Дом Ротшильдов. Мировые банкиры, 1849–1999 - читать онлайн книгу. Автор: Найл Фергюсон cтр.№ 3

Стремительно накапливая капитал — они не распределяли прибыли, довольствуясь низкими процентами в своих индивидуальных партнерских долях, — Ротшильды вскоре получили возможность проводить такие операции в беспрецедентном масштабе. Безусловно, они были крупнейшим банком в мире; к 1825 г. они в десять раз превосходили своих ближайших соперников, банк «Братья Бэринг» (Baring Brothers). Это, в свою очередь, позволяло им гибко менять деловую стратегию. После первых лет работы, которые были отмечены большими рисками и высокими прибылями, они могли довольствоваться более низкой рентабельностью, не подрывая своего верховенства на рынке. Более того, компания Ротшильдов оказалась столь долговечной во многом именно благодаря отходу от принципа максимизации прибыли. Время от времени они сталкивались с конкурентами — классическим примером такой конкуренции в эпоху Реставрации стал Жак Лаффит. Конкуренты нагоняли Ротшильдов во время подъемов на рынке благодаря тому, что шли на больший риск, но попадали в беду, когда за периодом подъема неизбежно следовал спад.

Богатство влекло за собой определенный статус. В глазах современников Ротшильды олицетворяли «новые деньги»: они были евреями, они не получили хорошего образования и воспитания — однако за несколько лет они скопили активов в виде ценных бумаг, которые стоили гораздо больше многих аристократических поместий. Внешне эти выскочки как будто жаждали получить признание со стороны так называемой «старой элиты». Как будто желая изгнать воспоминания о тех днях, когда (по воспоминаниям Карла) «мы все спали в одной комнатушке на чердаке», они покупали самые красивые особняки в таких местах, как Пикадилли в Лондоне и улица Лаффита в Париже. Позже они приобрели первые загородные усадьбы в Ганнерсбери, Ферьере и Шиллерсдорфе. Они заполняли свои дома картинами голландских художников XVII в. и французской мебелью XVIII в. Они устраивали пышные званые ужины и великолепные балы. Они добивались титулов и других почестей: простой Якоб (Иаков) Ротшильд превратился в барона Джеймса де Ротшильда, генерального консула Австрии в Париже, кавалера ордена Почетного легиона. Своих сыновей они воспитывали как джентльменов, прививая им вкус к таким видам досуга, о которых в гетто не слыхивали: верховая езда, охота, изящные искусства. Их дочерям давал уроки фортепьяно сам Шопен. Литераторы — особенно Дизраэли, Гейне, Бальзак — искали покровительства у этих новых Медичи, хотя позже карикатурно изображали их в своих произведениях.

Однако, общаясь между собой, Ротшильды относились к собственному подъему по общественной лестнице довольно цинично. Титулы и почести были «частью шумихи»; они помогали братьям получить доступ в коридоры власти. Званые ужины и балы были для них неприятной обязанностью, которая служила той же цели: почти все мероприятия играли роль спецобслуживания, оказываемого особо важным клиентам, как бы мы сказали сейчас, «корпоративного гостеприимства». Даже «облагораживание» следующих поколений было поверхностным: настоящее образование их сыновья по-прежнему получали «в конторе».

Самой важной оговоркой, связанной с ассимиляцией Ротшильдов, оставалась религия. В отличие от многих других богатых европейских евреев, перешедших в христианство в 1820-х гг., Ротшильды неукоснительно придерживались веры своих предков. Хотя степень их религиозности была разной, — например, Амшель строго соблюдал все обряды, Джеймс относился к ним поверхностно, — братья сходились в том, что их всемирный успех тесно связан с их иудаизмом. Как выразился Джеймс, религия означала «все… от нее зависят наша удача и наше счастье». В 1839 г., когда Ханна Майер, дочь Натана, перешла в христианство, чтобы выйти замуж за Генри Фицроя, от нее отвернулись почти все родственники, включая родную мать.

Следствием убеждения Ротшильдов, что верность иудаизму является важной составной частью их земного успеха, стал тот интерес, какой они проявляли к судьбе своих «беднейших единоверцев». Их обязательства по отношению к еврейской общине в широком смысле слова не сводились лишь к традиционным благотворительным взносам и включали в себя систематическое политическое лоббирование за еврейскую эмансипацию. Традиция, начатая Майером Амшелем в эпоху Наполеоновских войн, по которой деньги Ротшильдов способствовали защите гражданских и политических прав евреев, продолжалась более или менее непрерывно в течение столетия. В 1840 г., когда евреев, проживавших в Дамаске, ложно обвинили в «ритуальном убийстве», Ротшильды организовали успешную кампанию для того, чтобы покончить с преследованиями. Тот случай стал лишь самым ярким из многих. Займы, которые Ротшильды предоставляли папе римскому, также использовались в качестве рычага влияния для улучшения участи евреев, проживавших на территории Папской области. Как ни странно, усилия английских Ротшильдов ближе к дому оказались не столь успешными. Натан и его жена Ханна уже в 1829 г. принимали участие в кампании против недопущения евреев в парламент. Через семь лет Натан умер, а проблема так и не была решена. Кампанию по эмансипации евреев, проживавших в Англии, суждено было возглавить Лайонелу, сыну Натана.

И все же нельзя безоговорочно отождествлять Ротшильдов с более широкими слоями еврейского населения. От остальных европейских евреев их отделяло не только богатство. Родословная Ротшильдов также отличается своеобразием. Дело в том, что среди Ротшильдов была широко распространена эндогамия — они были сторонниками браков не просто с единоверцами, но и с членами собственной семьи, с близкими родственниками. Им казалось, что Ротшильду подходит только другой Ротшильд: из 21 брака, заключенного детьми и внуками Майера Амшеля в период 1824–1877 гг., не менее чем в 15 супругами становились его прямые потомки. Типичным примером может служить женитьба Лайонела, сына Натана, на Шарлотте, дочери Карла, в 1836 г. Брак был устроен родственниками и оказался не очень счастливым. Главным обоснованием для такой стратегии было укрепление связей в пределах семейной финансовой компании. План достиг своей цели, хотя на современный взгляд родословное древо того периода выглядит сомнительным с точки зрения генетического риска. Браки между кузенами способствовали тому, что фамильное состояние не распылялось. Подобно строгому правилу, согласно которому дочери и зятья не допускались к священным гроссбухам компании, и повторению завета Майера Амшеля, чтобы братья хранили единство, родственные браки стали одним из средств, не давших Ротшильдам прийти в упадок по образцу Будденброков из романа Томаса Манна. Конечно, примерно так же рассуждали и другие династии. Браки между кузенами были относительно широко распространены в еврейских коммерческих семьях. Обычай был свойственен не только евреям: браки между кузенами практиковали и жившие в Великобритании квакеры. Более того, даже в европейских королевских фамилиях браки между кузенами призваны были скреплять политические связи. Однако у Ротшильдов эндогамия была распространена до такой степени, с какой не могли соперничать даже представители династии Саксен-Кобургов. Именно поэтому Гейне называл Ротшильдов «исключительной семьей». Более того, другие евреи постепенно начали относиться к Ротшильдам как к своего рода еврейской королевской фамилии: их называли «королями евреев», а также «евреями королей».

Революция 1830 г. выявила две важные вещи. Во-первых, Ротшильды не были привязаны к Священному союзу; они, напротив, охотно предлагали свои финансовые услуги либеральным и даже революционным режимам. Более того, как только Джеймс оправился после первого тяжелого потрясения, вызванного революцией, он понял, что ему проще вести дела с «буржуазной монархией» Луи-Филиппа. Таким же близким по духу оказалось и молодое государство Бельгия, особенно после того, как бельгийцы (подобно грекам) согласились принять в качестве монарха «ручного» немецкого принца, который к тому же был клиентом Ротшильдов, и подчинились предписаниям, выработанным совместно великими державами. Во-вторых, Ротшильды стремились к тому, чтобы великие державы достигали подобных соглашений, и считали, что и в этой области очень действенны финансовые рычаги влияния.