Трущобы Севен-Дайлз - читать онлайн книгу. Автор: Энн Перри cтр.№ 46

Было ли это потому, что Якуб уже знал о ее судьбе из новостей, или это как-то связано с характером самой Аеши, который был ему известен? Вспомнив предостережение Наррэуэя, Питт поежился; по спине пробежал неприятный холодок, и где? – здесь, в теплом зале ресторана, где витали пряные ароматы восточных блюд, а в открытые двери прилетал лишь легкий морской бриз. Молодой араб, сидевший напротив него, был само обаяние. Но кто поручится, что у него внутри? Вдруг его интересы коренным образом отличаются от интересов Питта и британского правительства?

– Вы знакомы с ее семьей? – спросил Питт.

Якуб едва заметно пожал плечами – элегантный жест, который мог означать все, что угодно.

– Ее мать умерла много лет назад, отец – года три или четыре, – ответил он.

Питт не ожидал услышать в его голосе нотку сожаления.

– И у нее больше никого нет? Ни брата? Ни сестры?

– Никого, – подтвердил Якуб. – Она была единственным ребенком. Видимо, именно поэтому отец так заботился о ее образовании. Она была для него зеницей ока. Кстати, она говорит не только по-английски, но также знает французский, греческий и итальянский. И, конечно, арабский, ведь это ее родной язык. Но более всего она преуспела в философии, истории человеческой мысли и идей. – Якуб пристально смотрел на Питта и не мог не заметить его удивления. – Вы смотрите на красивую женщину и видите в ней лишь источник наслаждения, – заметил он.

Питт открыл было рот, чтобы возразить но затем понял: его собеседник прав и прекрасно это знал. Покраснев до корней волос, он промолчал.

– Она же не любила никого услаждать, – добавил Якуб с улыбкой если не на губах, то в глазах и, взяв в руки хлеб, вернулся к супу. – Думаю, ей не было в этом необходимости.

– Разве отец не хотел, чтобы она удачно вышла замуж? – спросил Питт, понимая, что это довольно неделикатный вопрос, но ему позарез требовалась информация. Если у нее нет родных, то, возможно, хотя бы кто-то из близких знакомых.

Якуб пристально посмотрел на него.

– Может быть. Но Аеша была своенравна, а господин Захари слишком горячо ее любил, чтобы принуждать ее против ее воли. – Отхлебнув несколько ложек супа, Якуб заговорил снова: – Она располагала достаточными средствами, чтобы не выходить замуж, и не спешила этого делать даже ради приличий.

– А ради любви? – задал вопрос Питт.

И вновь Якуб повторил свой едва заметный жест, который мог означать все, что угодно.

– Думаю, она любила многих, но насколько глубоко – не скажу.

Что это, иносказание? Питт вслепую брел по полю культуры, столь не похожей на его собственную. Он так и не уяснил для себя, что за женщина эта Аеша Захари – лишь то, что она не похожа на тех, которых он знал. Как жаль, что он не спросил у Шарлотты! Вот кто бы наверняка сумел увидеть под шелухой слов истину.

– А каких мужчин она любила? – осмелился спросить он.

Якуб доел зеленый суп. Официант унес тарелки и вернулся с фаршированным голубем.

Избегая посмотреть Питту в глаза, Якуб устремил взгляд куда-то в пространство.

– Одного я знал лично, – ответил он. Затем внезапно посмотрел на Питта и резко спросил: – Но чем это поможет ей, если я расскажу вам про Рамзеса Гали? Он не в Англии. И, скорее всего, не имеет никакого отношения к ее нынешним бедам.

– Вы уверены? – спросил Питт.

– Абсолютно, – без секундного колебания заявил Якуб.

Питта его ответ не убедил.

– Кто он?

Взгляд Якуба был мягок, но в целом выражение его лица являло собой одновременно гнев и печаль.

– Он мертв, – тихо пояснил он. – Умер десять лет назад.

– Понятно… очередная смерть. Но как узнать, любила ли она его? Могла ли эта любовь быть ключиком к ее нынешнему поведению? – Питт цеплялся за любую соломинку, но никак не мог ее нащупать.

– То есть, будь он жив, она бы вышла за него замуж? – спросил он.

– Нет, – улыбнулся Якуб. Похоже, и на сей раз он в этом нисколько не сомневался.

– Но ведь вы сказали, что она любила его.

Якуб проявлял терпение, как будто Питт был несмышленым ребенком, которому требовалось все разъяснять.

– Они любили друг друга как друзья, мистер Питт. Рамзес Гали страстно верил в Египет, как и его отец. – По лицу Якуба промелькнула тень. Питт не мог сказать, что это такое, однако ему показалось, что он заметил в ней что-то похожее на гнев. Или боль.

Десять лет назад англичане подвергли Александрию артиллерийскому обстрелу. Не в этом ли причина гнева его собеседника? Или же все гораздо глубже и корни нужно искать далеко на юге, в Судане, в осаде Хартума армией генерала Гордона? В 1882 году британские войска нанесли поражение Ораби у Телел-Кебира, и шесть тысяч египтян стали жертвами резни Махди ^[8] в Судане. На следующий год была точно так же уничтожена другая египетская армия, еще более многочисленная, а в 1884-м потерпела поражение еще одна. В Египет прибыл генерал Гордон. Но уже в январе Гордон погиб, а менее чем шесть месяцев спустя был мертв и сам Махди, однако Хартум так и не был взят.

Внезапно, несмотря на европейский декор ресторана и его итальянское название, Питт ощутил себя очень далеко от дома, со всей отчетливостью осознавая древний и совершенно чуждый ему культурный и исторический багаж, который нес в себе сидевший напротив него молодой человек, и чувствуя ароматы африканских специй и зной за стенами отеля. Он должен заставить себя думать трезво и ясно.

– Вы сказали, что Аеша столь же страстно верила в Египет, – произнес он, приступая к голубю, кстати, весьма вкусному, как отметил он про себя. – Скажите, она могла действовать, движимая своими убеждениями? Она что-то говорила про правое дело, пыталась искать сторонников?

Якуб сдержанно усмехнулся и вновь посерьезнел.

– Неужели она так сильно изменилась? Или вы ничего не знаете о ней, мистер Питт? – Он прищурился и отложил вилку. – Я читал газеты и убежден, что английское правительство попытается обелить своего министра, а ее отправит на виселицу. – На этот раз голос Якуба был полон нескрываемой горечи, а его гладкое, смуглое лицо сделалось почти уродливым, искаженное гневом и болью. – Что вам здесь нужно? Найти свидетеля, который скажет вам, что она опасная женщина, фанатичка, которая убьет любого, кто окажется у нее на пути? Что этот самый Ловат знал о ней что-то такое, что могло нарушить ее комфортную жизнь в Англии, что он грозил разоблачить ее?

– Нет, – мгновенно возразил Питт, и, похоже, сила, с какой он произнес это слово, достигла его собеседника.