Невольница для зверя, или Попаданский кодекс мести - читать онлайн книгу. Автор: Диа Мар cтр.№ 28

— Ты только позови.

Она лениво тянется ко мне. Тянется, чтобы робко коснуться моих губ своими и тут же отстраниться. Так, будто она обожглась. Или дразнит, лишая самого лучшего лакомства.

— А если не позовешь, превращусь в волка и буду под окнами завывать серенады, — касаюсь языком и толкаюсь в рот. Не могу больше ждать. Я должен почувствовать ее жар и страсть.

Она принимает поцелуй со стоном и обвивает меня руками. Прижимает так, что я чувствую жар ее кожи, и царапает плечи ноготками. Пьет меня так, что я не могу отдышаться. Кровь накаляется до предела: под кожей струится чистый кипяток. И я не в силах больше терпеть.

— Хочу тебя, — говорю, отстраняясь. Поднимаю тонкую ткань ее сорочки и комкаю грудь. Элен выгибается навстречу, но я жду… Жду разрешения и согласия.

Элен кивает и касается моих губ кончиком языка. А потом страстно обвивает меня ногами и тянет на себя. И вздрагивает, почувствовав животом мое желание: то ли от страха, то ли от вожделения.

Я пытаюсь вспомнить, было ли у меня вот так остро, и не могу свести мысли в кучу. Тело подрагивает, подаюсь навстречу, чувствуя, как приятное тепло передается мне от Элен. Она запрокидывает голову и стонет, а я впиваюсь губами в ее шею и отпускаю свой голод.

— Почему ты не встретился мне раньше? — шепчет она и осторожно двигается мне навстречу. Но обвивает ногами все крепче и от наслаждения выгибает шею.

— А ты мне? — много хочется сказать, но слова комкаются и рассыпаются стонами.

Элен сжимает меня так, что я молю, чтобы она успела. Жгучее дыхание превращается в ее сдавленный крик, а тонкие пальцы стискивают плечи и тянут на себя. Моя девочка, моя жажда… Как долго искал, ждал, хотел. Будто жизнь в этот миг, в эти дни, перевернулась: стерлось прошлое, и новое будущее раскрылось белым и чистым полотном. Как снежное искристое поле за окном. И теперь, куда идти дальше, только нам двоим решать.

Перед тем, как взорваться, чудом вспоминаю о нежелательной беременности, потому отстраняюсь и, наваливаясь на Элен, шепчу: «Прости-и-и».

А она лишь с пониманием прикрывает глаза и ведет ладонью по моей щеке:

— Ничего прекраснее в моей жизни не было.

— Елена-а-а, — шепчу еле слышно. Меня втягивает в приятную негу, глаза закрываются, и хочется еще подремать. Перебираю шелковые волосы Элен, дышу ее телом и страстью. Говорю, наслаждаясь цветной темнотой: — Ты голодна… Я слышу, как урчит живот, — смеюсь и, не глядя, нахожу ее губы.

— Ого! — тянет она смущенно. — Ты даже это слышишь? Я теперь в уборную буду бояться ходить!

— Он так мило завывает, будто там маленький волчонок спрятался, — приоткрываю глаз и кусаю Элен за нос. Не хочется вставать — совершенно! Но есть тоже хочу, как голодный зверь. Что поделаешь, когда я и есть зверь?

Элен приподнимает бровь, а я прячу лицо под ладонью.

— Я снова говорю мысли вслух.

— Угу.

Элен зарывается в мои волосы и прижимает к себе. А у меня мурашки бегут от ритмичного стука ее сердца. И знаю: то же самое чувствует.

— Пора вставать, — Элен с неохотой приподнимается. — У нас сегодня много дел. Хоть и не хочется назад, кое-что узнать от Вольпия не помешает.

— Да, ты права, — ворчу и сползаю с кровати.

День уже разгулялся, яркое солнце пробралось сквозь шторы и ударило по крышам: капель завела ритмичную песнь за окном. Тепло сегодня будет.

Центр Московии походит на фотографии со старинных открыток. Огромные, похожие на вытаращенные глаза, окна, забавные рельефы лепнины на оштукатуренных стенах, крутые скаты крыш. Постройки в два-три этажа ютятся на отрезках площадей и проспектов и жмутся друг к другу, словно им холодно. Рельефные трубы плюются в небо белым паром. Между тем, надо всем этим старомодным великолепием сплетаются паутинами воздушные мосты на узорчатых сваях, а по улицам ползают разномастные устройства, перерабатывающие снег.

Такой я Москву не знала. Да и Москва ли это?

Утро выдалось солнечным. Снег на крышах подтаял, и теперь ребристые скаты увешаны сосульками. Неосознанно прижимаюсь к Михаэлю плотнее, чтобы укрыл от неизвестности.

— Лавка где-то здесь?

— Их много по городу, но эта самая большая, — говорит Михаэль и кивает в сторону. — Видишь здание в десятки этажей? Это она. Вольпийская берлога. Хотя, кто его знает, где он прячется.

Михаэль за последний час стал мрачным и тихим. Мне стало казаться, что я сделала что-то не так, но когда он то и дело оборачивался и шарил взглядом по толпе. Может: это просто меры предосторожности? Контора не будет ждать, и скоро за мной придут. Виктор залижет раны и поднимет весь город на уши: Михаэль понимает это лучше меня. В его прикосновениях кроется страх. Он перебегает между нашими пальцами и колет, будто иголками.

— Мне страшно, Михаэль, — говорю я вслух. Но нет, я не боюсь ни конторщиков, ни трудностей, ни своего дара. Я не могу представить, что станет с моей жизнью и судьбой, когда мы разлучимся. Когда параллельные миры разведут нас по разным колеям, и…

Он останавливается, поворачивается ко мне лицом и приподнимает пальцами мой подбородок.

— Мне тоже, — говорит, слабо улыбаясь. И я понимаю, что он боится того же самого. — Доверяешь мне?

— Больше, чем самой себе, — я тянусь к нему и обнимаю за шею.

— Пойдем, а то мне кажется, мы с тобой оттягиваем этот момент, — Михаэль отстраняется, берет меня за руку и ведет ко входу.

Дорожка перед проходной винозавода расчищена, и сквозь тонкую наледь видна каменная кладка. По бокам, за высокими бетонными заборами гудят огромные турбины. Трубы выпускают рваные облака пара.

Люди в толпе будто сошли с экранов фильмов о Шерлоке Холмсе. Мой наряд намного скромнее одеяний многих прохожих. Пальто согревает не только кашемиром, но и заботой Михаэля, а брюки приятно обтягивают бедра, и так сладко вспоминать утренние объятия.

— Мне нравится твой румянец, — подмигивает Михаэль и открывает дверь.

В помещении пахнет деревом. Здесь мрачно, но очень уютно. Огромные шестеренки украшают стены по обе стороны коридора, а с потолка в холле, свисает необычная лампа, похожая на фонарь на столбе. Только внутри не электричество мерцает, а фитиль дрожит.

Невысокий мужичок с махровой бородкой, в монокле и книгой под мышкой выходит навстречу.

— Могу чем-то помочь, молодые люди?

— Нам нужно увидеть Вольпия, — говорю я, сильнее сжимая ладонь Михаэля. И прежде, чем незнакомец рисует на своем лице недоумение, добавляю: — Очень срочно. По личному делу.

— А кто будете? — он прищуривается и переводит взгляд с меня на Михаэля.

— Скажите ему, — я судорожно соображаю, что бы сказать, — что я покупала у него вино «Страшная сказка». Три дня назад, в одной из… э-э-э… самых отдаленных лавок. Он должен меня помнить!