Хмель свободы - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Болгарин, Виктор Смирнов cтр.№ 50

Чуть позже Нестор и Щусь отошли в сторону, от всех подальше.

– Такое дело, Нестор… Надо бы нам вместе действовать. Сообча мы бы добре оккупантам та гетьману перцем зад натерли! – сказал Федос.

Морячок даже за время жизни в плавнях сохранил свою фатоватость и привычку любоваться собой, своим «боевым видом». На нем была матросская бескозырка с вылинявшей надписью «..анн зла…ст». Нестор помнил: когда-то на ней хорошо читалось «Иоанн Златоустъ». Длинные вьющиеся волосы никак не соответствовали бескозырке. Гусарский парадный доломанчик со шнурами, необъятные, уже порванные морские клеши. Офицерская двойная кожаная амуниция, на которой висели всевозможные гранаты, револьверы, пистолеты, бинокль, а сбоку еще и сабля. Настоящий ходячий арсенал.

В десяти шагах от костра было уже темно. На деревья падали мечущиеся отсветы: хлопцы гомонили, переходили с места на место, махали руками, перебивая друг друга. Во всем этом было что-то нереальное. Театр.

– А чекчиры ты чего не надел? – спросил Нестор.

– Яки чекчиры?

– Гусарски штаны в обтяжку. Как их… рейтузы. Тоже со шнурамы. Красивые. И весь твой мужской элемент был бы наружу.

– Та ну тебя в баню! – рассердился Щусь. – Я про дело, а ты про тело!

Но, похоже, он был сбит с толку иронией Нестора.

А Махно вдруг посерьезнел, пригнул к себе ивовый прутик, откусил кончик, пожевал, выплюнул горечь.

– Конечно, вместе воевать… разумно, – произнес он.

– Ну вот. Тут и задачка. А в задачке спрашивается: хто из нас будет за главного командира? – спросил Щусь.

Махно молчал, ожидая, когда Щусь сам даст ответ на свой вопрос. Старое соперничество!

– Я б и не против: ты всегда был впереди, – говорил Федос. – Коренником был… Но зараз совсем другое дело. Все переменилось. Пока ты там у затишку отсижывался, мы отряд соорганизували, воевали, кровь свою анархическу проливали… Может, я шо не так говорю?

– Так, так, – согласился Нестор.

– Ну от… – ободренный, продолжил Щусь. – И так получаеться, шо хлопцам будет трошкы обидно, если не я буду главным. А ты, Нестор, будешь у меня… ну… заместителем.

– У тебя ж вроде есть заместитель?

– Алёшка Чубенко? Его б в начальники объединенного штаба. Сильно, зараза, в маневрах разбираеться.

Махно задумчиво теребил в руках веточку верболоза. Она не ломалась, и куст ее не отпускал.

– Отломи, – нагнул он веточку к Щусю.

– Фокусы? – Федос, недоумевая, начал ломать. Но гибкий верболоз гнулся, складывался пополам, но не ломался. – Так верболоз же! – сказал он.

Махно подтянул к себе ветку и моментально посередине перекусил ее острыми зубами.

– От и все, – улыбнулся он.

– Ты это к чему? – нахмурился Щусь, чувствуя подвох.

– К тому, что настоящий командир тот, кто быстро находит решение, – сказал Махно. – Мне, Федос, тоже будет неудобно перед хлопцамы, если я под тебя пойду…

– Шо, разойдемся? – спросил друг-соперник.

– Зачем? У тебя гуляйпольцы, и у меня гуляйпольцы. Будем вместе воевать. Ты своими командуешь, я – своими. А бои покажут, кто из нас лучший командир.

– Согласный. В боях я никому не уступаю, – сказал Федос. – Проверено и печаткою проштемпельовано! Спроси хоть у Калашныка чи у Каретникова. Ты ж им доверяешь?

– А зачем спрашивать? Увидим. Жизнь покажет. – Махно узлом завязал верболозину и затем резко, с силой отбросил ее. – А может, ще вражеска пуля нас когда-нибудь рассудит…

Щусь улыбнулся. Красавец и смельчак, он сейчас, после первых боев, не боялся ни черта, ни смерти и был убежден в своей правоте. Вот только ирония Нестора раздражала и смущала морячка.

Как огненный и кровавый смерч, пронеслись Нестор Махно и Федос Щусь по Александровскому уезду. Похоже, они соревновались в смелости, отваге и… в крайней жестокости. Чужая, «вражья» кровь – гетманцев, оккупантов, панов – ударяла в голову, пьянила.

Даже самые отчаянные хлопцы опасались этого странного дуэта командиров. Объединенный отряд то ударял одним кулаком, с размаху, по разъезду варты, а то, разделившись на несколько групп, путая следы, жег усадьбы и беспощадно вырезал семьи сразу в нескольких местах. Уезд-то большой: от Александровска до Веремеевки, с запада на восток, сто верст, а от Павловки до Новоспасовки, с севера на юг, и того больше. И если случалось залететь в соседние уезды Екатеринославщины, так еще лучше, совсем сбивали с толку погоню.

Нестор наслаждался своим беспощадным к действующим лицам театром, где он был и режиссером, и актером и где причиной провала кровавого спектакля могла стать только его собственная гибель. Он непрестанно переодевался, менял «чины» и «звания», был то гетманцем, то германским уланом, то австрийским военным чиновником, то мадьярским латифундистом. Костюмерная сама шла ему навстречу по пыльным шляхам, а сценой служила вся необъятная таврическая степь с ее балками, плавнями, речками.

Переодевшись, не раз он заезжал в дальние усадьбы, где еще не знали о том, что случилось с Данилевскими. И оставлял после себя лишь пепел. Начальника местной варты, сотника, который принял махновцев за мадьярских гонведов, карателей, Нестор приказал повесить на самом высоком кресте местного кладбища. На старых козацких могилах ставили кресты из мореного дуба, ванчеса, очень высокие и крепкие… На таком и четверых гетманских сотников можно было пристроить в петлях.

Сбитые с толку, мечущиеся, раздосадованные неудачами и нагоняями от начальства, каратели мстили крестьянам. Налагали огромные штрафы на крестьян первого попавшегося на пути села, секли до полусмерти шомполами, конфисковывали скот и зерно «в пользу Германии». Кое-кого арестовывали и увозили, после чего человек исчезал бесследно. Иногда расстреливали прямо на месте, если было хоть малейшее подозрение.

Результат был обратный. Крестьянское море возмутилось. К Махно иногда приходили добровольцы, которых он до поры до времени оставлял дома, потому что большой отряд не позволил бы ему совершать быстрые маневры, удары и отскоки. Но без дела они не сидели: выпасали для подменки лошадей, заготавливали продукты. Это позволяло «черной гвардии» совершать за сутки стокилометровые марши.

Так рождалась будущая армия Махно. Она опиралась на широкую поддержку народа, на тактический маневр «россыпься – соберись», на быстроту и неожиданность бросков.

Не один и не два отряда партизан действовали на Екатеринославщине. Тут же, рядом, «ходили», почти пересекаясь с путями Нестора, с полдюжины групп, среди которых выделялись анархические, даже слишком анархические отряды Маруси Никифоровой и некоего Ермократьева, человека «без руля и без ветрил». После того как со своими хлопцами, целым полком в триста человек, Ермократьев по пьянке попал в засаду и вышел из боя с семью подчиненными, он пристал к Махно.