Чужие души - читать онлайн книгу. Автор: Алла Демченко cтр.№ 42

Не зафиксированная в положении «стоп», она быстро откатилась назад. Секунда — и Коля повис на хрупких плечах жены. Стоять в таком положении было неудобно. Еще немного, и они рухнули бы на землю, но подоспевший инструктор в последний момент подхватил Николая под мышки.

У всех отечественных колясок слабые фиксаторы. Лучше бы их вообще не ставили. Тогда и надежды на них никакой. А ведь импортные коляски она точно видела, когда Савицкий ей показывал подвал.

Сменившаяся дежурная медсестра, как и предполагала Саша, о колясках ничего не знала. Да и откуда ей знать, своих забот мало? Может, завхоз знает? Только его вначале найти надо.

В подвальном помещении было темно. Нащупав выключатель, Саша нажала на рычаг, запоздало вспомнив, что сначала, как предупреждал Иван Андреевич, свет надо включить на щите первого этажа, а потом уже спускаться вниз.

Саша стояла в полной темноте. Идти дальше не было смысла. Понятное дело, на ощупь коляски она искать не станет. Она уже сделала несколько шагов обратно, как сверху донеслись приглушенные голоса. Кто-то спускался в подвал. Уверенные шаги эхом раздавались в темноте.

Повинуясь интуиции, Саша быстрым шагом направилась в конец коридора. За архивом была комната, в которой хранились запасные функциональные кровати. Скорее всего, она там и коляски видела. Был ли на двери замок, она точно не помнила.

Саша шла, касаясь рукой стены до тех пор, пока не наткнулась на металлическую дверь архива. Следующая дверь — ее убежище.

Голоса за спиной стихли, шаги остановились почти напротив архива. Кто-то включил подсветку на телефоне и повернул ключ в двери.

— Дверь закрой поплотней.

Тихий возбужденный голос принадлежал женщине.

Саша затаила дыхание.

— Пусть так будет. Если кто надумает спуститься, мы увидим свет в коридоре.

Женщина не возражала. Опять все стихло, словно никого в подвале и не было. Потом донесся шорох, перешедший в монотонное ритмичное движение.

Чем занималась пара в темноте, догадаться было нетрудно. Саша почувствовала, как краснеет, неловкость ситуации была еще и в том, что покинуть свое убежище незамеченной ей вряд ли удалось бы.

Шорохи сменились учащенным дыханием. Акустика, словно в театре.

Саша почувствовала, как у нее затекла спина. Показалось, что с тех пор, как она шагнула в темную комнату, прошла целая вечность, и было непонятно — ушла пара или еще находится в соседней комнате.

— Как муж?

— Хуже.

Любовники перешли на шепот. Разобрать, о чем они говорят дальше, было невозможно.

— Давай-ка мы с тобой пока повременим с этим, — голос мужчины нарушил тишину. — Не спеши. Сколько капель даешь?

— Как и говорил — десять.

— Давай ему половину.

— Но… Я так больше не могу.

— Потерпи немного. Мы же обо всем договорились.

— Тебе легко говорить, ты же его не видишь.

— Сейчас в Греции холодно. Купаться нельзя. Ты лучше придумай, куда мы потом полетим. Хорошо?

Женщина ничего не ответила. Может, она не могла решить, о чем надо сначала думать — о температуре воды в Эгейском, Средиземном или Ионическом море или о больном муже.

— Иди первой. Я за тобой.

«С Савицким еще придется повременить. Если бы не статья, если бы не этот чистоплюй Круглов, то все было бы в ажуре. Нет, смерть Савицкого сейчас будет перебором. Главный на повестке дня — Крапивин. С остальным разберусь позже», — подумал Задонский, прислушиваясь к гулкому цокоту женских каблуков.

Противная трель телефонного звонка, долетевшая из коридора, разлилась столь неожиданно, что Саша отпрянула от двери, больно зацепившись за кровать.

— Да, слушаю. Да, все в силе. Прилетает через пять дней. У меня еще проблема. Срочная. Я сам заеду. Нет, эта не повременит. Сколько стоит — знаю. Хорошо.

Он знал цену всему.

Саша тихонько выбралась из подвала и направилась в ординаторскую. Услышанный, вернее подслушанный, разговор никак не шел из головы.

Она села на диван, пытаясь вспомнить, что говорил мужчина в коридоре подвала.

Воздух в ординаторской сгустился. Дышать стало тяжело. Перед глазами мелькнуло лицо Крапивина. Визг тормозов, крики, машина «Скорой» — все плыло в замедленном темпе.

Потом улицу заполнил шум. Она услышала, как приземляется самолет. Она успела заметить мужчину. Пуля размером со снаряд медленно плыла вдоль коридора, пока не настигла улыбающегося мужчину. Внезапно экран перед глазами погас.

Саша глотнула побольше воздуха и, не мигая, смотрела на стену, видя, как по подвальному коридору шел мужчина, которого она видела в кафе. Выбритая голова, уверенная походка победителя.

Как он оказался в этом подвале? Смутная, до конца непонятная мысль возникла и сразу же погасла в мозгу.

От мелькнувшего видения она чувствовала усталость. Чье-то будущее и настоящее соединялись в одно целое. Больше всего ей хотелось лечь и укрыться пледом.

Сергей Николаевич, не спеша, обдумывая каждое слово, допечатал письмо. Завтра с утра он пойдет в полицию и будь, что будет. Что будет, он прекрасно знал, только это будущее его уже нисколько не пугало. Он еще раз перечитал распечатанный лист и отпил коньяка прямо из бутылки.

Вот все и закончилось. Жизнь не удалась. Хотя неправда. В его жизни всякого хватало. Пусть не самое лучшее, но ведь было и хорошее.

Он вспомнил Ленку, только не теперешнюю Елену Евгеньевну, а ту студентку с короткими непослушными волосами, с открытой, доброй улыбкой. Ленка была его первая любовь. Если бы она еще согласилась тогда поехать с ним на службу, но Елена Лесникова ехать в глушь отказалась. Выходит — не было у них любви. Потом он долго думал, что любви вообще никакой нет. Возможно, не встреть он Женю, так бы и верил в это. И умер он в тот же день, когда ее похоронил.

Сергей Крапивин, сын потомственного военного, всегда хотел быть как отец. А может, ему только казалось, что хочет. Его мнение в семье не обсуждалось и особо не волновало. Традиция — святое. В детстве ему даже казалось, что и на свет он появился только с одной целью — продолжить семейную традицию, а остальное — как будет.

Подкачало здоровье. В кого он удался со слабым зрением, неизвестно. Бабки, и те до последних дней читали газеты без очков. Сергея лечили в Одессе в Институте глазных болезней, потом в Москве. Зрение восстановилось, но надо было выбирать между карьерой и здоровьем. Родители выбрали второе.

На следующий год Сергей благополучно поступил в мединститут, сдав все экзамены на твердые пятерки. На шестом курсе перевелся в Горьковскую военную академию, там же прошел ординатуру и расстался с Еленой.

Если бы не постоянный молчаливый укор отца, он бы думал, что состоялся в этой жизни. Он прошел Афганистан, Чечню, побывал в Африке.