Обет молчания - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Холт cтр.№ 7

— Какой старинный дом! — воскликнула я. — Как замечательно!

Остальные были слишком озабочены прибытием на место, чтобы обратить внимание на мои слова.

Мы вышли из экипажа и поднялись по шести каменным ступеням на крыльцо.

На обитой железом двери висел огромный дверной молоток в виде головы воина.

Тетя Селеста постучала, и через некоторое время засов отодвинули.

— Я мадам Лэнсдон с девочками, — сказала тетя Селеста.

Дверь медленно отворилась. За ней стоял мужчина. Он оглядел нас, кивнул, невнятно произнес какие-то непонятные мне слова и посторонился, давая нам войти. Селеста что-то сказала ему, он кивнул и исчез.

Тогда-то и произошла моя первая встреча с мадам Рошер. Она сама вышла к нам. Позднее я поняла, что этой чести мы удостоились благодаря присутствию герцогини, которую мадам Рошер приветствовала с соблюдением всех правил хорошего тона.

После милостивого снисхождения до Селесты, которая, как сестра Жана-Паскаля, также заслуживала некоторого внимания, владелица пансиона повернулась к нам.

— А это, должно быть, мои новые ученицы, — сказала она.

— Да, — ответила Селеста.

Несколько секунд мадам Рошер молча оценивала нас и покачивала головой. Я чувствовала, что Аннабелинда пытается казаться безразличной, но даже ей в присутствии мадам Рошер это не вполне удалось.

Хозяйка пансиона повернулась к тете Седеете и герцогине.

— Госпожа герцогиня, мадам Лэнсдон, не хотите ли выпить немного вина, чтобы освежиться после путешествия, пока девочки отправятся в спальни устраиваться на новом месте?

Герцогиня благосклонно кивнула, а тетя Селеста сказала, что это превосходная идея.

Мадам Рошер взмахнула рукой, и, как по волшебству, на лестнице появилась женщина.

— Это мадемуазель Артуа. — Мадам Рошер повернулась к герцогине и тете Седеете. — Мадемуазель Артуа — наша старшая воспитательница. Она проводит девочек. Они устроятся в своих апартаментах, а потом их приведут вниз проститься с вами перед отъездом. Если вы этого захотите, разумеется…

— Прекрасно, — промолвила тетя Селеста.

Мадемуазель Артуа было, по моей оценке, лет сорок пять. Она могла бы показаться чрезвычайно суровой, но после мадам Рошер произвела на нас впечатление мягкого человека.

Она говорила с нами по-английски, за что мы были ей благодарны, но, несмотря на прекрасное знание языка, ее произношение и интонации иногда мешали нам понимать ее.

Мадемуазель Артуа провела нас вдоль серых каменных стен холла, увешанных секирами и другим смертоносным оружием, к широкой лестнице.

Мы последовали за ней на второй этаж и попали в длинную галерею, где я с удовольствием бы задержалась, чтобы осмотреть старинные гобелены и портреты.

Нам пришлось подняться еще на несколько этажей, потому что спальни располагались на самом верху.

Мадемуазель Артуа сказала Аннабелинде:

— Вам полагается жить в отдельной комнате, потому что вам пятнадцать лет. Большинству девочек, когда им исполняется пятнадцать, предоставляется собственная комната. — Потом она повернулась ко мне. — Вам только тринадцать. Поэтому вы будете делить комнату с еще тремя ученицами… вашего возраста.

Пожалуй, я обрадовалась. Здесь царила сумрачная атмосфера, и мне было бы спокойнее в компании других девочек.

Мы шли по коридору, в который выходило много дверей. Проходя мимо одной из них, я заметила, что она полуоткрыта и из-за нее кто-то выглядывает в коридор. Я решила, что это одна из учениц, которой не терпелось взглянуть на вновь прибывших.

Мадемуазель Артуа вновь посмотрела на Аннабелинду.

— Я знаю, что вам уже пятнадцать, но, к сожалению, до конца семестра свободных комнат нет.

Вы будете жить вдвоем. Вполне возможно, что ваша соседка уже ждет вас.

Мы миновали еще несколько дверей и остановились перед одной из них. Воспитательница открыла ее, и девочка, сидящая на кровати, встала.

Она была пухленькой, с длинными черными волосами, завязанными сзади красной ленточкой. Я обратила внимание на ее блестящие темные глаза.

— Люсия, — сказала мадемуазель Артуа, — это Аннабелинда Дэнвер, которая, если не появится свободная комната, будет вашей соседкой до конца семестра.

Мадемуазель Артуа повернулась к Аннабелинде.

— Это Люсия Дуротти. Люсия итальянка. Вы будете помогать друг другу изучать языки.

Люсия и Аннабелинда с интересом рассматривали друг друга.

— Вы должны показать Аннабелинде, какой из шкафов ваш, и ответить на все ее вопросы, — сказала мадемуазель Артуа. — Я уверена, что ей захочется умыться и распаковать свои вещи. Покажите ей все, Люсия.

— Да, мадемуазель, — сказала Люсия, с улыбкой повернувшись к Аннабелинде.

— А теперь ваша очередь, — сказала мадемуазель Артуа мне, и мы вышли в коридор.

Наконец она остановилась перед дверью и открыла ее. В комнате находилась девочка.

— Вы здесь, Кэролайн, — сказала мадемуазель Артуа. — Это хорошо. Люсинда Гринхэм будет жить в вашей комнате. Вы покажете ей, где что находится, и поможете в случае необходимости.

Воспитательница повернулась ко мне.

— В этой комнате вас будет четверо: Кэролайн Эгертон, вы сами, француженка Ивонн Кастель и Хельга Спайгель из Австрии. Видите ли, мы считаем, что девочки разных национальностей должны жить вместе. Это помогает в изучении языков. Правда, нам не всегда это удается, потому что большинство девочек француженки или англичанки.

— Я понимаю, мадемуазель Артуа, — сказала я.

— Вас встречает Кэролайн, потому что она из Англии и с ней вы не будете испытывать неловкости на первых порах. Теперь я оставлю вас. Кэролайн покажет вам ваш шкаф, а перед отъездом родных вы сможете спуститься вниз, чтобы попрощаться с ними. Я пришлю кого-нибудь, чтобы показать вам дорогу, — мадемуазель Артуа посмотрела на часы, приколотые к блузке, — ну, скажем… через пятнадцать минут. Этого времени вам должно хватить.

Когда старшая воспитательница ушла, Кэролайн и я несколько минут стояли, рассматривая друг друга. У моей соседки били карие глаза, каштановые волосы и милая улыбка, и я почувствовала, что мы с ней подружимся. Она показала мне, куда повесить одежду, и помогла распаковать вещи, спросила, откуда я приехала, чем занимается мой отец и почему со мной еще одна девочка. Я ответила на все эти вопросы и задала несколько вопросов сама. Кэролайн сказала, что со школой «все в порядке». Она здесь уже два года. Старшим девочкам предоставляется достаточная свобода, и огромное внимание уделяется светскому воспитанию.

— Во французском стиле, — сказала Кэролайн. — С соблюдением всех правил хорошего тона. Мадам Рошер очень строга, а с Арти все в порядке. Мягкости в ней немного, но она неплохая, и некоторые вещи могут сойти с рук.