Политотделы МТС в 1933–1934 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Олег Мозохин, Виктор Кондрашин cтр.№ 20

Страница

Таблица № 4

Источники: РГАНИ. Ф. 30. Оп. 30. Д. 224. Л. 79.

В пояснительной записке к сводке ее составителями указывалось, что из 126,4 млн рублей постоянные расходы составляли 82,2 млн рублей, или 65,1 %, а «единовременные», связанные с «организационным периодом», – 44,2 млн рублей, или 34,9 %. Из 126,4 млн рублей на «культурно-бытовое обслуживание, жилища, снабжение литературой, велосипеды, аптечки, патефоны и обмундирование» предусматривалось выделение 33 млн рублей, или 26,1 % ^[118].

Следует отметить, что, судя по изученным документам Политбюро ЦК, дополнительные средства отдельной строкой в бюджетных расходах, в дополнение к общим на содержание политотделов, выделялись из резервного фонда СНК СССР ОГПУ для обеспечения деятельности заместителей начальников политотделов по «чекистской работе». Например, 29 августа 1933 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление СНК СССР «об отпуске ОГПУ из резервного фонда СНК СССР 7 034 940 руб. на расходы по содержанию до конца года сотрудников ОГПУ в Политотделах МТС» ^[119].

Из изученных документов видно, что Политбюро ЦК контролировало выполнение его решений по финансированию политотделов ежеквартально, то есть утверждало на каждый квартал выделенные средства ^[120].

Таким образом, на основе приведенных фактов можно заключить, что на обеспечение деятельности политотделов МТС и совхозов, бюрократического аппарата управления ими сталинское руководство не пожалело средств и создало для работников политотделов очень благоприятные материально-бытовые условия, особенно если учесть, что в колхозах зон действия МТС свирепствовал голод и тысячи колхозников и единоличников голодали и умирали от голода.

Процесс организации политотделов и кадровый набор в них продолжался до осени 1933 г. параллельно с созданием новых МТС и совхозов ^[121].

* * *

Завершая данную главу, следует заключить, что сталинское руководство в сжатые сроки смогло создать в советской деревне чрезвычайные органы управления колхозами и совхозами – политотделы, сосредоточить в них лучшие кадры коммунистов, большинство которых были горожанами, выходцами из рабочей среды и служащих, с опытом партийной и профессиональной работы в государственных структурах, среднего возраста и молодежь, как правило, образованные и не связанные на местах личными и деловыми узами с представителями партийных и хозяйственных органов. Им предстояло решить сложнейшую задачу – остановить развал сельского хозяйства страны, укрепить созданный в результате насильственной коллективизации колхозный строй, и политотделы сделали первые шаги в этом направлении. Прежде всего им предстояло организовать в колхозах весеннюю посевную кампанию 1933 г. в условиях массового голода в основных зерновых районах страны.

Свою деятельность политотделы МТС начали в условиях трагедии советской деревни – массового голода, вызванного негативными последствиями коллективизации и хлебозаготовок.

Документы политотделов – убедительное свидетельство этой трагедии. Они – неопровержимое доказательство того факта, что в первой половине 1933 г. голод достиг своего пика в основных зерновых районах страны и в Казахстане. В них детально и на конкретных фактах описаны имевшие место случаи голодных смертей, крайностей на почве голода в колхозах и селениях, находившихся в зоне деятельности МТС. Их анализ позволяет уточнить многие уже известные специалистам факты на эту тему: географию, остроту голода, его региональные и демографические особенности. Учитывая, что этот сюжет достаточно подробно освещен в историографии, остановимся лишь на некоторых его аспектах, связанных с анализом рассматриваемой проблемы ^[122].

Работники политотделов МТС придерживались официальной версии сталинского пропаганды и директив партии о «вредительстве в сельском хозяйстве» как главной причине «трудностей», возникших в советской деревне в начале 1933 г.

На эту тему заслуживает внимания циркуляр № 65/СПО ГПУ УССР «О мероприятиях в связи с продовольственными затруднениями в некоторых районах», направленный 19 марта 1933 г. заместителям начальников политотделов МТС и совхозов по ОГПУ. В нем указывалось, что в результате имевшего место «вредительства в сельском хозяйстве» Украины, деятельности проникших в колхозы «контрреволюционных антисоветских и кулацких элементов» в ряде сел и колхозов возникли «продовольственные затруднения». Далее сообщалось, что ЦК партии уже принял решения об оказании продовольственной помощи испытывающим «затруднения» колхозам, «выполнившим свои обязательства перед государством», а также «лучшим бригадам, бригадирам и колхозникам с большим количеством трудодней». Поэтому необходимо вести «самую решительную, жестокую борьбу» против «контрреволюционных», «антисоветских», «кулацких и других враждебных элементов», которые пытаются «использовать продовольственные затруднения в своих контрреволюционных целях» и «умышленно распространяют слухи о голоде, вымышляют различные „ужасы“, подолгу не хоронят умерших, ведут повстанческую и контрреволюционную агитацию за организацию волынок, за разбор и расхищение посевных материалов, колхозно-совхозного имущества, за невыход на работу и т. д.» ^[123]. В связи с этим в Циркуляре ставилась главная цель политотделам и всем органам ОГПУ: «создать в районах, пораженных трудностями, твердый революционный порядок, репрессируя всех тех, кто пытается использовать трудности в контрреволюционных целях» ^[124].

Из изученных документов видно, что заместители начальников политотделов МТС по ОГПУ внимательно следили за настроениями населения в голодающих колхозах и все случаи критических высказываний конкретных лиц по поводу голода и политики власти они фиксировали и сообщили о них своему руководству. Так, большой резонанс получило посещение делегацией чехословацких рабочих в июле 1933 г. колхозов Безенчукской МТС Средне-Волжского края, во время которого местные колхозники пожаловались им на свое тяжелое положение. Заместитель начальника политотдела Безенчукской МТС по ОГПУ проинформировал вышестоящие органы об этом инциденте. Затем эта информация поступила в секретно-политический отдел ОГПУ, который обобщил ее в спецсообщении следующим образом:

Страница