Задача с одним бриллиантом - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 3

— Ну? — спросил Виталя, который взял трубку. — Куда еще влезла? И откуда звонишь?

Я сказала, где нахожусь, что вижу, и отправила сделанные снимки Витале. Возлюбленный обещал перезвонить.

В ожидании следственной бригады мы с Пашкой немного прогулялись по окрестностям, посмотрели на памятники, среди которых имелись и дореволюционные. Кладбище появилось в конце XVIII века, хоронили здесь купцов и ремесленников. Имелось немало семейных захоронений, есть даже сообщество потомков тех, кто похоронен на этом кладбище. Люди изучают историю своей семьи, что, конечно, похвально. Некоторые до сих пор хоронят родственников на семейных участках. Кладбище пользовалось большой популярностью в 1990-е годы у определенного контингента, и поставленные в те годы памятники поражают не меньше дореволюционных. Стоили они гораздо дороже. Сейчас хоронят здесь мало, в основном подхоранивают, но место купить можно.

Наши с Пашкой давние знакомые вскоре прибыли и принялись за работу, отпуская свои специфические шуточки. Но как без них-то при такой собачьей работе?

Василий подтвердил, что я все поняла правильно: заколотого пикой можно было бы спасти, а так он умер от потери крови. Заколотому ножом медики бы не помогли, даже если бы находились рядом на кладбище. Точное время смерти Василий с ходу определить не мог — в частности, из-за ночного мороза, но склонялся к мысли, что заколотый ножом умер в час-два ночи, а заколотый пикой — часа в три-четыре. И он явно пытался освободиться. Также Василий сказал, что в банке с завинчивающейся крышкой кровь. Только он не может прямо здесь определить, человеческая или не человеческая. С ботинками в рюкзаке вообще все было непонятно. Кроме них, в рюкзаке не было ничего! Ни в одном отделении. И они явно были не из ремонта.

Вскоре один из членов следственной бригады вернулся с сотрудником кладбища — контора располагалась довольно далеко от места, где лежали тела. Сотрудник кладбища в обалдении уставился на трупы, хотя явно видел их в достаточном количестве.

От него мы узнали, что вчера хоронили некоего Николая Рудольфовича Миллера шестидесяти двух лет. Народу собралось человек тридцать, может, немного поменьше. Никаких драк и эксцессов на похоронах не было, попов тоже не было. Прощающиеся пели гимн Советского Союза — так завещал покойный.

Я быстренько вбила данные в смартфон и получила ответ. Миллер был владельцем нескольких антикварных салонов. Неужели те, кто собирался его откапывать, решили, что он что-то с собой взял? Или ему в могилу что-то положили в соответствии с традициями древних?

Я задала соответствующий вопрос вслух. Сотрудники органов хмыкнули.

— Да нет, вроде ничего не бросали, — ответил сотрудник кладбища. — Яма стандартная, гроб наши могильщики опускали, они бы точно отметили, если бы что-то лежало. Если только родственники какую-то штуку покойнику под одеяло подсунули. Но зачем? И кто будет класть дорогую вещь?!

«Сумасшедших много», — хотела ответить я, но промолчала.

Сотрудники органов тем временем извлекли телефоны у покойников из карманов. Оба не работали — возможно, не выдержали ночь на морозце. У обоих имелись водительские удостоверения. Один, заколотый ножом, оказался Миллером Рудольфом Николаевичем, второй, заколотый пикой, — Серегиным Константином Валерьевичем. То есть один явно сын усопшего, второй непонятно кто.

Но зачем было откапывать покойника?! Они же, судя по словам бомжа, специально лопаты купили для этого. Зачем кровь в баночке и ботинки?

Вскоре я поняла, что нам с Пашкой на кладбище больше делать нечего. Андрюша пошел с нами к моей машине. Приятель быстро пробил адрес Миллера-сына.

— Даже не спрашиваю, поедешь или нет, — улыбнулся приятель.

Нам открыла дверь миловидная женщина лет тридцати, немного полноватая. Она была без косметики, в домашнем халате. Андрюша предъявил удостоверение. Она не очень удивилась, то есть совсем не удивилась.

— Мы можем поприсутствовать? — спросила я и только собралась представиться, как женщина сказала:

— Проходите, Юля. Снимайте весь разговор. Мало ли что.

Я не знала, какое «мало ли что» может быть.

Мы все устроились на довольно просторной кухне. Дом был современным — из построенных в последние десять лет. Женщина находилась дома одна. Поскольку в коридоре стоял подростковый велосипед, я решила, что ребенок сейчас в школе.

— Вляпался все-таки? — просила женщина, представившаяся Аллой Миллер, супругой Рудольфа Николаевича. — У вас сидит? Говорила ему: не нужно. Нет, все-таки поперся. За осквернение могил много дают? Или может штрафом отделаться?

Андрюша пояснил, что Рудольф Николаевич не успел осквернить могилу, пока не сообщая причину, и уточнил, была ли при нем лопата.

— Новенькая. Вчера в OBI купил. Я спросила зачем, когда он в квартиру с лопатой ввалился. Она у двери стояла, еще с биркой, пока Рудик ужинал. А часов в двенадцать он уехал — и с концами.

— При нем была банка? — спросил Андрюша.

Женщина кивнула.

— Вы можете нам про нее рассказать?

— Она сейчас где?

— На экспертизе, — ответил Андрюша. — Эксперт, выезжавший на место, сказал, что это кровь, только не мог определить…

— Куриная, — перебила женщина. — Можете не тратить время на экспертизу.

Она не понимала, что экспертиза обязательна и на слово ей никто не поверит. Алла тем временем рассказала, что вчера ездила к фермеру, у которого обычно закупает свежие продукты, в частности кур. Рудик попросил набрать банку куриной крови.

— Не черного петуха? — уточнила я.

— Нет. Куриной. Рудик сказал, что будет достаточно куриной полить. Я не спорила. Бессмысленно.

— А… — открыли мы рты одновременно с Андрюшей.

— Чтобы его папаша из могилы не встал. Не спрашивайте, почему Рудик так решил. Не знаю и знать не хочу. Я пыталась отговорить — в смысле, чтобы ночью на кладбище не таскался. Не смогла. Полил бы днем, если так хотелось. Сейчас же ноябрь, людей на кладбище нет. Да даже если бы и были? Могила его отца, законов, запрещающих куриной кровью могилы поливать, насколько я знаю, нет. Или вы его все равно за осквернение привлекли? Где он сидит?

Андрюша пояснил, что уже не сидит, а лежит. Алла схватилась за горло. Ни Андрюша, ни я не стали показывать фотографии с места смерти ее мужа, но спросили, кто такой Константин Валерьевич Серегин, с которым они друг друга закололи.

— Племянник дедов. Сын сестры. Поэтому фамилия другая. Двоюродные братья они с Рудиком. Всегда друг друга терпеть не могли. Но чтобы убить…

Андрюша спросил про ботинки, фотографию показал. Алла понятия не имела, чьи это ботинки. Рудик никаких ботинок с собой не брал.

Вопрос, зачем их брал Константин, никто из нас не задал. По словам Аллы, Константин Валерьевич был разведен, в последнее время жил с мамой. В последний раз она видела его вчера на «дедовых» похоронах.