Королевские клетки - читать онлайн книгу. Автор: Илья Ганин cтр.№ 72

— Ему не надо даже нас штурмовать — презрительно сказал барон. — Он просто встанет под стенами и сообщит всем, что мы более не бароны и он освобождает крестьян от клятв и обязательств… У соседей хватает земель. Мы никого не вернем — пустошью владеть будешь?!

— Но герцог…

— Какой?! НЕТУ больше Норделлов, все! — он повернулся к сенешалю. — Салев. ты не слишком-то был почтителен, а я — не очень-то тебе доверял. Но ты — мой человек. Если ты уйдешь с этим патрулем, я не буду тебя преследовать.

— Ваши Милости! — вбежал дозорный — Горит! Квочка горит!

Пара дымовых столбов поднималась там, где стояла несчастная деревня.

— Не успели, значит. — тяжело поднялся барон. — Беги, Салев.

— Что, господин Саверней, видите?

Развед-взвод обошел Мельин-кастл с восточной стороны. Без флажков, на невысоких лошадках, без пик и кирас — издали взвод смотрелся как небольшой отряд купеческой стражи. Сейчас лейтенант-командир разослал тройки своих людей на основные дороги, ведущие к замку — а сам, пользуясь плохо вырубленным перелеском, подъехал с Фрайгерсоном к замку.

— Замок вижу. Отремонтирован плохо. Ворота открыты.

— Маловато видите… А я вот вижу троих дозорных на стенах. А на воротах стража полуспит — не ждут ничего. Стена с северной стороны не просматривается, а забраться по ней можно. Стемнеет немножко — и начнем.

— Так ведь мы же только разведка?! — вытаращил глаза Фрайги. И не приказывал такого граф полковник.

— Плоха та разведка, — продолжая рассматривать стену заметил лейтенант — Которой приказывать надо такие вещи. Разведка должна впереди идти скрытно, молниеносно вызнавая и ломая планы противника… Ох ты. А ну-ка переберемся к воротам.

На стене началась суета, зачем-то выскочило еще три дружинника. От ворот были видны два столба дыма на горизонте. Через полчаса, в течение которых взвод собрался весь и тихонько рассказывал что-то лейтенанту, из ворот быстрой рысью выехало примерно человек пятнадцать дружинников с наспех уложенными переметными сумками, а впереди…

— Это он, это он! Скорее, а то удерет!

— Спокойнее, Ваша Милость, спокойнее. Дорога лесочек огибает, поля мокрые — куда он денется? Как раз на нас и выедет.

Тело бывшего сенешаля они притащили к воротам практически одновременно с появлением там самого графа Иртона с первой ротой. Тот глянул на тело, на своего бледно-зеленого оруженосца и повернулся к замку.

— Я, — заорал он без предисловий. — Полковник граф Иртон, требую немедленной выдачи моего человека и виновных в его задержании!

Сержанта барон вывел сам, без оружия, ведя в поводу лошадь.

— Я — барон Мельин. Виновный бежал.

Джесс не слез с лошади.

— Недалеко. Вы следуете с нами к Королю, который и примет решение о Вашей судьбе, барон.

С непокрытой головой под дождем в пляшущем свете факелов, раздвигавшем сгущающуюся темноту, барон Мельин стоял на коленях перед Королем. Он даже не принял его в городе. Поставил перед воротами.

— Милости. Милости прошу, Ваше Величество. По неразумию…

Король молчал.

— Милости, Ваше Величество. К детям и крестьянам моим…

— Убиты Наши люди. Где убийцы?

— Узнав о содеянном, сенешаль Салев бежал.

— Бежал. Вот как.

Снова пауза. Барон стоял на коленях и думал о том, что Квочка, к счастью не сгорела. Два мокрых стога подожгла рота чтобы выманить их из замка. Получилось…

— Граф полковник Иртон?

— Перехвачен, Ваше Величество. Убит.

— Барон Мельин. Вы виновны в его действиях. Вы заплатите вергельд семьям убитых или полку, буде таковых не окажется. Вам не дозволяется набирать более людей в дружину. Мы решим вашу судьбу позднее. Пребывайте в своем замке до Нашего указания.

Поздним вечером, фактически ночью, Джеррисон нашел барона Фрайгерсона Савернея за палатками. Тот сидел на подгнившей колоде и мрачно колотил на себе комаров.

— Что, вечерняя разминка?

Фрайги вскинулся и даже попытался отрапортовать. Получилось внятно — но уныло.

— Чего ты тут сидишь?

— Ну…

— Что — ну? Бой прошел, надо прибираться, оружие чистить, одежку сушить…

— Я… ну… мне…

— Тяжело и противно?

— Ну… да. Я фехтовать учился двенадцать лет, я ж умею! А тут мужик с каким-то дрыном. Держит его, как патерус крест. И глаза выпучены. А я ткнул его, ну как метлой! И он так хлюпнул… И упал. Я… ну… прямо на него…

— Наблевал.

Фрайги неудержимо покраснел.

— Я на своих первых вывалил весь свой завтрак, а потом рядом подскользнулся. И до утра есть не мог. Все через это проходят. Это убийство, парень. Вот это — и есть война. Ты все верно понял — нет в ней ничего хорошего. И убивать — это неправильно. Если бы ты сейчас радовался, я бы тебя выгнал.

— Почему?!

— Потому, что когда ты станешь командиром — ты должен помнить, что все твои изящные стратегические мысли они на самом деле кончаются вот этим. Перепуганным юнцом со шпагой, который стоит против перепуганного же деревенского парня, который держит дрын. И заблеванным трупом. Причем неизвестно еще чьим… А происходит такое из-за одного дурака, который решил выслужиться. Все, хватит тут комаров кормить — шагай чистить оружие и спать.

О том, что иногда командиру приходится еще стоять перед чьей-нибудь матерью и отвечать на вопрос "А где мой сын?!", или, еще хуже, — "Где моя дочь?!" Джеррисон Иртон ничего говорить не стал. Хватит с парня на сегодня.

Королевский дворец в Лавери опустел. Нет короля — не задерживает маршал двор. Нет двора — не нужна большая часть слуг, не нужно столько продуктов… Но кое-кто всё-таки есть. Третье крыло дворца. Серые, скучные люди с замаранными чернилами руками, пропахшие пылью и сургучом. Письма и донесения по-прежнему приходят во дворец. Голубям ничего не объяснишь.

На любом письме нужно поставить номер. Номер непрост. В номере мы вписываем год и месяц. В номере мы ставим две буквы — источник. За источником мы ставим номер по реестру. Реестров у нас семь… Ставится номер на обороте — ибо не ломать же печати? Поставил номер — запечатай печатью канцелярии. К девяти нужно собрать все и отправить курьеров. Сегодня их трое. Маловато, маловато — бывало же и по девять. Но Его Величество в отъезде, казначей в отъезде, двор в разгоне — откуда же много?

Серый человек, почему ты сидишь в этой каморке, не видя белого света? Потому что нити страны тянутся и через мои руки. Зачем я без них? Вот он — и белый свет, и темная ночь, и кровь, и слезы и смех. Под номерами, в реестрах.