить, что я не нашел книгу. Он был уверен, что я ее обнаружил и спрятал, и стал требовать от меня вернуть ему находку. Он повышал голос, кричал все громче. Я испугался, что он разбудит соседа, который спал за стеной, и что нас обоих застукают в этой квартире среди учиненного мной разгрома. Я опять ушел на кухню, но дядя Коля последовал за мной, он стал хватать меня за грудки, трясти, он совсем потерял голову от ярости, и тогда я схватил со стола нож и ударил его. Я сам не знаю, как так получилось. Он закричал, знаете, как заяц, на одной ноте и выскочил в коридор. Я уже совсем ничего не соображал, нагнал его у стеллажей, повернул к себе и снова ударил в грудь. Нож вошел почти по самую рукоятку, и дядя Коля наконец-то замолчал. И упал. А я выскочил из квартиры, притворил за собой дверь и убежал.
— На ноже нет отпечатков пальцев…
— Я был в резиновых перчатках. Я ж не совсем тупой. Я точно знал, что не оставил никаких следов. Но вы говорите, что меня кто-то видел.
— Да, есть свидетель, точнее, свидетельница, — устало сказал Бунин. — В общем, гражданин Воеводин, сейчас я вызову сотрудников полиции, и вы будете задержаны по подозрению в убийстве Николая Ровенского. Ваши показания будут запротоколированы по всем правилам. Пока можете собрать вещи.
— А Настя? — напряженно спросила внимательно слушающая Инесса Перцева. — Где Настя? Что вы с ней сделали?
— Еще раз повторяю, что я не знаю никакой Насти, — взвизгнул Арсений. — До вас ко мне никто не приходил и об убийстве дяди Коли не спрашивал.
— Но где же она тогда? — с отчаянием в голосе сказала рыжеволосая журналистка, утратившая невозмутимость, и заплакала. Бледный Денис решительно обнял ее за плечи.
— Найдем, — сказал полковник Бунин. — Слышишь, Инна, мы ее обязательно найдем. Пока ясно только одно. Ее исчезновение не имеет никакого отношения к убийству Ровенского.
В квартире появились оперативники, которым Бунин быстро отдал какие-то указания.
— Тут и без нас разберутся, — сказал он. — Софья Михайловна, мы можем перебраться к вам в квартиру, чтобы решить, что нам делать дальше?
— Да, конечно, — кивнула Соня. — Пойдемте.
Феодосий обнял ее за плечи и повел к дверям, следом шел Денис, так же нежно поддерживающий Инессу Перцеву, замыкал шествие полковник Бунин. Лицо его было мрачно.
— Подождите, — уже на пороге окликнул их Арсений. — Сонька, ты только скажи, эта проклятая книга у тебя? Это ты ее забрала?
Соня удивленно посмотрела на него и покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Я никогда не видела этой книги и не держала ее в руках.
* * *
В Сониной квартире отчего-то было мрачно и стыло. Форточка, что ли, где-то открыта? Компания, собравшаяся на кухне, тоже выглядела мрачной. Рыжеволосую журналистку била крупная дрожь. Соня очень ей сочувствовала. На брата же ей просто было больно смотреть. Казалось, на ее глазах Денис осунулся и похудел, так переживал за Настю.
Соня вдруг подумала, что у брата с этой девушкой действительно все очень серьезно, серьезнее не бывает, и что он наконец-то женится, конечно, при условии, что вся эта дикая история закончится хорошо. Нет, она просто не имела права закончиться иначе, потому что Денис был достоин счастья.
Сейчас, стоя спиной к собравшимся, он заваривал чай. Соня сварила первую чашку кофе, сунула ее в руки Инессе Перцевой, та приняла, не глядя, машинально глотнула горячую ароматную жидкость, сплела пальцы вокруг чашки, словно пытаясь их согреть. Полковник Бунин сосредоточенно молчал — думал.
— Сонь, где чашка? Тут одной не хватает, — спросил Денис глухо.
Соня удивленно посмотрела на него.
В ее доме действительно было мало чайных чашек. Сама она всегда пила кофе, одна большая кружка принадлежала Денису, на ней даже написано было «Дэн», потому что брат терпеть не мог, когда кто-то ею пользовался, и была еще одна кружка — тоже большая, белая, из английского костяного фарфора, на которой почему-то было написано «Время пить просекко». Остальные чашки были кофейными.
— Иван Александрович, вы будете кофе или чай? — спросила она.
— Кофе, — ответил он. — Вкусно пахнет очень. Сварите и мне чашечку, пожалуйста.
— Ну вот, всем хватает чашек, — сказала Соня Денису. — Феодосию в «Просекко» налей.
— Так ее нет нигде, я про это тебе и толкую, — немного раздраженно сказал Денис. — Может, в спальне посмотреть?
— Да не уносила я ее в спальню, — удивленно ответила Соня. — Я вообще ею не пользуюсь. Из нее Феодосий чай пил, и она была здесь, в сушилке.
— Была, но нету.
— Да ладно. Не хочу я чаю, — вмешался в разговор Феодосий. — Давайте лучше перейдем к делу. Если исчезновение Насти не имеет отношения к убийству профессора и к исчезновению книги Блейка, значит, она вляпалась во что-то еще. Нужно понять, во что именно и где она может быть.
— Согласен, — крякнул Бунин, с благодарностью принимая из Сониных рук чашку с кофе. — Итак, примем как данность, что за последнее время в жизни Насти появилось что-то новое, что повлекло за собой ее исчезновение. На работе и дома ничего не происходило, так, Инна?
— Да, — журналистка кивнула рыжей головой. — Я позвонила Аркадию, в его конторе нет никаких дел, которые могли бы грозить Насте неприятностями. Дома, слава богу, тоже все в порядке. Единственное, о чем я до сегодняшнего дня не знала, это о том, что у Насти появился молодой человек, — она кинула уничижительный взгляд на Дениса, — и что она занимается каким-то дурацким расследованием.
Соне стало обидно за брата.
— Расследованием она действительно занималась, — сказала она чуть суше, чем требовали приличия хозяйки дома. — Хотя мы все пытались ей объяснить, что это очень опасно. Насколько я поняла, Настя была одержима идеей доказать, что она чего-то стоит сама по себе, а не только как ваша дочь.
— Что за чушь? — Идеальные брови женщины полезли вверх. — По-моему, с самого ее детства было понятно, чего она стоит. Она отличницей всегда была, в фигурном катании на разряд сдала, в институт сама поступила, работает, учится…
— Она очень хочет быть вас достойной. Поэтому и старается изо всех сил. — Соня вздохнула. Ну, не объяснять же этой женщине очевидное. — Она хотела доказать, что может расследовать преступление. Как видите, благодаря ей у нас это получилось. Это она помогла установить мотив убийства — редкую, очень дорогую книгу. Вот только, как мы только что выяснили, к ее исчезновению это не имеет ни малейшего отношения. Ровенского убил Арсений. Но про Настю он ничего не знает.