Колдовские чары - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Карпушенко cтр.№ 25

— Святой отец, — кричала одна, задирая юбку и поворачиваясь к решетке задом, — благослови меня своим перстом! У тебя же должен быть мужской перст?

— Нет, вначале меня, отче, — вставала в ту же позу другая. — Неужели ты — не мужчина? Не бойся, никто не узнает!

Но больше было тех женщин, которые благоговейно протягивали к Косте руки. В их глазах виделась скорбь, раскаяние, желание найти поддержку. И тут «священник» увидел ту, которая как раз была ему нужна. Всего один лишь раз видел Костя портрет Марии Стюарт — не слишком привлекательной, на его взгляд, но ее волосы были пышны и обладали слегка рыжеватым оттенком. Этот портрет ему показывал один придворный, когда Константин еще был приближенным Елизаветы. Тот дворянин говорил, что когда Марию поймают и отрубят ей голову (на что он сильно надеялся), то этот портрет будет стоить бешеных денег. И вот рыжая преступница сейчас протягивала к нему свои руки, ее губы шевелились и просили о чем-то.

— За что ты попала в тюрьму? — подойдя к клетке, спросил Костя.

— За детоубийство. Девочку свою задушила. Кормить было нечем, — опуская глаза, проговорила несчастная.

— Приговорена к казни? К петле?

— Да, повесят меня завтра. Благословите! Тяжек мой грех, но ведь и разбойник был прощен…

— Потом благословлю, — шептал Костя, приблизив свое лицо к ее лицу. — А как королева умереть хочешь — на помосте, покрытом красным сукном? Не позорной смертью умрешь, а как королева! И последние дни проведешь, как королева, а не в пропахшей мочой тюрьме. Все равно уж умирать! Желаешь ли искупить свой грех?

— Да, очень, очень!

— Ну, тогда со мною сейчас пойдешь!

И Костя стал подбирать ключ к замку, скреплявшему створки решетки. Наконец замок открылся, он отодвинул одну решетку, вошел туда, где находились арестантки, схватил за руку рыжеволосую и вывел ее в коридор — к изумлению остальных.

Закрывая замок, слышал, как женщины кричали:

— Вот одну сучку взял, а нас оставил!

— Ах, подлец!

— Попался бы ты нам, оторвали бы тебе перст мужской, да собакам бросили! Оставил! Оставил!

И они плакали, эти полусумасшедшие, кликуши и пьяницы, страшно завидуя той, которую уводил с собою поп — должно быть, на использование «перста мужского». И они сильно завидовали ей…

Нет, напрасно Костя надевал на себя два священнических облачения, не понадобилось одно. Только вспотел.

Когда они вышли на лестницу, там так и стоял тюремщик с открытым ртом. Костя положил ему под ноги ключи. Они спустились вниз, спокойно пересекли двор, подошли к воротам. Отобранными у алебардщика ключами он их и открыл. Страж, опираясь на древко алебарды, стоял столбом с открытыми глазами. Костя закрыл ворота, ключи ему на пояс прикрепил, велел девке отойти подальше, легонько ударил пальцами в лоб солдата. Тот вздрогнул, зашевелился, стал крутить головой, как бы пытаясь понять, где он стоит и как оказался в столь незнакомом ему месте.

— Значит, говоришь, нельзя пройти в тюрьму для благословения приговоренных к смерти?

— Нет, святой отец, никак без разрешения нельзя, — вернулось к воину сознание. — Вы уж меня одного благословите да и ступайте.

Женщину он не замечал.

Костя осенил человека в железной каске крестным знамением, руку дал поцеловать. Воин ему поклонился, и Константин зашагал туда, где за углом дома стояла рыжая детоубийца.

Они пришли на квартиру, где ждали Хосе и Рамон. Те только удивлялись ловкости Кости, а рыжеволосую женщину расспросили о ее судьбе. Она заплакала.

Ее судьба была простой и вполне похожей на судьбы множества девчонок, пришедших из деревни в Лондон, чтобы стать служанкой, кухаркой или швеей. Но Джоанна не смогла сделаться ни той, и ни другой, ни третьей. Она пошла по рукам и родила ребенка. Два года промучилась с ней в страшном вертепе, где жила голытьба, воры да попрошайки, и как-то раз в порыве раздражения на голодную жизнь задушила девчонку. Труп она закопала на берегу Темзы, но кто-то подглядел и донес. Произвели короткое дознание, а потом состоялся столь же недолгий суд, который и присудили детоубийце, не желая входить ни в какие смягчающие обстоятельства, веревку. Но она и сама, придя в себя после убийства дочки, была готова в петлю полезть, раскаявшись. Так что мысль о скорой смерти приносила ей лишь успокоение.

Когда детоубийцу хорошенько накормили, она стала спрашивать, когда же ей придется взойти на эшафот, обитый красным сукном — идея эта ее сильно увлекала.

— Дня через три, — сказал ей Костя. — И поднимешься ты на эшафот не под именем Джоанны. Ты станешь шотландской королевой.

Неразвитый ум девицы не мог соединить слова «шотландская королева» с тем, что была заключена под стражу противница королевы Елизаветы Мария Стюарт. Наверное, об этой истории детоубийца и не знала. Но, услышав о том, что она перед смертью станет королевой, недавняя крестьянка даже пришла в восторг. Мужчины смотрели на это жалкое создание с болью в сердце. Было стыдно, что ради своих целей придется воспользоваться чьей-то жизнью…

Весь день никуда не выходили. Сидя за столом, не боясь, что услышит рыжеволосая, обсуждали план вхождения в Тауэр вместе с Джоанной, прохода по всем коридорам вплоть до помещения, где содержалась королева.

— Нужно тебе, Константин, — говорил Рамон, — вместе с Джоанной нарядиться попами, а нам — служками. Так и пойдем по коридорам, и если будут встречаться на пути тюремщики, то их придется либо убить, если станут задавать вопросы, или усыплять, как ты сегодня. Все дело должно занять минут пятнадцать, не более того.

— Что делать с дверью застенка, в котором находится Мария? Что, если она не такая и трухлявая, как говорил тюремщик? — задал вопрос Костя.

— Нужно у старьевщика на рынке, торгующего разным скобяным товаром, купить связку ключей с «бородками», похожими на эту, — предложил Хосе.

— И станем полчаса подбирать нужный ключ? Можем ведь и не найти, — возразил Рамон. — Лучше всего захватить большой лом и, подсунув его снизу, дверь поднять и снять с петель.

— Возьмем и ключи, и лом, — заявил Костя. — Это — верное средство. Кто-то подбирает ключ, а двое снимают дверь с петель. Что-то должно сработать! Потом входим в застенок, сразу сообщаем королеве, что мы от короля Филиппа и пришли ее спасти. Заставляем снять одежду и надеваем на нее облачение священника, Джоанна в это время оденет платье королевы.

— Ты думаешь, что суд, Елизавета и все те, кто знал Марию, признают ее в этой девке и казнят ее прилюдно? — спросил Хосе.

— Пусть не признают, — сказал Костя, — но у нас будет время увезти ее от Лондона подальше. День-два мы при помощи Джоанны сможем вводить всех в заблуждение, что Мария сидит в застенке.

Так и порешили сделать. Оставалось найти одежду церковных служек, лом побольше да связку ключей, похожих на тот, что был нарисован тюремщиком Джимом. Приобрести все эти вещи взялись Хосе и Рамон, а Костя остался с Джоанной дома.